Недавно я прочла письма В.И. Немировича-Данченко, которые он написал А.П. Чехову.... И именно с вами хочу поделиться своими мыслями. Почему именно с вами? Да потому что вы - читающие люди! И вам, как никому другому, ясно, что ВРЕМЯ со временем отбирает гениальных авторов и гениальные книги. Именно со временем был отобран, на века отобран, Шекспир. И неважно, что многие исследователи говорят, что Шекспир был безграмотным актёром и не мог писать такие глубокие произведения, что трагедии писали несколько человек и т.д. Возможно. Но эти произведения, эти пьесы занимают 1-е место по числу постановок в Мире.
Время отобрало пьесы Шекспира, "Дон-Кихота", "Братьев Карамазовых", "Анну Каренину", "Войну и Мир", "Мастера и Маргариту", "Трёх товарищей" и многие другие.
2-е место по числу постановок в Мире занимают произведения А.П. Чехова.
Даты жизни В. Шекспира: 1564-1616.
Первое зарегистрированное представление пьесы "Ромео и Джульетта" состоялось только в 1662 году (через 46 лет после смерти Шекспира), однако в некоторых исследованиях говорится, что пьеса была поставлена и при жизни Шекспира. Но это не точно.
Даты жизни А.П. Чехова: 1860-1904.
Первая постановка при жизни писателя пьесы "Чайка"в 1986 году провалилась. Вот что писали в газетах:
«Чайка» погибла. Её убило единогласное шиканье всей публики. Точно миллионы пчёл, ос, шмелей наполнили воздух зрительного зала. Так сильно, ядовито было шиканье..." ("Петербургский листок", 1896, 18 октября, №288)
"И чего только нет в этой дикой "Чайке"... Нельзя же о всяком вздоре подробно говорить с нашими читателями!..." "Маша... молода, но нюхает табак, как инвалид солдат, и пьёт водку, как сапожник..." ("Петербургский листок", 1896, 19 октября, №289)
"Это не чайка, просто дичь... Эффект выстрела — весьма трагический момент — тоже ослаблен неуместной ложью доктора, объявляющего, что это разорвало бутылку с эфиром..." (Я. (И. И. Ясинский), "Биржевые ведомости", 1896, 18 октября, № 288).
Л. Н. Толстой: "Чехов — это Пушкин в прозе. Чехов — истинный художник. Его можно перечитывать несколько раз, кроме пьес, которые совсем не чеховское дело".
"Новости и Биржевая газета": "Юбилейное бенефисное торжество было омрачено почти беспримерным, давно уже небывалым в летописях нашего образцового театра скандалом... Такого головокружительное провала, такого ошеломляющего фиаско, вероятно, за все время службы бедной бенефициантки не испытывала ни одна пьеса..."
"Уже после первого действия пьесы... публика осталась в каком-то недоумении... Идет второе действие; волнение публики усиливается, движение и шум в зрительном зале заглушают часто речи, произносимые на сцене. Опустился занавес, и уже угроза выполняется; раздается сильное шиканье... Дальше еще хуже: после третьего действия шиканье стало общим, оглушительным, выражавшим единодушный приговор тысячи зрителей тем "новым формам" и той новой бессмыслице, с которыми решался явиться на... сцену "наш талантливый беллетрист". Четвертое действие шло еще менее благополучно: кашель, хохот публики, и вдруг совершенно небывалое требование: "опустите занавес!"... Шиканье по окончании пьесы сделалось опять общим: шикали на галерее, в партере и в ложах. Единодушие публика проявила удивительное, редкое, и, конечно, этому можно только порадоваться: шутить с публикой или поучать её нелепостями опасно..." ("Новости и Биржевая газета", 1896, 18 октября, № 288)
"Это просто дикая пьеса и не в идейном отношении только: в сценически-литературном смысле в ней все первобытно, примитивно, уродливо и нелепо..." ("Новости и Биржевая газета", 1896, 19 октября, № 289)
Предлагаю вспомнить пьесы Шекспира, которые уже много веков не перестают нас восхищать. Вряд ли его пьесы не принимали. Почему?
Пьеса "Отелло"(В двух словах): Отелло не берёт Яго на лейтенантский пост, о котором тот давно мечтал. На пост назначен "не служилый воин" Кассио. Яго настраивает отца Дездемоны против Отелло, затем Дожа (Дож-глава Венецианской республики) против Отелло. Дездемона признаётся отцу в любви к Отелло. Отелло отправляется воевать и доверяет Дездемону Кассио.
Яго говорит Родриго: - "Я говорил тебе не раз и повторяю еще и еще: я ненавижу Мавра. Это у меня крепко засело в сердце. У тебя повод не меньший. Объединимся против него в нашей мести. Если ты насадишь ему рога, тебе это доставит удовольствие, а мне потеху".
