Мысль пробить скважину у себя на участке возникла у Толика после посещения шурина в соседнем хуторе. Постепенно мысль о пресной, вкусной, холодной, а главное бесплатной воде переросла в навязчивую идею.
-Ты смотри, какой твой брат молодец! – не раз говаривал Толик своей жене, худой как тростинка и высокой, что тот осокорь*. Рядом с ней Толик казался пузатеньким, лысеющим недоростком. – Пробил себе скважину и пользуется водой дармовой. Не ну ни молодец ли? Молодец ведь?
Толик дергал жену за полы засаленного, бурового цвета халата.
-Молодец, молодец! – отмахивалась жена. – Дай пройти у меня дел невпроворот.
-Вот и я говорю молодец! – Толик плюхался на диван и продолжал смаковать свою идею.
Он даже съездил к шурину пару раз. Все расспрашивал как мол скважину бить, на какую глубину, что для того нужно, и много ли сил потребуется, ведь он Толик к кувалде не приучен, и не поможет ли сам шурин с таким серьезным мероприятием. Шурин помочь отказался, но выдал ему пятнадцать метров трубы с уверениями, что этого Толику вполне хватит.
Сложив трубы посреди двора Толик ходил, как говорится – «королем».
-Видала! Трубы выбил. Будет скважина, я тебе говорю, будет! – покрикивал он, на жену прохаживаясь по двору деловито сунув руки в карманы заношенного трико с дырой на коленке.
В течение недели Толик обошел всех знакомых в поисках нужных материалов. У старого Игната за бутылку самогона он раздобыл пику. У Васи слесаря из гаража, нашелся старый ручной качок**, но Вася запросил за него неподъемную для Толика цену, аж тысячу рублей. Деньжищ таких конечно у Толика не было. У жены он спросить не решился. Она хоть и худая как вобла, но понести может так, что небо с овчинку покажется. К счастью Вася предложил решение проблемы без денег. Толик обязался вычистить коровник и вывести навоз. На том и порешили.
Не чуя ног Толик, летел с тяжелой ношей на плечах. Не замечая ни ухабов, ни старых знакомых махавших ему при встрече. Вот и родная калитка. Скинув с плеч тяжелую железку, он позволил себе расслабиться, и улыбнуться. Наконец все было собрано и уложено в кучу посреди двора. Еще раз, по-хозяйски проверив свой инвентарь, он успокоился и отправился в летнюю кухоньку ужинать.
За столом держа в одной руке стакан, наполовину наполненный мутноватым самогоном, а в другой половинку маринованного огурца он заявил:
-Все Танька, завтра бьем скважину! Я все достал, осталось кума Леньку пригласить. И с местом завтра с тобой определимся.
Жена устало улыбнулась, а распаленный навязчивой идеей и самогонкой Толикин разум, разглядел в этой усталой улыбке жены, издевку и недоверие к его словам.
-А вот и пробью! Да еще там, где сам захочу! Вот так вот! – он так сильно махнул рукой с зажатым в ней стаканом, что часть содержимого пролилось ему на рыжую, застиранную до дырок майку.
-Да пробьешь ты свою скважину. Ты уже весь мозг проел и мне и людям, - Татьяна встала во весь свой исполинский рост. – Ты, это допивай, давай и иди, ложись уже. Мне еще пирожки жарить, а ты будешь мне тут сидеть.
Толик как-то сразу сжался. Опрокинул в себя остатки самогона, и наспех закусив огурцом, выскочил из-за стола, прихватив с собой бутыль с мутным самогоном.
Тихая июльская ночь принесла прохладу, а вместе с ней тучи комаров, которые так и норовили пожужжать возле уха, да укусить больней. Но сидящим в зарослях смородины, двум кумовьям и соседям было не до комаров и прохлады ночи. Пригубляя из горлышка они с жаром обсуждали планы на завтрашний день и манящие перспективы.
-Я ей говорю, что, мол, вода дармовая. Хочешь огород поливай, хочешь, стирай, ну или хозяйству там. А она ухмыляется, мол, чушь я несу. Ну, ничего, ничего. Посмотришь у меня там - завтра! – крикнул в сторону Толик.
-Вот, вот! – поддакнул кум Леня, хлебнув из бутылки.
-И тебе дружище тоже будет хорошо. Будешь у меня воду брать. А что? Бери, мне для друга ничего не жалко. Вот завтра пробьем скважину и покажем этим бабам, на что мы горазды. А там может еще одну скважину пробьем, и весь хутор дармовой водой обеспечим. Скажу тогда я Ваське «Вот гад не хотел мне качок даром дать не получишь теперь воды!» так вот, - Толик хотел встать на ноги и тряхнуть кулаком в сторону хаты Василия, но ноги подвели его и он с оханьем завалился на бок тщетно дергая ногами в попытках подняться.
