- Твои талант и молодость, мои опыт и деньги. У нас, сообща, есть всё, чтобы жить достойно в этом городе. Судьба послала мне тебя "на сладкое", слышишь, дурёха? Когда-то позже поймёшь. Вместе мы сила! И в науке, и в практике - горы свернём, если ты не сломаешься... Подожди, ещё напишешь в своих мемуарах, что "это было лучшее время"!
Всем бы такое самообладание.
Он был, как всегда, красноречив, убедителен, невероятно точен по интонации. Говорил, что прошёл многотрудный путь к своим вершинам, нынче вознаграждён: долгие годы пахал "как раб на галерах", не изменял любимой профессии, всю жизнь - в гуще событий, чувствовал себя нужным и потому счастливым. Быстро рос. Он сделал себя сам, добившись признания, достатка, здоровой популярности.
Он - большой человек, международно известный.
***
Слёзы её давно высохли. Это была уже далеко не та молодость, когда позволительно экспериментировать с чувствами и вольно распоряжаться временем. Воспитанная пуритански-оптимистично, отягощённая красным дипломом ведущего вуза, не принятая и не оцененная сверстниками, она просто хотела семьи, жаждала своего продолжения - без всяких уступок, искривлений и неоднозначностей. Но понимала, как на духу, что самые терпкие эмоции её жизни остались позади.
Она ушла "в никуда", твёрдо нацелившись к детям. Позже она напишет, что нет никого и ничего важнее их - выношенных, выкормленных, вышколенных на сумасшедшем материнском азарте.
Горькое послевкусие - это навсегда.
А между тем, разве не типовая история?