Уважаемые читатели, к статьям о миледи, которые были опубликованы на этой неделе было столько комментариев, что я устала на них отвечать, за что всем комментаторам огромное спасибо.
Ведь усталость эта приятная, а авторам очень приятно, когда их статьи читают и обсуждают.
Особенно жаркая полемика разгорелась между прокурором, Янжимой Бессмертной, и мной, как адвокатом.
Да, эта статья от Алёны, основного автора и основателя канала.
Я просто решила представить, а как могла сложиться судьба миледи, если бы её судили не мушкетёры? Что, если бы они её арестовали, был назначен суд, а судья оказался беспристрастным… даже самой смешно, в семнадцатом-то веке?
Но, предположим. И в качестве доказательств принимал лишь показания свидетелей, а не столь любимое уважаемым прокурором "свидетельство автора", то есть - Александра Дюма, написавшего роман. Это свидетельство по своей сути не может быть беспристрастно, ведь миледи выведена отрицательным персонажем, стало быть, априори виновна. Но судья об этом не знает, поскольку сам является персонажем, пусть и не Дюма, а моего, скажем так, фанфика.
Кстати, один фанфик, "Адвокат миледи" на основе вышеупомянутых статей, ссылки на которые будут в конце, я уже опубликовала на своей странице Автор Тудей. 🤗
Заодно выражу своё личное отношение к поступкам миледи.
Чтобы не писать слишком много:
миледи действительно совершила всё, что ей вменяют в вину. Но, поскольку ни одного законного суда над ней не было, её нельзя считать виновной, с юридической точки зрения. С морально-этической - безусловно, она виновата. Но за это головы не рубят. Вот, в принципе, и всё.
Итак, действие в лицах! А давайте это сделаем в виде театральной постановки?
Суд в Армантьере, пьеса
Действующие лица:
Граф де Ла Фер, именующий себя "Атос", как мы к нему и будем обращаться;
Шевалье Д'Эрбле, именующий себя "Арамис";
Шевалье дю Валлон, именующий себя "Портос";
Шевалье Д'Артаньян, так себя и именующий;
Лорд Винтер, барон Шеффилд, к которому будем обращаться "лорд Винтер";
Анна де Бейль, леди Винтер, Шарлотта Баксон, именующая себя "леди Кларик", которую будем именовать "Анной де Бейль", ведь это имя было первым, которое она носила, насколько нам известно;
Палач, чьё имя нам неизвестно, поэтому будем обращаться к нему "палач";
Настоятельница монастыря, к которой будем обращаться "госпожа настоятельница";
Судья, к которому будем обращаться "ваша честь", пусть даже в семнадцатом веке было другое обращение. Для нас ведь так привычнее.
Несколько стражников.
Четверо слуг, к которым мы обращаться вообще не будем, но пусть присутствуют, для массовки.
Все действующие лица приведены к присяге, и обязуются говорить только правду, поклявшись в этом перед Богом и людьми.
Занавес поднимается, заседание начинается!
Акт первый
В центре сцены судья за кафедрой, по левую руку от него - скамья подсудимых, на которой сидит миледи. По правую руку от судьи ещё одна скамья, на которой сидят все остальные, кроме слуг и палача. Палач сидит на отдельной скамейке, слуги находятся на заднем плане. Ещё на сцене присутствуют четыре стражника.
Судья:
– Суду представлены многочисленные обвинения против Анны де Бейль, так называемой "миледи." Последнее преступление, в котором её обвиняют, убийство Констанции Бонасье, которая почему-то скрывалась в монастыре под именем "Кэтти." Признаёте ли вы свою вину?
Миледи:
– Нет, ваша честь! Я не знаю, почему Кэтти потеряла сознание (врёт) и не смогла последовать за мной, хотя мы собирались уехать вместе. И я слишком торопилась, ведь к монастырю приближались люди, которые меня ненавидят. Поэтому я уехала одна. И они стреляли по карете, ваша честь, и ранили одного человека. Понимаете теперь, почему я бежала столь поспешно?
Судья:
– Мы к этому ещё вернёмся. Господин Атос, вы утверждаете, что вино, которое выпила Кэтти, было отравлено. И что яд в вино добавила подсудимая. Вы подтверждаете свои слова?
Атос:
– Да, ваша честь.
