Так и говорила баба Клава,гоняя всех соседей по общаге за нарушения "режима". Доставалось всем и детям малым и взрослым тетям, да и дядям перепадало. Свет лишний раз не включайте, форточки не открывайте, воду не лейте, в унитаз жидко и быстро не ходите, керамика не любит горячее. В ее понимании, благами цивилизации нужно было не пользоваться совсем, из соображений экономии. Любимый лозунг Клавы "Убей бобра-спаси дерево" Открыл окно, сколько тепла ушло даром, не выключил свет, принес убытки стране. И это все в 1992 году, когда союз уже рухнул. И все это в конце коридора, в котором и туалет с ванной и кухня и прачечная и все остальное. Покурить шли туда, как большое застолье, тоже там, свадьба либо похороны, тоже туда. Там вся жизнь общажная, а она так себя ведет.
Отработав всю жизнь в плавильном цехе завода крановщицей, она получала хорошую пенсию и в принципе могла у себя в комнате не выключать свет, все равно бы хватало. А еще, она была убежденной коммунисткой, числилась в партии и состояла заводской партячейке. Знала наизусть всего Маркса-Энгельса, все сочинения и труды Ленина, даже знала поминутно что он делал в Разливе в шалаше. Вот разбуди ее ночью и спроси, без проблем ответит, правда в двух местах при рассказах о шалаше и Ленине, она краснела и замолкала. Значит он там чем то занимался, что не должен делать "Вождь пролетариата" но все мы люди, все мы человеки. В какой то момент, партийная ячейка завода, ушла в подполье. Нет, не из-за гонений, просто как не соберутся, Клава брала слово и начинала речь, которая длилась два а то и три часа, после чего не решив вопросы, уставшие члены расходились по домам.
Она вела активную и экономную жизнь, берегла все что можно. Зашивала "Авоськи", разглаживала оберточную бумагу, для дальнейшего использования, стирала полиэтиленовые мешки, зажигала спички по пять раз каждую и клеила поверх обоев газеты, что бы не портились. Собирала все что можно было, Бутылки и банки сдавались в пункт приема, бумага и картон туда же. Собирались соцветия ромашки, почки сосны (пестики), березовые бруньки и муравьиные жопки, все это сдавалось в аптеку. Так же собирался сигаретный пепел в банки и тоже сдавался ( его вроде принимали) и венерические болезни( тут может ошибка, наверное не принимали). Ходила в любимой кофте, которую носила с молодости и погрызла моль. Вот помните Леонтьев в "сетях" выступал, как раз в то время, вот ее кофта почти такая же и кудри на голове. Почти Валерка, только бабушка.
Квартиру свою она отдала сыну с невесткой, а сама переехала к нам в общагу. Спасу от нее не было, дверями хлопать нельзя, рухнут стены, по одним половицам не ходите, износятся и так далее и тому подобное. Женщины с ней ругались, мужики матерились а она все свое. Достала буквально всех и вся. Закаленная годами и жизнью женщина, которой просто без разницы, на мнение окружающих. Она даже по вечерам и ночами в туалет ходила со свечкой, экономила то бишь.
В одной из комнат, королем жил Игорь. 20 квадратных метров на одного. И вот как то, приехал к нему, то ли родственник, то ли дальний знакомый из Грузии. Тогда же это как происходило, где то в санатории родители познакомились, или есть общие знакомые, а может во времена Петра где- то вместе служили пра-прадеды, в общем родственник. Зовут Гиви и вот этот родственник решил, когда началось в Грузии не понятное, уехать навсегда в Россию. Жили одной страной, а потом вдруг враги и он собрался и уехал. Я говорит, вас тут всех Бамбарбия и вертел на Киргуду вас всех, с вашим режимом, а так же, вы мне больше не генацвале и свалил. Устроился шашлычником в кафе, а жить пока стал у Игоря, ну родственник же, куда его денешь.
Как то в субботу, случился замечательный самый любимый народом праздник День граненого стакана, Игорь вместе с Гиви, употребляли вино, присланное родственником из Грузии, домашнее и вкусное. Клава тоже по вечерам, любила опрокинуть стакан другой этого замечательного напитка. На улице потемнело и Игорь в полумраке взглянул на Гиви.
-Слушай Гиви, а ведь ты чем то на Сталина похож.
-Мы все немного на него похожи. Он же грузин.
И вот тут, у Игоря созрел план, подогретый алкоголем. Вот только усов у Гиви не было. Склеили пластырь вдвое и наклеили его над верхней губой Гиви. Состригли волос с шапки из зайца, потом из какого-то ханурика и немного волос из кунки Ленки, для кудрявости, наклеив это все как усы на родственника. После чего, из какого то шкафа, стоящего в коридоре, был вытащен видавший виды китель. Собрали по соседям медали и значки "Отличнику коноплеводства" ,"За спасение утопающих", "За своевременный уход из семьи", "Орден Сутулого" и остальные, которые в Советском союзе давали много и разных. Даже где то нашли копию медали "За пьянство" Петровских времен, только Гиви стал похож на священника и от нее отказались. Набралось аж по три ряда наград с каждой стороны, кто-то предложил повесить и грамоты, коих было много, но потом передумали. Собрали трубку, из шариковой ручки и баночки из под туши "Гуашь", курить ее не надо было, надо было просто держать в руках.
Настал час Хе и Клава двинулась в туалет в свете свечи. Там ее уже поджидал Гиви-Сталин. В темноте даже не разобрать, похож и ладно, а у бабки зрение уже не то, да и свет от свечи. Собравшиеся затаили дыхание, слушая что произойдет. Услышали голос Гиви с грузинским акцентом.
-Здравствуй Клавдия. Вот пришел тебя попроведать, как преданную коммунистку и яростного партийца.
Было слышно как она, сначала поздоровалась, потом бухнулась на колени, потом соскочила, извинилась перед Иосифом Виссарионовичем, потом что-то забубнила и во весь голос спела сначала Гимн СССР, потом еще и Интернационал до кучи. После они разговаривали минут 10 в пол голоса и опять послышался голос Гиви-Сталина.
-Тебя Клавдия, партия такому не учила. Ты должна любить и уважать своих соседей, ведь человек-человеку друг и товарищ. Смотри, я буду наблюдать за тобой, не исправишься, заберу с собой. А там наверху(многозначительный жест пальцем в потолок) мы тебя исключим из партии.
После чего, зачем то отдал пионерский салют Клаве и ушел. Она тоже шмыгнула к себе в комнату. После того вечера, бабулю как подменили. Она уже не с кем не ругалась. а наоборот, со всеми была вежлива и снисходительна, даже покупала детям конфеты, а мужикам давала на опохмел. И прожила еще долго.