28 лет назад, 18 января 1995 года, Объединенная группировка российских войск приступила к штурму Грозного, занятого чеченскими боевиками. В числе первых в схватку вступили морпехи Балтфлота. По постановлению военного совета БФ 18 января ежегодно отмечается День памяти военнослужащих, погибших в Чечне.
Помяни их, Россия…
Валерий ГРОМАК, капитан 1-го ранга
«Сегодня ровно месяц, как мы в этом аду. Поступила команда прекратить огонь, открывать только ответный… Личный состав у нас золотой. Ребята как один рвутся в бой. На таких людей нужно молиться».
Такую запись 8 февраля 1995 года в Грозном сделал гвардии полковник Валерий Пакшин (морпехов забросили в Чечню в начале января). Его записная книжка ныне хранится у меня. А во время боев за Грозный заместитель командира гвардейской орденов Суворова и Александра Невского бригады морской пехоты постоянно носил её в кармане.
Скорбная страница
В истории этого соединения много памятных дат. В январе 1995-го была вписана еще одна, на этот раз скорбная страница. В ожесточенных боях в центре Грозного погибли 16 балтийцев. Самому старшему из них, – Герою России гвардии майору Евгению Колесникову, – был 31 год. А пятерым матросам незадолго до этого черного дня исполнилось лишь по восемнадцать. Всего же за две командировки на Кавказ в 1995-м Балтийский флот потерял 46 человек.
Их память увековечена в мемориале, открытом на территории бригады морской пехоты в Балтийске.
В книге «Морская пехота Балтики. Слава и память», вышедшей в Калининграде в 2000 году, собраны публикации корреспондентов «Красной звезды» из боевых порядков морских пехотинцев в Чечне, письма с воспоминаниями родных, друзей и боевых товарищей о погибших. Часть документов была предоставлена школьниками из группы «Искатель» города Нефтеюганска Тюменской области.
Перебираю папку с документами, не вошедшими в книгу, рассматриваю фотографии, сделанные моим однокурсником полковником Виктором Хабаровым в Грозном. Молодые, улыбчивые лица. Многим из морских пехотинцев нет и двадцати. Сегодня им было бы за сорок. Но они навечно остались двадцатилетними.
Гвардии младший сержант Виталий Степанов и гвардии сержант Алексей Тайков первыми открыли скорбный список потерь балтийской морской пехоты на чеченской земле.
«Командирами отделений в 1-ю десантно-штурмовую роту были назначены Виталий Степанов и Алексей Тайков, – пишет мне один из участников январских боев в Грозном. – Служили ребята в одном взводе. Соперничали между собой. Накануне отправки в Чечню Алексею Тайкову не повезло. Он заболел, и командиру роты чуть ли не силой пришлось отправить его на лечение в госпиталь. Вместо него командиром отделения назначили другого сержанта. Но Алексей, досрочно выписавшись из госпиталя, пришел прямо на полигон, где занималась ДШР. Рота к тому моменту была укомплектована полностью, не было лишь одного стрелка. «Я готов пойти на любую должность», – заявил Алексей».
Так друзья-соперники оказались в одном отделении. И служили бок о бок, и погибли от разрыва одного снаряда. В ночь с 15 на 16 января погиб матрос Серов. Участник боев в Грозном гвардии капитан Александр Мурзин напишет о том времени такие строки:
Ухмылки мертвеца мне не забыть.
Он от мороза был еще бледнее,
И так хотелось паренька укрыть,
Не знаю, почему, но потеплее.
Тяжелые потери
Черным днем для морпехов и для всего Балтийского флота стало 18 января 1995-го. Герой России гвардии полковник запаса Александр Даркович, командовавший в Грозном батальоном, передал мне схему действия подразделения при штурме города в районе улиц Ленина – Орджоникидзе. На ней обозначены места гибели его боевых товарищей.
О том бое он рассказывает по-военному скупо:
«Третья десантно-штурмовая рота под командованием гвардии капитана Шейко захватила два оставшихся подъезда дома и два подъезда следующего. Закрепились и двое суток отражали контратаки боевиков со стороны дворца. Сам капитан Шейко был ранен и контужен, но не ушел с поля боя, продолжал руководить действиями подчиненных и одновременно корректировал огонь артиллерии по дворцу.
1-я ДШР (командир – гвардии старший лейтенант Козленок) захватила оставшуюся часть дома, получила подкрепление и выбила боевиков из другого здания.
2-я ДШР (командир – гвардии капитан Колесников) уничтожила группу боевиков в детском саду и начала штурм трехэтажного здания. Во время боя гвардии капитан Колесников погиб смертью храбрых. Группа задачу выполнила. Но потеряла четырех человек.
2-я парашютно-десантная рота под командованием гвардии капитана Силькунова начала штурм здания через боевые порядки 3-й ДШР. Со стороны дворца ее атаковали боевики. В завязавшемся бою понесла потери, но при помощи подоспевшей группы гвардии старшего лейтенанта Мокрышева разгромила противника и закрепилась в здании.
Разведгруппа под командованием гвардии старшего лейтенанта Полковникова пробралась в двухэтажное здание и была блокирована группой боевиков. В результате боя была вынуждена закрепиться на втором этаже. Гвардии старший лейтенант Полковников вызвал огонь артиллерии на себя. Все считали группу погибшей, однако через двое суток она вышла на КП батальона в полном составе, имея одного тяжелораненого матроса».
