Гостинцы созрели.
Дед моей жены, Михал Иваныч, родом из-под Иркутска, 1925 года рождения. Всё детство провёл в деревне, получив, видимо, такой заряд здоровья, бодрости, оптимизма и какой-то железобетонной мудрости, что этого ему хватило на всю немаленькую и полную невероятных событий жизнь.
Помните Михаила Евдокимова и его рассказ про мужика, который из бани шёл? Там есть такие слова: "хорошо, что я попался (хулиганам) - другого убили бы давно!" Вот то же самое можно сказать и про нашего деда. В день, когда последний раз выписывался из госпиталя, он, прощаясь с лечащим врачом, спросил, мол, доктор, сколько я примерно ещё проживу? Тот ему откровенно ответил, что лет до 50-ти точно! Деду на тот момент было около сорока. Умер же он совсем недавно, в возрасте 95-ти лет, до последнего дня стараясь передвигаться на своих двоих, вникать в суть происходящего в мире и даже читать книжки!
Но не будем забегать вперёд. Дед прожил вместе с нами около 20 лет и время от времени кое-что рассказывал из своей жизни. Так, мимоходом, за столом или просто к месту, в тему. Мне б записывать это, лучше на диктофон... Но, как всегда: хорошая мысля приходит не ко мне. А послушать там было чего! Уверен, многие современники, особенно дети, сочли бы это выдумками хитрого старика. Однако по кое-каким косвенным данным и по воспоминаниям моей жены должен засвидетельствовать: всё рассказанное дедом - чистая правда. Может, и приукрашенная с годами, обросшая забавными подробностями, но не ставшая от этого ложью.
И вот, пока хоть что-то ещё помню, я решил открыть рубрику "Дедовы байки". Так что сегодня премьера!
Минька был, как это ни странно, единственным ребёнком у своих родителей и, естественно, любимым внуком у деда с бабкой. Хотя и шестеро детей в семье в то время была не редкость, ни братьёв, ни сестёр у Миньки не случилось. Дед при любой возможности старался чем-нибудь побаловать мальца: он был зажиточным крестьянином, как их тогда называли - кулаком, держал даже свою мельницу, поэтому средства кое-какие имел и денег на гостинцы не жалел.
И вот однажды, вернувшись из города с ярмарки, он заговорщически шепнул пятилетнему внуку: "Слышь, Минька, я чего видал-то! Нынче проезжал за околицей, дак там на черёмухе конфеты да пряники выросли. Беги, пока другие не собрали!" Вот не лень же было старому лазить на дерево и сладости подвешивать! Только он сослепу не заметил, что там же рядом на ветке осиное гнездо примостилось...
Минька был, надо сказать, знатным сладкоежкой, поэтому пулей припустил на окраину деревни, чтобы все съедобные сокровища достались ему одному. Подлетев к заветному дереву, он мигом отыскал крепкую палку и ну давай сбивать с веток чудесные сладкие "плоды". Приглядеться и заметить притаившуюся в кроне опасность парнишке было некогда да и какая там осторожность, когда столько вкусностей ещё надо собрать!
Минька с азартом шуровал палкой по веткам, отчего осиное гнездо стало угрожающе раскачиваться. Полосатым жильцам этой "коммуналки" совершенно не понравилось такое нахальное вторжение в их размеренную жизнь, и они рассерженной гурьбой дружно вылетели наружу с явным намерением покарать дерзкого нарушителя спокойствия. Минька до последнего не замечал нависшей в буквальном смысле над ним угрозы, пока не ощутил резкую, невыносимую боль в шее, которая через секунду отозвалась сразу во многих частях тела...
Дед отдыхал после ярмарочной суеты и долгой обратной дороги, сидя в избе на лавке спиной к окну. На столе перед ним ароматно попыхивал дымком любимый самовар. Старик раскраснелся от горячего душистого чаю и совсем разомлел с устатку. Он уж было и вовсе почти задремал, но вдруг услышал, как громко хлопнула калитка, и краем глаза, обернувшись через плечо, увидал странную фигурку в знакомых портках и рубашонке, стремительно промелькнувшую в окне. Дед мгновение осоловело таращился на улицу, а потом громогласно завопил, обращаясь к жене, чем-то занятой в доме: "Бабка! Прибежал на двор кто-то! По одёжке вроде Минька, а по обличью так не он!!!"
Михал Иваныч часто, весело и с удовольствием, несмотря на весь для него трагизм, рассказывал эту историю: видно было, что воспоминания о детстве греют ему душу. А если его спрашивали, как же он оправился после стольких осиных укусов, всегда спокойно и слегка удивлённо отвечал: "Да делов-то! Отвели меня к местной знахарке, она пошептала чего-то, велела настой из трав попить, и всё к утру прошло."