Судья:
– Скажите, господин Атос, вы аптекарь, врач, алхимик, раз так хорошо разбираетесь в ядах и можете определить симптомы отравления?
Атос:
– Нет, ваша честь. Но я уверен…
Судья:
– Отклоняется. Одной уверенности мало, надобно иметь соответствующие навыки. И ещё один вопрос - вы видели, как обвиняемая добавила яд в вино?
Атос:
– Нет, ваша честь. Но госпожа настоятельница…
Судья:
– Госпожа настоятельница выскажется в своё время. Ваши же утверждения доказательствами не являются. Госпожа настоятельница!
Настоятельница:
– Да, ваша честь?
Судья:
– Скажите, вы видели, как обвиняемая отравила вино?
Настоятельница:
– Нет, ваша честь. Но эта женщина и Кэтти были в комнате одни, и больше сделать это было некому.
Судья:
– Хм. А сама Кэтти? Не было ли у неё причины покончить с собой?
Настоятельница:
– Нет, ваша честь. Наоборот, никогда ещё она так не радовалась жизни.
Судья:
– В таком случае, самоубийство весьма сомнительно. Но ведь смерть, даже внезапная, может последовать и от естественных причин. К счастью, у нас есть врач, и к концу заседания он установит причину смерти Кэтти-Бонасье. Подождём его заключения и вернёмся к этому вопросу.
Миледи бледнеет, судья продолжает свою речь:
– Будь вина Анны де Бейль в убийстве госпожи Бонасье бесспорно доказана, мы на этом бы и остановились. Но может случиться так, что убийства не было вообще, если врач установит, что госпожа Бонасье умерла естественной смертью. Поэтому продолжим.
Господин Д'Артаньян, повторите свои обвинения - кроме обвинения в убийстве госпожи Бонасье.
Д'Артаньян:
– Ваша честь, эта женщина подослала ко мне двух убийц, заплатив им сто луидоров за мою смерть. Один из них выжил во время покушения, он и рассказал мне об этом. А когда она поняла, что покушение не удалось - она прислала, якобы от моих друзей, двенадцать бутылок отравленного вина. Только чудо спасло меня от смерти, а также - двух моих друзей, с которыми мы собирались это вино выпить. Бризмон, тот самый человек, который пытался меня убить, выпил немного вина и умер, так мы поняли, что вино отравлено.
Судья:
– Анна де Бейль, что вы можете сказать по этому поводу?
Миледи:
– Я впервые об этом слышу, ваша честь.
Судья, задумчиво:
– Ваше слово - против слова господина Д'Артаньяна. Скажите, господин Д'Артаньян, а по какой причине Анна де Бейль может желать вашей смерти?
Д'Артаньян:
– Так у неё кле…
Он прерывает свою речь и вопросительно смотрит на Атоса. Атос едва заметно качает головой.
Судья:
– Что же вы остановились? Что "у неё"?
Д'Артаньян, смущённо:
– Я действительно не слишком честно обошёлся с этой женщиной. Она даже бросилась на меня с кинжалом…
Миледи разражается саркастическим смехом.
– Не слишком честно, ваша честь? Позвольте, я расскажу о том, что, по мнению господина Д'Артаньяна означает "не слишком честно"?
Судья:
– Раз господин Д'Артаньян медлит с ответом - рассказывайте.
Миледи:
– Так вот, ваша честь, сначала этот человек затеял ссору с моим деверем, лордом Винтером и дрался с ним на дуэли. У него была возможность убить лорда Винтера, но он не стал этого делать. Так он появился в моём доме, и я принимала его со всей любезностью, ведь он пощадил человека, которого я называла "братом." Чем же господин Д'Артаньян мне отплатил? Я любила графа де Варда, писала ему о своих чувствах… Господин Д'Артаньян перехватил эти письма, соблазнив мою служанку Кэтти. Затем он стал отвечать мне от имени графа, и, в конце-концов, соблазнил и меня… Да, я провела с ним ночь, думая, что это граф де Вард. Когда же я снова написала графу, я получила в ответ письмо с оскорблениями. Разумеется, его написал Д'Артаньян. Он уведомил меня, что пока не желает со мной встречаться, ибо ему необходимо навести порядок в делах такого рода… словно я - гулящая девка. Конечно, я была оскорблена. Тогда я вспомнила о том, что у меня бывает господин Д'Артаньян, он казался таким благородным человеком, и я обратилась к нему. Я сказала, что граф де Вард смертельно меня оскорбил, и господин Д'Артаньян согласился вызвать его на дуэль. Но перед этим потребовал награду - чтобы я провела с ним ночь. Да, я сделала это. Это скверный поступок, ваша честь, но господин Д'Артаньян так горячо уверял меня в своих чувствах, так искренне признавался в любви - что я сама стала испытывать к нему чувства. Утром он признался в обмане. Представьте степень моего унижения, ваша честь. Я плохо помню, что было дальше, но я действительно бросилась на господина Д'Артаньяна с кинжалом. Вот что господин Д'Артаньян называет "не слишком честно"!
