Батарея прибыла к воротам арт полка в комфортабельном автобусе.
Полк был обнесён высоким забором, и КПП выглядело очень внушительно.
Но въехать в полк автобус так и не смог, так как артиллеристы с разбега обозвали комбата
«красножопым».
Дело в том, что артиллеристы носят погоны чёрного цвета, а прибывшая батарея была частью
обычного мотострелкового полка, и естественно была в погонах красного цвета.
В армии очень развита вражда между родами войск, и доходит это до крайностей.
Комбат не отличался дипломатическими способностями, и с низкого старта послал офицера на
КПП в дальнее эротическое путешествие.
Но солдаты продолжали сидеть в автобусе, а им, как и всем живым существам необходимо было
справлять свои естественные нужды.
Из всей батареи на разведку могли выйти только сержантская троица.
То есть Жека и двое из ларца, они начали осматривать местность в поисках туалета.
Прямо рядом с арт полком были корты для игры в теннис.
На них играли два человека, по всей видимости муж и жена лет сорока.
Троица прошла чуть дальше, и Жека увидел рельсы и деревянный туалет, типа сортир.
Все трое зашли по очереди в туалет и справили малую нужду.
Делали это все стоя, естественно, что некоторое количество мочи попало на деревянную полку
сидения.
Весь скандал заключался в том, что европейцы садятся на деревянную полку туалета, поэтому
она всегда сухая и чистая, а мы азиаты, справляем малую нужу стоя, при отправлении большой
нужды становимся ногами на полку и пачкаем её подошвами.
Жека был последний, кто вышел из туалета, и он увидел, что по железнодорожным путям к ним
бегут рабочие, они машут руками и что то возмущённо кричат.
Уни больше всех общался с мадьярами, он даже спал с мадьярскими девками в кустах которые
росли в посадке возле полка.
Поэтому он неплохо мог объясняться на мадьярском языке.
Уни тут же перевёл Жеке и Андрею, что рабочие возмущены тем, что солдаты воспользовались
их туалетом.
Жека тут же приказал двоим из ларца уходить назад к автобусу, чтобы не вступить с местным
населением в конфликт.
Троица медленно, чтобы не потерять достоинство, начала двигаться пересекая дорогу, рядом с
которой семейная пара играла в теннис.
В этот момент рабочие добежали до туалета, открыли его двери, и разразившись диким криком
начали метать в троицу камни.
Жека не был большим поклонником мягкого поведения, которое демонстрировали
оккупационные власти в Венгрии.
Солдаты чувствовали явное неуважение к себе, как к армии победителей.
Это проявлялось на каждом шагу, наши офицеры очень боялись проявить жесткость в ответ на
оскорбления и даже физическую агрессию местного населения.
Венгры были не очень хорошо настроены в отношении военных находящихся на их территории.
Им казалось, что это унижает их достоинство, хотя все военные базы были наглухо закрыты, и
военные власти покрывали все расходы за нанесённые военными разрушения и физические
травмы местного населения.
В основном травмы наносились проституткам во время выполнения ими, их профессиональной
объзанностей.
Даже им выплачивали компенсации за то, что солдаты бывали с ними слишком неосторожными,
и могли например выдавить проститутке глаз, по причине того, что солдат был слишком пьян и
пытался удерживать проститутку за лицо.
Армия была почти полностью изолированна от местного населения, поэтому предъявить что
либо дискредитирующее в адрес оккупационной армии было невозможно.
Наше пребывание на территории Венгрии даже оккупационным поведением было нельзя.
Поэтому поведение местных, проявляющих неуважение в отношении наших военных очень
раздражало, как солдат, так и офицеров.
Именно такое положение заставило Жеку не убегать в тот момент, когда оккупированные мечут
каменья в оккупантов, а построить двоих из ларца по римской традиции в мини черепаху.
И атаковать засранцев, не дававших героям слабиться в специально отведенных местах.
Жека прямо под градом камней поставил Андрея первым, приказал ему закрыть голову руками,
Уни поставил за Андреем, спрятав его голову прямо за плечо Андрея.
Сам Жека стал за спиной Уни, снял ремень, и приготовился бить им по головам рабочих.
Выглядело это весьма устрашающе, так как Жека провёл всё приготовления в две секунды, он
орал на двоих из ларца, и руками устанавливал их тела в в боевую черепаху. Когда всё было
готово Жека громко дал команду — Вперёд!
Рабочие не по наслышке зная эту команду поняли, что сейчас они отхватят так, что никакие
компенсации им уже не помогут, поэтому они убежали быстрее, чем добежали к туалету.
А теннисисты остановили свою игру и с раскрытыми ртами смотрели, как настоящие солдаты
устанавливают закон и порядок на подчинённой им территории.
Наряд на КПП арт полка так же наблюдал за происходящим. После увиденного они испытали
чувство «Глубокого удовлетворения», как говорил дорогой товарищ Брежнев, и немедленно
впустили личный состав батареи в полк.
Жеку же офицер запомнил, и тут же растрезвонил о его геройствах на весь полк.
Поселили батарею в одном большом помещении, это была просторная и светлая казарма, в
которой приятно было находиться.
Вообще арт полк был очень уютный, чистый, а офицеры этого полка были люди с достоинством
и это резко отличало весь полк от того, в котором служил Жека.
В его полку из-за неполноценного командира полка, процветало угнетённое настроение и
безнадёга.
Но именно нахождение в здоровом коллективе вызвало у комбата яростное сопротивление и
казалось, что в него вселились все черти с лысой горы.