Что ж, далее...
В конце второго дня пути наша дивизия прибыла в Гомельскую область. И хотя место базирования её выбрано внутри зоны отчуждения, основная наша задача - дегазация населенных пунктов вне тридцатикилометрового радиуса, где по прежнему находится местное население. Наверное, не буду касаться технической стороны наших работ по очистке сел и общих, глобальных каких-то факторов. Уже когда мы вернулись домой, и оказались в центре внимания, я с удивлением отмечал, что знаю о Чернобыльских событиях меньше, чем те, кто так жаждал услышать рассказ очевидца. Ведь нам картина всего происходящего там открывалась, как бы, изнутри, виден был лишь малый фрагмент целой мозаики. Официальная же информация проходила мимо, не касаясь нас. Нет, конечно, была у нас и пресса, и телевизор в "Ленинской комнате", но газеты, чаще всего, использовались, так сказать, по утилитарному назначению, а "Ленинская комната" не пользовалась популярностью по той простой причине, что когда требовались бойцы для выполнения каких-то срочных работ, командиры наши выцепляли их именно там. Начальство руководствовалось принципом: чем меньше солдат забивает свою голову, тем лучше. Меньше вопросов - легче служба. Лежим в палатке. Радик крутит ручку настройки своего Океана: По сообщениям наших корреспондентов, обстановка на Чернобыльской АЭС остается напряженной... В палатку врывается особист: - Так, фамилия?! - А шито? - Я тебе покажу - что. Приемник я изымаю, а ты сейчас пойдешь со мной к командиру части. - А шито такова я изделал? - начинает волноваться Радик. - Да вы совсем страх потеряли. Ловите средь бела дня вражеские голоса, и еще спрашиваете - что? - Это же Маяк передает... Лейтенант оторопело вслушивается в дикторский голос, возвращает приемник, и под наше ржание выкатывается из палатки.
Этот шустрый лейтенантик уже достал всех. Он читает наши письма, заводит занудливые разговоры, стараясь выведать кто где что сказал... сделал... Взял за моду прогуливаться вечерами за палатками, слушая наш треп. Ему и не вдомек, что его тень, отбрасываемая фонарем, прекрасно видна нам на брезентовой стенке. Эта маячащая фигура очень не нравится разгоряченным от спирта парням. Ну, о-очень!!! Однажды они решают высказать все, что о нем думают, и при этом достигают такой конкретики, что лейтенант всю следующую неделю ходит в темных очках, скрывая бланш под глазом. А вскоре и вовсе незаметно линяет из части. Прибыл ли кто ни будь ему на замену? Не знаю. Но даже если так, то он не проявил себя ничем. Никто не заводит с нами задушевных бесед, как бы ни о чем, не слушает пьяных базаров за палатками.
Пьянство в зоне - особая тема. Помимо тяги русской души к выпивке, здесь под это дело подведена научная база - СПИРТ ВЫВОДИТ РАДИОНУКЛИДЫ. И потому командиры наши после ужина стараются не лезть к нам, сведя контроль до минимума. И утром на построении как бы не замечают наших похмельных рож. А мы, в свою очередь, как бы не замечаем, что их рожи мало отличаются от наших. Рассказывают, что еще до нашего прибытия сюда, здесь выдавались наркомовские сто грамм. Но, после участившихся пьяных аварий, от этой идеи отказались. Хотя и ежу понятно - народ меньше пить не стал. Пьют... Но в меру... (Кто не в курсе, мера, согласно словарю Даля, двадцать четыре целых, и двадцать пять сотых литра). Спиртное достается разными способами. Во первых, всем известно, что в медпункте имеется четырехсотлитровый куб медицинского спирта. И если ты находишься в дружеских отношениях с начальником медицинской службы (А кто же не будет в таковых, памятуя о заветной ёмкости), то можно всегда рассчитывать на малую толику оного. Во вторых, подношения благодарных сельчан неизменно выражаются в разномастных бутылках с горилкой. И наконец, имея в своём распоряжении технику, всегда можно сгонять на машине в райцентр. И уже там затариться водкой в таких количествах, в каких позволяют финансы. Сегодня в поход за "водовкой" отряжаются Радик со Сверчком. В винном отделе не протолкнуться. Понаехавшие со всех частей солдаты, берут прилавок на ура. Покупают спиртное не по одной или по две бутылки, а сразу рюкзаками и баулами. У двух дородных, взопревших уже, теток, снующих от кассы к ящикам с водкой, от ящиков к прилавку, а от него опять к кассе, от гомона и духоты кругом идет голова. Подталкиваемый сзади Сверчком, Радик всё же протискивается к заветному прилавку. Покупает водку, и складывает в стоящую у ног сумку. Нужно выбираться. Но не так-то просто это сделать. Толпа стиснула со всех сторон. К ерзающему у прилавка Радику подлетает вторая продавщица: - Сколько? - Шито? - не понимает Радик. - Бутылок, спрашиваю, сколько? - Двенадцать. - честно сознается он. - Деньги давай. - Так мы же вон той отдали. - Клава, ты у ребят за двенадцать бутылок взяла? - Да-да, взяла - отвечает, мельком взглянув на Радика, занятая уже другими покупателями Клава. И перед изумленным Радиком на прилавке появляется еще одна дюжина бутылок. - Ну, чё встал?! Давай не задерживай! - Дак мы, это... - пытается объяснить он. Но Сверчок, незаметно въехав Радику под рёбра, уже затаривает свалившиеся с неба бутылки в баул.
Уф... На сегодня - все.