Дальше вы все знаете, что произошло. Мы видим чётко: Яго - негодяй, Отелло - герой и влюблён, Дездемона - невинна и влюблена. Всё просто с героями.
Если вспомним пьесы "Гамлет", "Ромео и Джульетта" и др. Всюду трагедии, смерть, предательство, измены и т. д. Но мы знаем, кто положительный, а кто отрицательный герой.
А что с героями чеховских пьес?
В чеховских пьесах нет плохих героев, нет негодяев, нет Макбетов, нет борьбы за трон, никто никому не мстит. Все хорошие, хотят нравиться, хотят любви. И каждый по-своему несчастен.
Так почему провалилась первая премьера "Чайки" в 1896 году?
Когда пьеса была начата, Чехов писал А.С. Суворину: - "Можете себе представить, пишу пьесу... не без удовольствия, хотя страшно вру против условий сцены. Комедия, три женских роли, шесть мужских, четыре акта, пейзаж (вид на озеро), много разговоров о литературе, мало действия, пять пудов любви". А. Чехов 21 октября 1895 года.
Театр - интерпритатор пьес. Именно режиссёр решает, что вы увидите на сцене. Первая трактовка "Чайки" в 1896 году в постановке режиссёра Евтихия Карпова была трактована так, что Константин и Нина талантливы.
И, наконец, мы пришли к тому, о чём я хотела вам сказать. Вот из этих двух писем становится ясно: первая постановка была неправильно понята режиссёром Е.Карповым.
Письмо Немировича-Данченко от 12 мая 1898 года:
12 мая 1898 г. Москва
Милый Антон Павлович!
Только сегодня отправил тебе письмо и вот получил твое.
Ты не разрешаешь постановки?
Но ведь "Чайка" идет повсюду. Отчего же ее не поставить в Москве? И у пьесы уже множество поклонников: я их знаю. О ней были бесподобные отзывы в харьковских и одесских газетах.
Что тебя беспокоит? Не приезжай к первым представлениям - вот и все. Не запрещаешь же ты навсегда ставить пьесу в одной Москве, так как ее могут играть повсюду без твоего разрешения? Даже по всему Петербургу. Если ты так относишься к пьесе,-- махни на нее рукой и пришли мне записку, что ничего не имеешь против постановки "Чайки" на сцене "Товарищества для учреждения Общедоступного театра". Больше мне ничего и не надо.
Зачем же одну Москву так обижать?
Твои доводы вообще недействительны, если ты не скрываешь самого простого,-- что ты не веришь в хорошую постановку пьесы мною. Если же веришь,-- не можешь отказать мне.
Извести, ради бога, скорее, т. е., вернее, перемени ответ. Мне надо выдумывать макетки и заказывать декорацию первого акта скорее.
Как же твое здоровье? Поклон всем.
Твой Вл. Немирович-Данченко.
Письмо Немировича-Данченко - А. Чехову от 18-21 декабря 1898
Дорогой Антон Павлович!
Из моих телеграмм ты уже знаешь о внешнем успехе "Чайки". Чтобы нарисовать тебе картину первого представления, скажу, что после 3-го акта у нас за кулисами царило какое-то пьяное настроение. Кто-то удачно сказал, что было точно в светло-христово воскресенье. Все целовались, кидались друг другу на шею, все были охвачены настроением величайшего торжества правды и честного труда. Ты собери только все поводы к такой радости: артисты влюблены в пьесу, с каждой репетицией открывали в ней все новые и новые художественные перлы. Вместе с тем трепетали за то, что публика слишком мало литературна, мало развита, испорчена дешевыми сценическими эффектами, не подготовлена к высшей художественной простоте, чтоб оценить красоты "Чайки". Мы положили на пьесу всю душу и все наши расчеты доставили на карту. Мы, режиссеры, т. е. я и Алексеев, напрягли все наши силы и способности, чтобы дивные настроения пьесы были удачно интерсценированы. Сделали 3 генеральные репетиции, заглядывали в каждый уголок сцены, проверяли каждую электрическую лампочку. Я жил две недели в театре, в декорационной, в бутафорской, ездил по антикварным магазинам, отыскивал вещи, которые давали бы колористические пятна. Да что об этом говорить! Надо знать театр, в котором нет ни одного гвоздя...
На первое представление я, как в суде присяжных, делал "отвод", старался, чтоб публика состояла из лиц, умеющих оценить красоту правды на сцене. Но я, верный себе, не ударил пальца о палец, чтоб подготовить дутый успех.
