Специальная военная операция России на Украине продолжается уже почти год. На линии боевого столкновения находятся не только контрактники и мобилизованные, но и добровольцы. Среди последних в том числе и депутат Госсовета Татарстана от ЛДПР . Редакции KazanFirst удалось связаться с парламентарием и задать несколько вопросов о ситуации в зоне СВО.
– В целом ситуация в зоне СВО позитивная для России. Нашим войскам после прошлогодних отступлений удалось стабилизировать ситуацию, создать крепкую оборону. Это в целом. Но на каждом из отдельных направлений ситуация отличается друг от друга и развивается по своей динамике. В одних местах ведется активный штурм городов, например, установлен контроль над Соледаром, идет штурм Артёмовска (украинцы называют его Бахмутом). В других местах (Сватово) ведутся активные оборонительные действия. Есть участки, где готовится наступление. На многих направлениях к передовой стягивают мобилизованных, но не для участия в штурмовых операциях, а для закрепления на освобожденных территориях. В штурмовых действиях участвуют специально обученные части, типа нашего добровольческого батальона. Задача мобилизованных после освобождения той или иной территории обеспечить контроль над ней.
– Если же говорить о перспективах нашей специальной военной операции, то она одна – это наша победа. Конечно, добиться поставленных в рамках СВО целей будет непросто. Нужно учитывать масштабную поддержку, которую сейчас оказывают укронацистам западные страны (в основном это страны – члены блока НАТО). Тем не менее я уверен, что начатое нами дело будет доведено до логического завершения.
– Будни бойцов проходят по-разному. Все зависит от того, где находится тот или иной боец. Если говорить обо мне, то часть времени я нахожусь на боевых выходах (это примерно на три-пять дней в зависимости от ситуации), то есть на линии боевого соприкосновения (ЛБС), где расстояние до противника местами сокращается до 40-50 метров. Но затем проводится ротация и нашу группу выводят на тыловую базу, которая расположена примерно в 10-12 км от ЛБС. Такая ротация необходима, чтобы дать бойцам отдохнуть, ведь на ЛБС стрельба идет практически постоянно, с небольшими перерывами не более чем на 15-20 минут. Там нет даже возможности полноценно поспать и поесть - спим и едим, когда появляется возможность. Поэтому если не проводить ротацию, то бойцы устают и это может сказаться на их боевых качествах. У укров во многих местах в этом смысле большая проблема - ротация проводится не везде, и это одна из причин их огромных боевых потерь. Находясь же на тыловой базе, мы действуем по распорядку (построения, наряды, трехразовое питание и так далее).
– Мы с ними контактируем, когда выходим, к примеру, в увольнительную (в магазин, баню и т.п.). Местные жители относятся к нам с уважением. Есть у них, конечно, определенная усталость от всего происходящего, но в их глазах мы защитники, поэтому в наш адрес только добрые слова и намерения.
– За то время, пока я здесь нахожусь, а это почти два месяца, конечно, я по-другому стал смотреть на многие моменты. Я и раньше понимал причины СВО и поддерживал ее цели, но здесь, находясь в зоне боевых действий и непосредственно принимая участие в боях, ты совсем по-другому воспринимаешь всю ситуацию. Очень близко к сердцу, буквально на своей шкуре испытываешь всю эту атмосферу со всеми ее позитивными сторонами и издержками. Тут совсем иное восприятие мужского братства и товарищества. Очень обостренные отношения в психологическом плане. Тут много открытости и искренности, чего не так много на гражданке. Ну и обогащаешься знаниями и навыками боевой работы, лучше воспринимаешь слова о том, что против нас воюет коллективный Запад. Это действительно так. Например, на участке, где стоим мы, против нас работают снайперы из Польши. Вооружение у укров (дальнобойное и крупнокалиберное) почти все западного образца. И каждый день мы слышим заявления о новых поставках Украине той или иной военной техники из стран НАТО.
– Конечно, после завершения контракта я намерен активно заниматься гуманитарными миссиями. Я знаю, в чем есть потребность у наших бойцов, знаю, как все организовать и доставить. Знаю, как сделать так, чтобы помощь доходила непосредственно до бойцов, а не оседала где-то на складах. И я не сомневаюсь, что полученный мной опыт позволит более качественно выстраивать организационную работу гуманитарных миссий.