Леня, видя тщетные потуги товарища, схватил его огромной лапищей за шиворот, помогая сесть на пятую точку и подсовывая ему бутылку:
-На ка вот – хлебни!
-Ты все-таки настоящий друг! – с чувством проговорил Толик, и скупая мужская слеза чуть было не сорвалась с редких ресниц. – А вот Вася…. Ух!
Как бы Толик ни кичился, а место для будущей скважины указала жена:
-Вот тут бейте! И нечего мне… А то буду за ее цепляться!
Долговязый, худой, но жилистый и обладающий недюжинной силой Ленька поскреб своей рукой-лапищей небритый подбородок.
-Надо бы опохмелиться кум, а? – протянул, словно по слогам Ленька.
Толик сбегал в летнюю кухню и в глубоком кармане трико принес бутылку самогона.
-Во! Видал! Холодненькая! Со вчера в холодильнике держал. Давай по маленькой и приступим. Страсть как хочется поработать, - Толик свинтил крышку и передал запотевшую бутылку приятелю.
Жадно припав к горлышку, Ленька отпил одним махом чуть ли не полбутылки и передал вожделенный сосуд Толику. Тот лишь пригубил и поставив бутылку в тенек с силой потирая руки произнес:
-Ну, что приступим? Я держу, а ты забивай. Ты ведь знаешь у меня спина больная после того как конь меня тогда лягнул скотина. Ты это, если устанешь – отдохни, выпей. У меня там еще есть в холодильнике.
Под сильными, бухающими ударами тяжелой кувалды труба входила в землю как горячий нож в масло. И вот уже первая труба скрылась в земле, а вторая уже была забита до половины, как вдруг работа внезапно застопорилась. Ленька бухал кувалдой, снова и снова, пот градом катил по его морщинистому, черному от загара лицу, но труба с неохотой погружалась в землю. Сделав еще несколько ударов Ленька опустил кувалду, утер лицо и сплюнув зло процедил:
-У с..а, упирается. Плесни мне Толян, я ее щас…
Толик поднес стакан самогону. Леня огромными глотками осушив стакан и даже не моргнув глазом будто выпил не стакан крепучего самогона, а стакан холодной минералки схватил кувалду и с неистовой силой принялся колотить по наконечнику трубы. Труба гудела, звенела, но сопротивлялась. Ленька распалился не на шутку. Не чувствуя усталости он раз за разом ударял кувалдой загоняя трубу чуть-чуть глубже в землю. Наконец труба сдалась. После очередного сильного удара труба ушла почти на полметра в землю. Это вызвало восторженный возглас сразу у двоих друзей.
-Мы ее победили Ленька! – крикнул Толик.
-А то! Плесни ка мне! – Леня тяжело дыша присел на траву. – Немного покурим.
Дальше труба забивалась без особых проблем. И вот уже на половину забита последняя труба. Пора перевести дыханье, отбросить за ненадобностью кувалду и заняться подключением качка и промывкой скважины. А затем наслаждаться, чистой, артезианской водой. В это самое время вошел во двор шурин, и широко улыбаясь, даже не здороваясь, заявил:
-Ну что трудяги? Пробили?
-Пробили! – с гордостью выпячивая обвислое брюшко, ответил Толик.
-Пойдите, посмотрите, куда вы пробили! - шурин кивком головы указал за ворота.
С недоверием, словно ожидая подвоха и не сводя с шурина вопросительного взгляда Толик, вышел за калитку. Покачиваясь на уже не твердых ногах, следом вышел Леня.
-Разве так бывает? – только и спросил он.
В метре от забора изогнутая дугой, из-под земли торчала труба со стальной пикой на конце.
Разгадка очень проста. На глубине залег огромный камень. Пробить, конечно, кумовья его не смогли, а вот загнуть трубу им, оказалось, по силам. Постепенно отклоняясь, труба загибалась все сильней и наконец, вылезла наружу за забором.
Толик с минуту смотрел на испачканную грязью пику, затем, не говоря ни слова, зашел во двор, сильно хлопнув калиткой. А пика с изогнутой трубой торчала еще долго, пока одной темной ночью не срезали ее проезжие цыгане.
* осокорь – Тополь черный, дерево, достигающее высоты до 35м.
** качок – ручной насос для закачивания воды из бочек, колодцев, скважин.