С первой генеральной репетиции в труппе было то настроение, которое обещает успех. И, однако, мои мечты никогда не шли так далеко. Я ждал, что в лучшем случае это будет успех серьезного внимания. И вдруг... не могу тебе передать всей суммы впечатлений... Ни одно слово, ни один звук не пропал. До публики дошло не только общее настроение, не только фабула, которую в этой пьесе так трудно было отметить красной чертой, но каждая мысль, все то, что составляет тебя и как художника и как мыслителя, все, все, ну, словом, каждое психологическое движение все доходило и захватывало, И все мои страхи того, что пьесу поймут немногие, исчезли. Едва ли был десяток лиц, которые бы чего-нибудь не поняли. Затем, я думал, что внешний успех выразится лишь в нескольких дружных вызовах после 3-го действия. А случилось так. После первого же акта всей залой артистов вызывали 5 раз (мы не быстро даем занавес на вызовы), зала была охвачена и возбуждена. А после 3-го ни один зритель не вышел из залы, все стояли, и вызовы обратились в шумную, бесконечную овацию. На вызовы автора я заявил, что тебя в театре нет. Раздались голоса: "Послать телеграмму".
Вот до чего я занят. Начал это письмо в пятницу утром и до понедельника не мог урвать для него часа! А ты говоришь: "приезжай в Ялту". 23-го я на 4 дня удеру к Черниговской , только чтобы выспаться!
Итак, продолжаю. Я переспросил публику: "Разрешите послать телеграмму?" На это раздались шумные аплодисменты и "да, да".
После 4-го акта овации возобновились.
Все газеты ты, вероятно, нашел. Пока лучшая рецензия в "Moskauer Deutsche Zeitung", которую я тебе вышлю, и сегодня неглупая статья в "Курьере" "Дневник нервного человека".
"Русские ведомости", конечно, заерундили. Бедный Игнатов, он всегда теряется, раз пьеса чуть-чуть выше шаблона .
Играли мы... в таком порядке: Книппер удивительная, идеальная Аркадина. До того сжилась с ролью, что от нее не оторвешь ни ее актерской элегантности, прекрасных туалетов обворожительной пошлячки, скупости, ревности и т. д. Обе сцены 3-го действия с Треплевым и Тригориным в особенности первая имели наибольший успех в пьесе, а заканчивались необыкновенно поставленной сценой отъезда (без лишних людей) . За Книппер следует Алексеева Маша. Чудесный образ! И характерный, и необыкновенно трогательный. Они имели огромный успех. Потом Калужский - Сорин. Играл, как очень крупный артист. Дальше Мейерхольд. Был мягок, трогателен и несомненный дегенерат. Затем Алексеев. Схватил удачно мягкий, безвольный тон. Отлично, чудесно говорил монологи 2-го действия. В третьем был слащав. Слабее всех была Роксанова, которую сбил с толку Алексеев, заставив играть какую-то дурочку. Я рассердился на нее и потребовал возвращения к первому, лирическому тону. Она и запуталась. Вишневский еще не совсем сжился с мягким, умным, наблюдательным и все пережившим Дорном, но был очень удачно гримирован (вроде Алексея Толстого) и превосходно кончил пьесу. Остальные поддерживали стройный ансамбль.
Общий тон покойный и чрезвычайно литературный.
Слушалась пьеса поразительно, как еще ни одна никогда не слушалась.
Шум по Москве огромный. В Малом театре нас готовы разорвать на куски.
Но вот несчастье. На другой день должно было состояться 2-е представление. Книппер заболела. Отменили и 3-е, которое должно было быть вчера, в воскресенье. На пьесе это не отразится, но денег мы потеряли много.
Поставлена пьеса ты бы ахнул от 1-го и, по-моему, особенно от 4-го действия.
Рассказать трудно, надо видеть.
Я счастлив бесконечно.
Обнимаю тебя.
Твой Вл. Немирович-Данченко.
Даешь "Дядю Ваню"?
-----------------
Вряд ли Немирович-Данченко поставил бы пьесу "Чайка", не согласовав её с А.П. Чеховым. Грандиозный успех "Чайки" длится до сих пор и будет длиться ещё долго.
"Чайка" - грандиозная вещь. Это трагическая история человека, который попытался стать писателем, а оказался бездарным. Бездарным, а не непонятым. Это трагическая история 17- летней девушки, которая возомнила себя актрисой, а оказалась бездарной. Они оба погубили свою жизнь.
"Товарищество для учреждения Общедоступного театра" - МХТ им. Чехова. Именно после этой премьеры, ЧАЙКА стала эмблемой театра.
Ирина Аркадина - актриса Ольга Леонардовна Книппер. В будущем - Книппер- Чехова.
Константин Треплев - Всеволод Мейерхольд.
Нина Заречная - Мария Роксанова. Тригорин - Константин Станиславский.
Добрый день, дорогие мои друзья, читатели и подписчики. Спасибо, что не забываете ставить лайки, писать комментарии и подписываться на мой канал. Желаю вам хорошего дня и удачи во всём.