Вторая половина XIX века, губернский город Смоленск, что привольно раскинулся по обоим берегам Днепра-Славутича. Из документов фонда смоленской городской управы можно узнать о думах и чаяньях его обывателей. По большей части желания горожан были крайне приземленные, но все их приходилось разбирать выборным чинам городского самоуправления.
Кто арендатор?
Так, например, смоленская мещанка Елена Андреевна Тарасова, проживавшая в Рачевке, в январе 1884 г. просила передать ей в аренду участок городской земли, расположенный неподалеку от этой слободы. При рассмотрении дела выяснилось, что данный участок уже много лет арендует мещанин Гавриил Павлович Лосев. Его через пристава 2-й части обязали подпиской представить в управу документы на право пользования оной землею. Гаврила документы принес, в том числе и решение Рачевского сельского схода, из которого было видно, что участок земли он арендовал еще до покупки такового городом у крестьян Рачевки. Деньги за аренду в кассу управы мещанин Лосев вносил исправно, и у городской управы не нашлось резонов отказать ему в аренде. Елену же Тарасову через полицейское управление уведомили, что ее прошение решено оставить без удовлетворения.
Прошение крестьянки
Тогда же в управе рассматривали прошение крестьянки Богородицкой волости Софьи Демьяновны Прокофьевой. Лишившаяся зрения старушка, проживавшая при Вознесенском монастыре, просила городскую управу о помощи в определении ее по болезненному состоянию здоровья в городскую Пестрикова и Ланина богадельню. Управа отказала, так как по уставу оная богадельня была учреждена для призрения обывателей города Смоленска, к коим крестьянка не принадлежала.
Обжорный ряд
Строительство обжорного ряда городская управа изначально собиралась проводить на Бассейной площади, напротив домов Луковникова, Текоцкого и Чернова. Однако ж выяснилось, что при такой установке дом Луковникова, выходящий углом на площадь, окажется от обжорного ряда на расстоянии меньшем, чем требуется по закону. Перенос ряда вглубь площади становился неудобным для домовладельцев Чернова и Текоцкого. Тогда Смоленская городская управа посчитала удобным построить обжорный ряд на площади Толкучего рынка, фасадом напротив лавок купца Брюхова и задней линией к дому купца Клименкова.
Смета на строительство обжорного ряда, посчитанная городским архитектором Мейшером, первоначально составила 1913 руб. 18 коп. После проверки и пересчета она уменьшилась до 1563 руб. 10 коп. На 1873 г. Смоленская городская дума ассигновала городской управе на строительство обжорного ряда 1111 руб. 27 августа 1873 г. смоленский купец Аким Иванович Фотин письменно объявил городской управе о желании построить обжорный ряд по разработанному проекту за 1450 руб. из собственных материалов. Работы начались в сентябре месяце, а уже 24 декабря Фотин уведомил городскую управу об окончании работ. Комиссия от управы выявила ряд недоделок и, с предписанием их устранения, приняла работы.
Места для торговли в новом обжорном ряду монтировали мещанин Егор Григорьев и крестьянин Смоленского уезда Егор Ефремов. Стоимость устройства двадцати четырех торговых мест составила 30 руб. серебром. Оные места были распределены по жребию между торговцами по 3 руб. в месяц за аренду. Ранее устроенные на толкучем рынке рундуки и будки для продажи готовой еды (построенные, надо сказать, за средства самих торговцев едой) по решению городской управы были снесены. Занимался этим член управы Андреев совместно с городской полицией.
За устройство белой харчевни в обжорном ряду были проведены торги между смоленским купцом Павлом Александровичем Мачульским и штабс-капитаном Поповым, которого представлял его поверенный Марк Абрамович Алейников. Мачульский выиграл тендер, предложив арендную плату в 101 руб. в год. С ним был заключен договор аренды на два ближайших года. В начале 1875 г. Мачульский написал жалобу в городскую управу. По его словам, капитальная стена слева от входа в арендованное помещение отошла, что повлекло за собой опускание потолка и угрозу его обрушения в любой момент. Городской архитектор с членом управы Андреевым обследовали харчевню и нашли, что стена отошла из-за «гуляния грунта». Была рассчитана смета на укрепление потолка и забивку чердачных перекрытий землею за кошт управы. Претензий к Фотину не предъявляли.
