…Аннушка зимовала в Воропаевском.
Но не судьба пропавшего супруга, а его золото не позволяло ей уехать сразу после того, как дело было сделано.
Страх, что Григорий недостаточно надежно спрятал сокровища, что его схрон, подмытый талой водой, осядет и выдаст свою тайну, мучили ее невыносимо. О том, чтобы перепрятать сокровища тот час, нечего было и думать: каменная от лютых морозов, буквально звеневшая под ударами лопаты и кайла земля, надежно, как сейф, хранила зарытый в ней клад. Да и добраться до места схрона было почти невозможно: метровые снежные заносы делали тайгу не проходимой.
Анна решила дождаться тепла и, соорудив новый надежный тайник, перепрятать в него все имевшиеся у нее ценности.
Повод задержаться в поселке был отличный: не могла же она, в самом деле, уехать, не выяснив судьбу пропавшего без вести супруга... Когда же похоронив и его, она стала едва ли не каждый день ходить на «родные» могилы, ни один человек не усомнился в ее преданности и любви...
* * *
...Земля, наконец, оттаяла, зазеленела.
...Анна подставила лицо горячему солнцу, улыбнулась: ну что же, кажется, пора...
...Тайник получился отменный. Ей даже не пришлось прилагать усилий. Сосна, примостившись на почти голой скале, словно когтями обхватила ее своими корнями. Издалека казалось, будто какая-то огромная хищная лапа держит в воздухе большую краюху хлеба. Обойдя странную находку со всех сторон и приглядевшись, Аннушка заметила, что «краюха» и в самом деле висит в воздухе, только углами упираясь в стены довольно вместительной берлоги. Очистив ее от камней и прелой листвы, она получила почти идеальное хранилище. Лучшего тайника невозможно было и придумать.
«Расфасовав» золото по небольшим, так чтобы их можно было поднять, кожаным мешочкам, Анна уложила их один на другой ровными, почти правильными рядами. Футляры с драгоценностями, завернутые поштучно в несколько целлофановых мешков, она оставила в дорожных сумках, затолкав подальше от края. Заваленный камнями, «украшенный» мхом и лишайниками лаз в нору органически вписался в окружающий пейзаж, приобрел совершенно естественное выражение...
* * *
...Анна закрыла ставни, задернула занавески и, еще раз проверив на входной двери замки и засовы, не спеша вернулась в комнату, села за стол. Она уставилась перед собой немигающими глазами и, только краешком сознания отмечая приятный звук старинных ходиков, глубоко вздохнула, обмякла.
Ну вот и все... Напряжение, копившееся в ней все эти годы, стало понемногу спадать, оставляя приятную, почти эйфорическую легкую пустоту. «Неужели все закончилось?..» - Анна закрыла глаза, боясь шевельнуться, чтобы не спугнуть сладкие мгновения. Белый пароход... солнце.... море.... белые одежды и... ее свобода — абсолютная, дикая, почти первозданная... Она уедет завтра же, навсегда сбросив груз мучительных переживаний, борьбы, ненавистных знакомств и «грязной» работы...
Аннушка откинулась на стуле и, не веря самой себе, обвела взглядом темные углы еще недавно нескучной комнаты. Игрушки - мягкие зайцы и медвежата, - которыми играли умершие Танюшка и Тимоша, таращилась на нее черными бусинками глаз, ожидая теперь своей участи.
Неужели все, действительно, закончилось?.. Похоже, что так. Анна задрожала и вдруг расхохоталась, заколотила кулачками по столу, замурлыкала любимую мелодию. Ей стало отчаянно весело и, уже не сдерживаясь, она отшвырнула стул, закружилась в танце. Как хорошо-о-о! Она застонала, закусила губу, не зная, как и чем можно было еще выразить бесконечную свою радость. Ей хотелось кричать, обнять, задушить в объятиях весь мир. Ах, если бы только можно было кому-нибудь рассказать!.. Она опять вспомнила Длинного, Цацу, их «бизнес»... Кретины, скоты, черви... Разве то работа, ублюдки?!! Разве то бизнес?!! Вот где размах!!! - Анна мысленно вернулась к своему схрону, к правильным рядам одинаково пузатых мешочков...