Герой России Дмитрий Полковников очень хорошо помнит и сегодня, как погиб его друг Евгений Колесников. Именно группе Колесникова было поручено выбить в тот январский день боевиков из здания, которое являлось ключевым на пути к дворцу Дудаева. На самом опасном направлении повел свой взвод «афганец» Женя Колесников. Неожиданно ударили дудаевские пулеметы, прижав морпехов к земле. Атака сорвалась. И тогда первым поднялся командир.
Более шести часов шла ожесточенная схватка за тело Колесникова, и в конце концов его отбили. А тот злополучный дом взяли. Гвардии майор Евгений Колесников, награжденный за бои в Афганистане орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу», был посмертно удостоен звания Героя России.
В тот жуткий день морская пехота Балтики потеряла еще одного офицера – гвардии майора Олега Силькунова. Когда освобождали дома, расположенные между группами Шейко и Полковникова, выяснилось, что не заняты подъезды. Олегу Силькунову была поставлена задача занять первый подъезд и идти навстречу группе гвардии старшего лейтенанта Козленка.
Первую группу Олег провел без потерь, оставил ее в подъезде с гвардии сержантом Шавлачем, а сам пошел за второй. Но возвращаясь, почти у самого дома был встречен шквальным пулеметным огнем.
Матросы укрылись за деревьями в воронках. Олег знал, что промедление повлечет большие потери. Вернулся, чтобы поднять группу и завести в подъезд. Здесь его и настигла очередь пулеметчика. Вместе с Олегом погиб его связист. Группа Силькунова задачу выполнила...
Ночь знает цену
нашей победы.
Ночь. Она унесла
Женьку с Олегом.
Но роты поднимали
Офицеры.
И шли на штурм
С бесстрашием и верой
Ребята молодые,
С душою нараспашку,
В беретах черных
И в потных тельняшках.
Открытые раны
Имена гвардии майоров Колесникова, Силькунова, как и всех 46 балтийцев, погибших в Чечне, выбиты на памятной стеле в бригаде морской пехоты. Какими они были? На этот вопрос я попытался ответить в книге «Морская пехота Балтики. Слава и память». Но остались не вошедшие в книгу письма от родителей погибших.
«Мой сын Дима Калугин призывался в армию из Надыма, – пишет Нина Ивановна Семушкина, – здесь же после гибели и похоронен. Не успел он пожить, полюбить, погиб в 18 лет. Сама я пенсионерка, инвалид второй группы, каждый день хожу на кладбище к сыну, поплачу, поговорю с ним. Наградили Диму орденом Мужества посмертно. Разве может орден заменить моего дорогого сыночка?!».
Из письма Тамары Павловны, матери гвардии матроса Игоря Ускова:
«Я до сих пор не могу поверить, что он погиб на войне. Мне очень тяжело жить одной».
Наталья Павловна, мама гвардии младшего сержанта Олега Яковлева:
«О сыне помню и люблю его еще сильнее. И умом, и сердцем все понимаю, но иногда бывает боль, прямо невыносимая. Это ведь мой единственный сын!».
Вы можете утешить мать, у которой на непонятной войне погиб сын? Я этого не умею. Материнское горе с одинаковой силой и болью живет, и когда матери говорят о сыновьях, и когда о них молчат.
Об уроженце Украины гвардии старшем лейтенанте Сергее Стобецком мне в Балтийске на открытии памятной стелы рассказывал его отец, Анатолий Геронимович, приехавший из Одесской области. А через год его жена сообщила, что у мужа от переживаний за сына не выдержало сердце.
Как живут сегодня родители других погибших морпехов, сказать затрудняюсь. После смерти гвардии прапорщика Александра Тимофеевича Яцеленко (в Чечне он был самым старшим по возрасту и исполнял должность, которой нет ни в одном уставе, – старшины бригады) как-то прервалась связь с семьями погибших, которые живут за пределами Калининградской области.
В конце прошлого века писала на Балтийский флот Нина Эмильевна, мать погибшего Александра Морозова, о бездушии и черствости сотрудников Вязниковского военкомата Владимирской области:
«Я только выписалась из больницы и поехала в военкомат насчет денег. И опять ответ: «Нет денег – и все». А мне с дочерью просто жить не на что, она тоже постоянно болеет. Мы даже не можем купить хлеба».
Очень надеюсь, что с того времени ситуация изменилась.
О тех событиях в последнее время не пишут и не говорят, все больше показывают по телевизору утопающий в богатстве Грозный. Но война, какой бы она ни была, осталась открытой раной. Страшная боль этих событий не стихает в сердцах тех, кто встретил мужа, сына, отца, брата в цинковых гробах. Она жестокое напоминание всем нам, живущим сегодня, о том, как важны мир и согласие в многонациональной стране, как необходимо беречь и ценить дружбу народов, позволившую нам выстоять в Великой Отечественной.
18 января на Балтийском флоте поименно помянут 46 своих однофлотцев. Помяни их и ты, Россия.
Фото: Виктор ХАБАРОВ, mptaifun.ru и из архива автора
© «Белорус и Я», 2023
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите канал, подпишитесь и поставьте лайк!