15 октября 1874 г. городская управа заключила договор на пристройку к обжорному ряду новых мест для торговли хлебом. За 80 руб. серебром новые места взялся построить, согласно представленному управой рисунку, крестьянин деревни Любково Цуриковской волости Никифор Семенович Дударев. 3 декабря работы были окончены.
Оценка недвижимости
Члены управы принимали участие и в мероприятиях по оценке недвижимости смоленских купцов. Так, например, в мае 1872 г. была проведена оценка двухэтажного каменного дома смоленского 2-й гильдии купца Степана Васильевича Котикова, который, если судить по составу оценочной комиссии, решил взять на откуп продажу алкоголя в Смоленске. Нам же этот протокол интересен еще и в том ключе, что он дает представление о повседневной жизни смоленского купечества.
27 мая городской архитектор Смиригин, член городской управы Егоров, чиновник со стороны акцизного управления Боровской, городской аукционист Ермолай Зуев и помощник пристава 3-й части Смоленска Голенкин провели оценку дома купца Котикова, что на Ново-Московской улице, в 3-й части губернского города. На участке в 395 квадратных саженей (около 1800 метров квадратных) выстроены двухэтажный каменный дом с каменной же пристройкой, каменный флигель в один этаж и деревянные надворные постройки. Участок Котикова по улице граничил с домом купца Семена Яковлевича Ламыкина и огородом – с домом смоленского купца 2-й гильдии Михаила Константиновича Брюхова, а задней своей частью – с огородом мещанки Марьи Малкиной. Крыши дома и флигеля были крыты листовым железом и выкрашены: у дома – зеленой, а у флигеля – красной краской на масле. Вокруг крыш установлены водоотводные железные трубы с воронками и желобами. Под домом находились два оштукатуренных и побеленных подвала с каменными сводами и цементными полами. В них вели две двери плотницкой работы, на железных крюках и завесах. На первом этаже находились четыре лавки (одна была отдана под питейный дом) с тремя капитальными стенами и двумя перегородками. Тут же были устроены три амбара, одна кладовая и одна жилая комната. Все эти помещения оштукатурены и побелены. В лавках и жилой комнате были деревянные двери на железных завесах, обитые с наружной стороны листовым железом. В жилой комнате стояла русская печь с плитой.
На втором этаже дома располагались десять комнат и два проходных коридора, две передних и кладовая. Стены и потолок оштукатурены и побелены, деревянные полы окрашены желтой краской на масле. По всему этажу насчитывалось 19 окон с летними и зимними сосновыми рамами на железных петлях, с медным прибором. Рамы окрашены той же желтой краской. Дверей на этаже – 20, столярной работы, на железных шарнирных петлях, с медными прибором и замками. Все были окрашены желтой на масле краской. Печей герметических – пять, с медными дверками, душниками, отдушниками и чугунными вьюшками. Печей русских с плитами и духовыми шкафами – две. Железная печь с железным прибором – одна. При доме был чугунный балкон на железных кронштейнах. В третьем этаже пристройки к дому находились две жилых комнаты в пять окон с летними и зимними рамами. Стены и потолки оштукатурены и побелены, полы, две двери столярной работы и рамы выкрашены в желтый цвет масляной краской. Печей в пристройке было две: русская и железная. Две лестницы дома вели на верхние этажи, из них одна каменная, с чугунными ступенями и решеткою, а другая – деревянная, окрашенная желтой на масле краской.
Каменный одноэтажный флигель с деревянным мезонином заключал в себе шесть комнат, две передних и кухню. Во всех комнатах потолки и стены оштукатурены и побелены, полы простой плотницкой работы, окрашенные все той же желтой масляной краской, как летние и зимние рамы тринадцати окон флигеля. Имелась одна голландская печь и две русских, причем одна из них с плитою и лежанкою. В мезонине было три комнаты с тремя окнами, обогреваемые одной голландской печью. Деревянная надворная постройка, крытая досками под гвоздь, включала в себя два каретных сарая, конюшенный сарай и прачечную.