Конечно, и ей это досталось недаром. Чёрт хотя и помогал, но за нее «дело» не делал. Нет, не делал. За свои немалые миллионы она заплатила сполна. Анна перестала улыбаться, вздохнула: ей уже почти двадцать восемь... Да и нервы... Одни экспертизы чего стоили. Аннушка вдруг вспомнила, как не могла уснуть, ожидая вскрытия сына. Правда, удача и тогда не отвернулась от нее: покопавшись в разложившихся внутренностях Сереженьки, доктора так ничего и не поняли, списали все на рак... Со смертью свекрови было и того проще. Старуха, как тяжело психически больная, давно стояла на учете и имела в своем активе несколько попыток к суициду. Поэтому удавшемуся ей, наконец, самоубийству никто особо и не удивился. Пронесло Анну и со смертью Андрюшеньки. Едва обнаружив в его крови алкоголь, дело, по сути, тут же прикрыли - хм... ну не любит милиция пьяных водил!.. С Танюшкой и Тимошкой проблем не было вовсе - кто в этом захолустье будет серьезно заниматься сиротами?.. Списав скоропостижную смерть детей на осложнения после инфекции и самолечение, врачи о ней тут же забыли. А к смерти Григория она вообще отношения не имела... И все же... Публичность ее «работы», необходимость быть всегда на виду и «в образе», подыгрывать, приспосабливаться к общественному мнению и жить двойной жизнью, не имея возможности расслабиться ни на секунду, - утомляли. Анна все эти годы находилась словно на фронте, выполняя особо важное и опасное задание в тылу врага. Да, она сильная, отчаянно смелая и мужественная... Но... Она тоже человек и она устала...
...Аннушка глубоко вздохнула, прошлась по комнате, взглянула на часы. Пора. Она успеет за ночь добраться до своего схрона, взять немного золота и к утру вернуться, чтобы, наконец, навсегда уйти из этого ненавистного дома. Вспомнив великолепный свой тайник, она блаженно закрыла глаза, еще раз похвалила себя за предусмотрительность: ее сокровища были теперь абсолютно надежно защищены от любых, даже самых ничтожных и непредвиденных жизненных катаклизмов. Она будет возвращаться в эти места по мере надобности и, не вызывая ни малейших подозрений, вскрывать свой «сейф», брать из него столько, сколько нужно. Кому придет в голову подумать, что красивая хрупкая женщина в трауре явилась не на родные могилы мужа и детей, а за зарытым в тайге золотом?..
...Анна одевалась тщательно, испытывая легкое приятное волнение человека, отправлявшегося в банк за своими деньгами...
…Ночь была темная и сырая. Нудный, моросящий дождь, скрывая и небо, и окрестности, поглощал все звуки и запахи. «Отличная погода!» - Она удовлетворительно хмыкнула, запахнулась поплотнее в оставшийся от мужа плащ, шагнула в темноту.
…Она добралась до места как и рассчитывала часа за три. Отдышавшись пару минут, и, скорее за тем, чтобы растянуть удовольствие, нежели от усталости, стала по-хозяйски неторопливо разбирать завал у входа в свое «хранилище». Собственно, ей нужно было убрать всего лишь пару камней, чтобы дотянуться до первого ряда мешочков. Брать много золота сразу Анна не собиралась: она уезжала из Воропаевского «в никуда», еще толком не зная, где осядет окончательно. Только приценившись к новой жизни, оглядевшись, так сказать, на воле, и проведя добросовестную разведку, она станет вывозить свои сокровища по мере надобности.
А пока она не торопилась. И смакуя каждую секунду "выстраданного" своего счастья, возилась у тайника, наслаждалась до сладострастия приятным ожиданием.
...Убрав, открывая «сейф», последний камень, Аннушка присела на корточки, потянулась в него рукой. Пальцы, вопреки ожиданию, уперлись... в пустоту. «Что за черт?!» - Еще ничего не понимая, Анна рванула с головы капюшон, склонилась ниже, сунула руку поглубже.
...Она замерла с открытым ртом, больше не замечая, не чувствуя, как холодные капли дождя, сливаясь в струйки, затекали ей за шиворот, холодили и без того похолодевшее от страшной догадки нутро. Она судорожно сглотнула, стала медленно, осторожно, словно лаз был заминирован, разворачиваться к нему лицом, отползать назад.
Ей стало жарко. Разрывая на шее завязки плаща, Анна рванула его с себя, отшвырнула в сторону, рухнула на мокрую землю рядом с норой. Рука по самую шею свободно провалилась в еще недавно забитое золотом, а теперь... пустое пространство.
Запрокинув лицо к мокрому молочно-черному небу, Аннушка сидела не шевелясь, впав в какое-то совершенно неестественное оцепенение. Она как будто потерялась во времени и пространстве, только временами, когда сознание ненадолго возвращалось, лихорадочно соображала: происходит ли это во сне или наяву?..
Внезапная догадка взбодрила ее.
Анна натянуто рассмеялась, вымученно, с облегчением вздохнула: ну, конечно же, как она раньше не догадалась?! - она просто ошиблась и в темноте перепутала свой «сейф» с чужим, пустым. Не веря себе, но, хватаясь за эту ничтожную мысль, как за соломинку, она заставила себя отползти в сторону, осмотреться.
Нет, ошибки не было. Это ее сейф был сейчас пуст, а чей-то... чей-то... Аннушка упала на колени, запрокинула голову, оскалилась и, раздирая на груди мокрое, прилипшее к телу платье, закричала так страшно и отчаянно, что даже небо испугалось, разразилось жуткой небывалой грозой...
(продолжение следует...)