Вред во благо. Почему россияне могут бояться борцов с преступностью?

Помни УК! Проведение любого ОРМ практически всегда является причинением вреда, причем именно охраняемым уголовным законом интересам. Так, например, даже в процессе опроса граждан или наблюдения оперативный работник получает информацию о личной жизни гражданина. И это оправданно, поскольку государство в лице правоохранительных органов вправе собирать сведения о лицах — соответствующие основания дает ст. 7 закона № 144‑ФЗ «Об оперативно-разыскной деятельности». Таким образом, вольно или невольно, но происходит вторжение в частную жизнь. Вот только какие‑либо гарантии прав граждан при этом отсутствуют. Ст. 6 данного закона содержит лишь перечень оперативно-разыскных мероприятий. Другие его нормы носят явно декларативный характер, так как не учитывают ни обстановки их проведения, ни, разумеется, условий их правомерности. В то же время ч. 4 ст. 16 декларирует: «При защите жизни и здоровья граждан, их конституционных прав и законных интересов, а также для обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств допускается вынужденное причинение вреда правоохраняемым интересам должностным лицом органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность, либо лицом, оказывающим ему содействие, совершаемое при правомерном выполнении указанным лицом своего служебного или общественного долга». Назовем вещи своими именами — данная норма, по сути, содержит в себе не что иное, как разрешение на преступление. Между тем Уголовный кодекс никто не отменял. Только он определяет преступность или непреступность того или иного деяния. И в соответствии с его нормами гражданин, чьи права могут быть нарушены в результате проведения того или иного оперативно-разыскного мероприятия, окажется жертвой преступления. А оперативный работник, проводивший данные ОРМ, может быть привлечен к уголовной ответственности. Надо ли говорить, что существование таковых норм в ином (не уголовном) законодательстве ставит под угрозу не только конституционные права и интересы граждан, но и борьбу с преступностью, значительно сужая возможности оперативно-разыскной деятельности и сковывая инициативу оперативных работников. Напрашивается очевидное: необходима четкая уголовно-правовая регламентация всех обстоятельств, при наличии которых причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам признается правомерным. Пусть хотя бы в общих чертах (уголовный закон должен стремиться к определенному уровню абстракции при изложении норм), но оперативный работник должен представлять меру должного и возможного поведения, как это принято в отечественной юриспруденции при разрешении любых правовых, да и не только, вопросов. Капкан для сыщика Некоторое время назад заместитель председателя Комитета Госдумы РФ по безопасности и противодействию коррупции Анатолий Выборный выступил с весьма интересной законодательной инициативой. Он предложил прописать в Уголовно-процессуальном кодексе РФ определение результатов работы частных детективов. Цель законопроекта — легализовать в уголовном судопроизводстве доказательства, полученные в результате частной детективной деятельности. По сути, речь идет о том, чтобы приравнять ее к оперативно-разыскной, на которую, как известно, пока имеет право только государство. Привлечение и использование сил и средств частных охранников и частных сыщиков в целях охраны общественного порядка и обеспечения общественной безопасности следует только приветствовать. Тем более что государство в последнее время лишь сокращает штатную численность МВД и других правоохранительных ведомств. По словам автора законопроекта, сегодня в России зарегистрировано 995 частных детективов. Но на самом деле их гораздо больше и спрос на них растет. В настоящее время в соответствии со ст. 3 закона РФ № 2487-1 «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» к видам охранных и сыскных услуг в целях сыска относится сбор разнообразной информации, в том числе по уголовным делам «на договорной основе с участниками процесса». Для осуществления этих полномочий частным сыщикам, по сути, разрешено проведение отдельных оперативно-разыскных мероприятий, а именно: опрос граждан, наведение справок, исследование предметов и документов, наблюдение, обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств. Кроме того, в соответствии со ст. 5 Закона «при осуществлении частной сыскной деятельности допускается использование видео- и аудиозаписи, кино- и фотосъемки, технических и иных средств, не причиняющих вреда жизни и здоровью граждан и окружающей среде». Однако при этом ст. 7 запрещает «собирать сведения, связанные с личной жизнью, с политическими и религиозными убеждениями отдельных лиц». А это, по сути, сводит на нет возможное использование результатов проведения таковых мероприятий. Ведь в ходе опросов, осмотров, наведения справок и тем более их видео-, ­аудио-, кино- и фотофиксации нанятый сыщик вольно или невольно получит ту или иную информацию о чьей‑то частной жизни. Напомним, что в соответствии со ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением закона (в том числе обнаруженные в ходе оперативно-разыскных мероприятий), относятся к недопустимым. То есть, переводя на обыденный язык, доказательствами не являются. Неслучайно, как следует из данных Генпрокуратуры, озвученных автором законопроекта, в 55,8% случаев следователи отказались от использования материалов частного расследования. Таким образом, на наш взгляд, простой легализации доказательств, полученных от детективов в УПК РФ, явно недостаточно. Потребуется внести изменения и в законодательство о частной, детективной и охранной деятельности. И только тогда «частные» сведения примут все — суды, полиция, Следственный комитет. Но тут же возникнут новые вопросы. Как известно, оперативные работники, являясь должностными лицами правоохранительных или иных государственных органов, наделены наряду с правом вторжения в частную жизнь (в определенных случаях и пределах) еще и обязанностью хранить государственную и служебную тайну. У частного же детектива, который работает исключительно за денежное вознаграждение, такой обязанности нет. Соответственно, нет никаких гарантий ­соблюдения конституционных прав и свобод граждан, которые становятся объектами его интереса. А значит, понадобится введение еще и других правовых мер, исключающих злоупотребления правами, которые получат детективы. Играем в полицейских Отметим, что граждане сами не прочь участвовать в охране общественного порядка и обеспечении общественной безопасности. Стремление это, безусловно, заслуживает поощрения и поддержки. Однако порой оно включает в себя применение оперативных методов, в том числе даже провокации. Имеется в виду деятельность так называемых вигилантов — активистов, наделяющих себя функциями охраны общественного порядка. Речь идет, к примеру, о движениях «СтопХам» и «Антидилер». Как показал социологический опрос, проведенный фондом «Общественный вердикт», россияне не только одобряют такие попытки перехвата полицейских функций, но и подчас готовы мириться с сопутствующим насилием. Хотя лидеры указанных движений и заявили, что насилие к гражданам не применяют и помогают обществу, в том числе бороться с «оборотнями в погонах» — полицейскими, замешанными в криминальной деятельности. Опрос проводился в Интернете в течение четырех дней. Исследователи обработали около 3 тысяч анкет. Результаты впечатляют. 56% респондентов считают, что одни граждане могут принуждать к порядку других. Лишь 34% ответили, что это все же исключительная функция полиции. 38% опрошенных одобрили применение вигилантами силы, против этого высказались 47%. Из опроса следует, что деятельность таких активистов считают полезной или скорее полезной 16 и 40 % респондентов, соответственно. Явный вред от этой деятельности усматривает лишь каждый десятый респондент, еще 25% считают ее скорее вредной. «Люди готовы фактически признать право на осуществление полномочий полиции гражданами, которые играют в полицейских, принуждая других следовать их требованиям, а иногда и наказывая за неподчинение», — считает автор исследования руководитель исследовательских программ «Общественного вердикта» А. Новикова. Возможно, на наших глазах происходит «революция», и круг органов, имеющих право на проведение ОРМ, расширится неограниченно. Что будет при этом с правами граждан — большой вопрос.