По оценке комиссии дохода с дома с флигелем можно было иметь до 2120 руб. серебром в год. Ежегодный расход по дому составлял: 40 руб. серебром на страхование, 30 руб. серебром квартирной повинности, 30 рублей государственного квартирного налога и 30 руб. серебром оценочного сбора. На ремонт дома в год уходило до 20 руб. серебром. Дом и флигель с дворовыми постройками комиссией были оценены в 12 743 руб. серебром.
Заднепровские бульвары
В июле 1884 г. гласный городской думы смоленский купец Митрофан Федотович Дубасов подал в нее нижеследующее заявление:
«Находящиеся на правом берегу Днепра в 3-й части города бульвары, от гостиницы «Железная дорога» и до портомойни, несколько лет содержатся крайне неопрятно, без присмотра, деревья высыхают, и подсадки не производятся. Ограда поломана и не исправляется, и, кроме того, в некоторых места даже сваливают нечистоты. Вместо сгоревшего несколько лет назад ретирада [отхожего места], до сих пор не сделано нового, более усовершенствованного, в таком многолюдном месте, через что распространяется по площади зловоние. Между тем эти бульвары для заднепровского населения, не имеющего возможности жить на дачах, и, в особенности для детей, могли бы, по своей обширности, служить прекрасным место для гуляний.
В настоящее же время положительно семействам гулять там нельзя по случаю происходящих там безобразий от недосмотра не только вечером, но и днем. А потому я имею честь обратиться в Смоленскую городскую думу с настоящим заявлением: не найдет ли дума возможным передать бульвары в мое личное заведывание и на следующих условиях:
1. На срок не менее 20 лет с ежегодной приплатой от города на сторожей и ремонт ограды и единовременной выплатой на постройку нового ретирада в конце бульвара, около дома Ламыкина, по обоюдному согласию.
2. Дозволить мне выстроить на бульваре деревянную будку для продажи минеральных вод и пива. Проекты чертежей предполагаемой постройки будут представлены особо, если в принципе дума согласится на мое заявление.
3. Устраивать гуляния.
4. Все выстроенные здания по истечении срока поступают в пользу города.
5. Я со своей стороны обязуюсь привести означенные бульвары в надлежащий, опрятный вид на всем протяжении, сделать хорошую ограду, поделать дорожки и в течение всего времени делать подсадку для покрытия берега Днепра зеленью, при условии, чтобы лес и дрова не причаливали против бульваров. Все три бульвара соединить между собою удобным проходом, в особенности около дома Павловой. Содержать в летнее время бульвары в чистоте и опрятности. Наем сторожей должен быть на все время заведывания мною на мой счет.
Причем считаю нужным присовокупить: что, делая настоящее заявление, я желаю, чтобы были сделаны удобства для публики, а не из какой-либо корыстной цели. М. Дубасов».
А вот гласные городской думы, в большинстве своем те самые смоленские купцы, прожженные циники, в прекраснодушие Митрофана Дубасова не поверили, и столь жирный кусок ему не достался. Да и денег в городской казне было не так уж и много, чтобы ежегодно что-то выплачивать на облагораживание Заднепровских бульваров.
Предложение антрепренера
В декабре того же года культурным развитием смоленской городской публики озаботился один из антрепренеров Пермского городского театра, потомственный дворянин, свободный художник Александр Бонавентурович Турчевич, известный под сценическим псевдонимом Александр Борисович Глумов. Ссылаясь на свои обширные связи в театральной среде и большую опытность в деле театральной антрепризы, а также желая принести посильную пользу обществу своими знаниями и практикой, сей деятель культуры просил городскую управу передать ему в аренду смоленский городской театр. Турчевич упирал на то, что в его распоряжении на данный момент находится богатая библиотека и до пятидесяти перемен самых богатых и разнообразных декораций. Хвалился и своими постановками на сцене пермского театра, такими как «Сон в летнюю ночь» Вильяма нашего Шекспира и «За 80 дней вокруг света». В документах управы к сему заявлению нет даже резолюции, что указывает на то, что смоленское городское самоуправление данное обращение просто проигнорировало.
Автор: Алексей КУЙКИН, краевед
Источник: Государственный архив Смоленской области (ГАСО); научно-популярный журнал "Край Смоленский" № 12; 2022 г., стр. 25-27.
Если материал вам понравился, не забудьте поставить дружеский лайк.