Д'Артаньян, возмущённо:
– А разве вы не проклинали меня, миледи, за то что я не убил лорда Винтера? Кэтти сама мне рассказала!
Миледи, усмехаясь:
– Кэтти? Кэтти, которую вы соблазнили? Которая передавала вам мои письма, адресованные другому? Конечно, Кэтти подтвердит всё, что вы скажете… а кстати, где она? Что вы с ней сделали, господин Д'Артаньян?
Судья, гневно:
– Всем молчать!
Все замолкают.
Судья, уже спокойнее:
– Судьба вашей служанки, Анна де Бейль, сейчас нас интересует менее всего. Вы же, господин Д'Артаньян, моло… я хотел сказать, что понимаю вас, как мужчина. И глубоко осуждаю, как честный человек и отец двух дочерей. В любом случае, мне ясно, что ваше отношение к обвиняемой не позволяет считать ваши слова о наёмных убийцах и отравленном вине доказательством того, что в этом виновна Анна де Бейль. Бризмон, который мог бы её опознать, мёртв, а вино... вы не можете быть уверенны, что его послала именно она. При таком поведении, полагаю, у вас достаточно недоброжелателей. Кроме того, вы только что признались, что участвовали как минимум в одной дуэли, и по окончании заседания будете арестованы. Нарушение королевского эдикта - вещь серьёзная.
Миледи, ехидно:
– Арестовывайте тогда всех, ваша честь. Господа Атос, Портос и Арамис тоже участвовали в той самой дуэли.
Судья вопросительно смотрит на мушкетёров:
– Это правда, господа?
Атос презрительно улыбается, Арамис и Портос кивают.
Судья, задумчиво:
– Вот так свидетели, господа Портос и Арамис, перешли в разряд обвиняемых… Что же, займёмся палачом. Скажите нам, как вы оказались в этой компании? Только не говорите, что вышли на прогулку, и что всегда гуляете, прихватив с собой все принадлежности своего ремесла.
Палач:
– Я буду абсолютно честен! Вот этот господин, Атос, предложил мне провести казнь. Разумеется, я отказал ему. Но тогда он предъявил мне бумагу, подписанную его преосвященством, кардиналом Ришелье. Разве я мог отказать? Ведь это приказ кардинала!
Судья, изумлённо смотрит на Атоса:
– В самом деле? У вас есть этот приказ, господин А… я хотел сказать, граф де Ла Фер? Предъявите же его, и покончим со всем этим. Раз есть приказ кардинала о казни этой женщины - к чему устраивать комедию?
Атос, величаво:
– Я бы предпочёл этого не делать. У меня действительно есть бумага за подписью кардинала, но показывать её будет излишним. Или вы сомневаетесь в моём слове?
Судья:
– Я не сомневаюсь в словах дворянина, как человек, но как судья - я сомневаюсь во всём. Покажите бумагу, граф, чтобы не подвергнуться обыску, процедуре, для дворянина весьма унизительной.
Атос, пожав плечами, достаёт бумагу и передаёт её судье. Судья читает:
– Всё, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказу и для блага Франции. Подпись и печать кардинала, это несомненно… И что мы тогда здесь делаем? Почему вы не предъявили эту бумагу сразу, граф, понапрасну отняв у нас столько времени? Стража! Уведите Анну де Бейль в камеру и уведомите палача, что завтра его ждёт работа!
Конец первого акта, занавес.
Второй акт:
Алёна ©
Ссылки на статьи: