- И всё-таки жаль, что оно погибнет, ведь мы к нему так привыкли, - произнёс Турэсса, сидя на земле и глядя на усыхающее Дерево жизни, которое уже заметно уменьшилось в размерах.
- Уже жалеешь, что принял нашу сторону, Спасший надежду? – ухмыльнувшись, произнёс один из эльфов, сидящий рядом. – Кстати, поздравляю с приобретением прозвища.
- Спасший надежду? – удивился Кес. – Неужели ты уже успел прославиться? И чем же?
- Он в последний момент спас меня, придя на помощь во время битвы, и отразил атаку нескольких врагов, - сказала подошедшая Монэсса и обратилась к Турэссе: - Ещё раз спасибо! Без тебя, я бы тут сейчас не разговаривала с вами.
- Не стоит благодарности, моя принцесса, - скромно ответил серый, но по его сияющему лицу было видно, что он очень польщён таким вниманием и благодарностью со стороны своей госпожи. – Для меня честь служить и помогать вам, а также получить прозвище, - гордо продолжил он, поклонившись.
Наша компания и ещё сотен пять серых эльфов стояли чуть поодаль от дерева и наблюдали, как это одно из величайших творений чахнет и медленно погибает, постепенно сокращаясь в размерах и меняя цвет.
В том тяжёлом бою армия Монэссы одержала победу, после чего вместе с ещё присоединившимися к ней эльфами захватила миниатюрный замок. Королева и по совместительству её тетя пыталась остатками своей гвардии безуспешно сопротивляться, но, поняв, что проиграла, покончила жизнь самоубийством. После этого мы вместе с эльфами покинули Дерево жизни. До сих пор серые по одному или маленькими группами спускались с погибающего древа и шли к месту нашего временного лагеря, который постепенно становился всё больше и больше.
- А ведь сбылось пророчество, - задумчиво сказал один из эльфов.
- На то они и пророчества, чтобы сбываться, - произнесла Монэсса и добавила, - Но вот мне не хотелось бы, чтобы сбылись его последние строчки.
- А что в них говорится? – спросил любопытный Кес.
- Я точно не помню, но что-то плохое должно случиться, - ответила эльфийка. – Талтаниэсса, может быть, вы нам его полностью расскажете? Им наверняка интересно послушать про свои же подвиги.
- А почему бы и нет, - пожал плечами старик и заговорил возвышенным голосом:
Прольётся кровь и грянет гром,
И разнесут родимый дом
Толпа существ из-под земли.
Им равных нет, так что беги!
Но был один старый шаман,
Создал он древо-великан.
Талрониэссой его звали,
Серым шаманом величали.
Пожертвовал своей судьбой,
И этим спас народ он свой.
С тех пор все эльфы стали жить
На Древе жизни и ходить
По веткам ловко забираясь,
И за их выступы цепляясь.
Привыкли серые так жить
И не желают вниз сходить.
А Фарциоры время не теряли
И всё живое с землёй сравняли.
Стоит лишь древо одиноко,
А во все стороны далёко
До горизонта пустоши,
И не живёт здесь ни души.
Но вот однажды день наступит,
Когда на эту землю вступит
Тот, в ком с рождения течёт
Кровь двух древних рас, и он убьёт
Всех монстров в Падшем королевстве,
И вспомнит трудное он детство.
А Древо жизни он разрушит,
Эльфийский бунт тоже потушит,
Восторжествует справедливость,
На трон взойдёт сама учтивость
Наследница кровей законных.
После событий напряжённых
Сразу начнётся пир горой,
И станет славным наш герой.
Потом вернётся он домой
С друзьями, с будущей женой.
Но дома ждёт его несчастье,
Случится это в одночасье.
Всё зло ещё не победили,
Оно обиду затаило.
Что дальше будет – всё секрет,
Только судьба знает ответ.
- Ну вот, - уныло сказал Кес. – Теперь настроение испортилось. Вот надо же было после всего хорошего и всех побед взять, и придумать такие плохие строки.
- Да уж, - протянул Ройберн, - многообещающая концовка.
- И предостерегающая, - добавил я. – Но неужели жизнь уже предопределена, и ничего нельзя изменить?
- Можно попробовать, Изменчивый ветер, - ответил Талтаниэсса. – Конечно, каждому уготовлена своя судьба, но ведь очень многое в руках самого человека, и у каждого есть выбор.
- И какой же тут выбор, - не понял я.
- Ну, пока что я вижу ещё один путь, ведь ты можешь не возвращаться домой. Однако опять-таки ты должен это сделать, ведь это дело долга и чести. Впрочем, можно разными путями, но, так или иначе, прийти в одну и ту же точку. Так что будь внимательным и помни, что спасение в твоих руках.
Наступил вечер, а за ним близилась ночь. На равнинах загорелись многочисленные костры из веток некогда великого и священного дерева. Все разбились на группки, и у каждой такой группы был свой костёр, возле которого шли беседы или слышались песни.
- О чём задумался, Изменчивый ветер? – спросила Лаина, подкравшись сзади и прижавшись ко мне всем телом.
- Ты меня теперь всегда так называть будешь? – спросил я, не оборачиваясь и чувствуя тепло её тела и горячее дыхание.
- Тебе не нравится? По-моему звучит очень красиво.
- Просто непривычно.
- Так ты не ответил на мой вопрос.
- Какой? – не понял я.
- О чём задумался? Ты что меня совсем не слушаешь?
- Прости, и, правда, задумался. О том, что мы так сильно повлияли на судьбу целого народа и спасли четыре королевства.
- Жалко, что ради спасения пришлось загубить такое невероятное и грандиозное растение.
- А также о будущем, - немного помолчав, добавил я.
- Тебя что-то тревожит?
- Ну, разумеется, после такого пророчества любой начнёт волноваться. Но я даже больше волнуюсь за тебя, так как не хочу потерять единственную радость в моей жизни.
- Я тоже этого не хочу. Как думаешь, что нас ждёт, когда мы вернёмся?
- Не знаю, но будем надеется, что несчастье обойдёт нас стороной.
Затем мы долгое время стояли и молчали, глядя на чистое звёздное небо, пока нас не прервал подошедший Кес:
- Господа влюблённые, простите, что отвлекаю вас от таких важных дел, как созерцание небесного свода в ночное время суток, но вернёмся в лагерь, там уже сейчас начнут праздновать без вас.
- Спасибо, господин Хранитель за своевременную заботу и вмешательство, но мы уже и так собирались вернуться, - ответил я ему тем же тоном, а Лаина улыбнулась.
В лагере действительно устроили целый пир. Здесь прямо на земле, точнее на длинных скатертях без всяких церемоний, столов, стульев, салфеток были мясо разных зверей, многочисленное разнообразие плодов с дерева, различные блюда, а также нектары, вино и мёд.
Празднование затянулось надолго и собрало вокруг нашего так называемого стола много народу. Главными темами для разговоров и тостов были: победа в войне, гибель Дерева жизни, смерть королевы, новая юная принцесса, сбывшееся пророчество, вернувшийся полуэльф по прозвищу Изменчивый ветер и гибель Фарциоров. Также пили за память погибших, здоровье великих и прославившихся эльфов, принцессы Монэссы и всей нашей отважной компании. Много было выпито в эту ночь и особенно, благодаря одному нашему маленькому болтливому Хранителю, за нашу помолвку с Лаиной. Узнав об этом, каждый второй подходил к нам и поздравлял, иногда шатаясь и еле стоя на ногах, и пожимали мне руку.
Когда нам слишком надоело такое излишнее внимание и компания выпивших, разоткровенничавшихся серых, лезущих со своими рассказами и советами по поводу совместной жизни, мы с Лаиной и барсиком сбежали, уединившись далеко от лагеря, где нам никто не мешал, и было достаточно тихо. Из лагеря слышался весёлый говор, звонкий смех и песни. Все отдыхали и развлекались как могли и не жалея сил.
- А ведь я был о них высокого мнения, но когда дело доходит до выпивки, даже эльфы не в силах устоять, забывают обо всём и похожи на людей, - произнёс я, рассмешив Лаину, которая весело сказала:
- Пусть отдыхают и веселятся в своё удовольствие, ведь они это заслужили.
Я сбегал в лагерь по просьбе Лаины, чтобы взять одеяло и флягу с водой. Пробираясь мимо эльфов и перепрыгивая через спящих в разных позах, я старался как можно быстрее найти нужные вещи и вернуться обратно к моей возлюбленной. По пути я заметил веселящего народ Кеса, Ройберна в компании двух молоденьких и симпатичных эльфиек, Монэссу и Турэссу, мило беседующих у костра и заворожено глядящих друг на друга. Также я увидел картину, которая меня позабавила: возле одного из костров сидел Лисид, явно хорошенько набравшись вина, и эмоционально, вдохновлённо рассказывал что-то юной хорошенькой эльфийке с распущенными серебристыми волосами, которая, радостно прижавшись к Хранителю, внимательно слушала его, кивала и улыбалась.
Вернувшись к Лаине, я рассказал ей об увиденном, после чего она сказала с улыбкой:
- Ты прав, вино меняет и людей, и эльфов, а также сближает и тех, и других. Интересно, будут ли они завтра помнить хоть что-нибудь из сегодняшнего вечера и ночи.
- Ага, - рассеяно кивнул я.
- Ты всё переживаешь о будущем? – спросила она. – До возвращения к Хранителям у нас ещё есть время, которое мы можем приятно провести. – С этими словами она страстно поцеловала меня в губы. Не разрывая поцелуя, мы повалились на расстеленное одеяло, чуть не придавив уже успевшего пристроиться и свернуться калачиком барсика. Тихая спокойная ночь окружала нас, укрывая тёплым надёжным покрывалом темноты от посторонних любопытных глаз.
. . .
Утром меня и Лаину разбудил Ройберн, который был в хорошем расположении духа. Он провёл со мной небольшую тренировку, после чего мы втроём и барсик вернулись в лагерь, который постепенно начинал оживать. О событиях и казусах прошлой ночи старались не вспоминать и не говорить, хотя многие и так ничего толком не помнили. У всех было хорошее настроение, и кругом можно было увидеть улыбающиеся и довольные лица.
Похоже, что в сердце Монэссы мне нашлась достойная замена в лице Турэссы, так как они были очень услужливы друг с другом, многозначительно переглядывались и ни на шаг не расставались. Было видно, что вино помогло Турэссе преодолеть преграды между ним и его госпожой, и стать увереннее. Теперь он называл её только по имени, на удивление и зависть всем своим товарищам и знакомым.
Кес, довольный собой, продолжал отпускать мелкие шуточки и кокетничать с молоденькими эльфийками, в компании которых, похоже, провёл всю ночь. Один Лисид был молчалив и немного смущён, но, поняв, что его не заметили в обществе эльфийки и не собираются ни в чём упрекать, расслабился и тоже повеселел.
Всех поразило то, что Дерева жизни не было, как и намёка на его недавнее существование тоже не осталось. Впрочем, одно напоминание о могучем исполине всё же было – это та самая золотая чаша причудливой формы и на постаменте в виде лепестка, которую мы видели в дупле и которая была разрушена. Теперь же она целая стояла перед нами, правда стала намного меньше и располагалась прямо посреди пустошей, вкопанная в землю. Как говорил шаман, от дерева осталось только сердце.
Однако ещё больше поразило то, что нас окружала природа, которая только зародилась и стремительно разрасталась по округе. Под ногами была не безжизненные земли пустошей, как вчера вечером, а молоденькая зелёная травка, которая только начинала прорастать. Нам удалось не только уничтожить Фарциоров, но и вернуть землям первозданный вид, до их прихода. В Падшем королевстве на территории бывших владений ужасных созданий начало зарождаться самое важное – природа, которую уже успели позабыть за долгие века царствовавшего здесь хаоса. Растительность закрывала смертельные раны земли, с которыми она существовала, и уносила в прошлое разруху, боль и печаль.
Маленькие зверьки с Дерева жизни тоже успели спастись и теперь осваивали новые территории, заполняя их своим весёлым и беззаботным шумом. Только теперь, после многочисленных лет страданий, это королевство и земля начинали жить, и жить по-новому, по-настоящему, что было прекрасно наблюдать.
- Интересно получается, - произнёс Талтаниэсса за нашим совместным завтраком, - сначала шаман Талрониэсса пожертвовал собой, ради спасения наших предков и создания Дерева жизни, а теперь это дерево пожертвовало собой, ради создания природы и гибели Фарциоров. Как оказалось, великий шаман создал не только спасение и защиту от ужасных тварей, но и оружие против них же, которым эльфы не хотели воспользоваться столько времени. Вчера был великий день, который войдёт в историю королевства, а о вашем подвиге будут помнить многие поколения и восхищаться им.
Все согласились с ним и продолжили поглощать еду, которой, несмотря на вчерашний пир, будто стало ещё больше и разнообразнее. Складывалось впечатление, что эльфы очень любят вкусно покушать и прекрасно готовят.
В полдень наша компания, которая теперь не досчиталась эльфийки, покинула лагерь гостеприимных и заботливых серых, которые снабдили нас в дорогу всем необходимым. Как и ожидалось, расставание с новыми знакомыми и друзьями, с которыми столько всего пережили и которых вряд ли теперь увидим, было грустным. Все, кому не лень, желали нам удачи и счастливого пути, но и мы не оставались в долгу, отвечая взаимностью.
- Береги себя, Изменчивый ветер, - произнёс Талтаниэсса, сжав меня в объятия. – Ты совершил подвиг, и твои родители гордились бы тобой. Я собираюсь немного попутешествовать, когда тут дела улажу, так что обязательно загляну и к тебе в земли Хранителей.
- Спасибо за всё и тоже будьте осторожны, Всезнающий клён мудрости, - ответил я ему. – Не беспокойтесь за меня, я в хорошей компании.
- Счастливых и крепких вам с Лаиной отношений, - прощалась с нами Монэсса. – Берегите себя и друг друга.
- Вам с Турэссой я пожелаю того же, - ответил я ей. Она немного смутилась и улыбнулась:
- Сильно заметно? Он и, правда, хороший. Удивляюсь, как это я раньше его не замечала.
- Главное, что теперь заметила, и вы вместе. Так что теперь я могу быть спокоен за тебя, и меня не будет мучить совесть, - улыбнулся я.
- Спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал, - произнесла она, обняла меня и поцеловала в щеку, заставив немного смутиться.
- Я старался отвечать взаимопомощью, так что знакомству с тобой я благодарен не меньше. И смотри, а то ведь твой ненаглядный начнёт ревновать после таких твоих поступков.
- Он поймёт, ведь это всего лишь знак благодарности, так что на большее можешь не надеяться, - деловито ответила она.
- Да я и не особо-то напрашивался, если ты не заметила, - не остался в долгу и я, хитро подмигнув.
В следующую очередь Турэсса пожал мне руку, а я ему сказал:
- Береги её и заботься о ней, хотя ты, наверное, и так это понимаешь.
- Ведь недаром меня назвали Спасителем надежды, так что теперь придётся соответствовать и продолжать следовать этому прозвищу, - ответил он.
- Ну, как ты теперь относишься к эльфам и эльфийкам? – услышал я голос Монэссы, обратившейся к Кесу.
- Благодаря тебе и ещё некоторым особам у меня сложилось хорошее впечатление о твоём народе, - улыбнувшись, ответил Хранитель и весело добавил, - Спасибо вам всем!
Последнее, что мне бросилось в глаза и запомнилось – это еле слышный разговор Лисида и уже знакомой мне юной эльфийки, которая спросила:
- Надеюсь, ты пересмотрел своё отношение к противоположному полу или по крайней мере к эльфийкам?
- Я подумаю над твоими словами, - заверил её Хранитель и добавил, немного подумав: Спасибо тебе!
- Не за что, мой герой, - улыбнулась она и поцеловала его на прощание, от чего Лисид смутился и беспомощно и даже немного виновато посмотрел на меня. Я в ответ улыбнулся и развёл руками.