Только спустя два дня падишах узнал о несчастье, что сразило его любимицу.
— Как так вышло, Умут калфа!? Почему мне не сообщили раньше?!— идя по направлению к покоям фаворитки допрашивал султан калфу.
— Прошу прощения повелитель, но Кесем султан сама изволила сообщить вам. Она сказала что вам нездоровится и вы отдыхаете, поэтому я доверилась госпоже.
— Проклятье! Что говорят лекари? Как ребенок?
— Сейчас ее жизни ничего не угрожает. Хатун будет жить, не беспокойтесь, повелитель.
— Умут калфа! Я спросил о состоянии моего ребенка, а не про хатун! Мне плевать что с ней будет!— сам он не был уверен в своих словах, но ему стыдно было сообщать о чувствах к предательнице.
— Простите повелитель.
Калфа осталась за дверьми покоев.
— Повелитель,— улыбнулась радостная фаворитка. — Вы пришли, я так рада!
— Я пришел узнать о состоянии моего ребенка. Если тебе что-то будет нужно — проси служанку. Думаю, тебе и одной хватит, так как ребенка у тебя еще нет. Отныне, твои покои будут охранять два стражника, чтобы ты больше не могла ослушаться моего приказа и не посмела покинуть покоев!
— Простите повелитель, но мне нужно было увидеть Кесем султан, поэтому я оказалась около ее покоев!— поспешила объяснится девушка.
— Что тебе от нее было нужно!?
Девушка начала быстро соображать мозгами.
— Я...
— Говори!
— Я лишь хотела спросить позволения погулять в саду. Я в положении и мне нужен свежий воздух, я думала...Думала, раз госпожа тоже носит ребенка, то она поймет меня.
— Ты могла приказать служанкам!
— Я...Я говорила! Они не слушали! Около покоев Кесем султан я услышала разговор!— тараторила хатун боясь что султан уйдет и ее вылазка окажется бесполезным риском.
— Ты подслушивала!? Негодяйка! Как ты посмела!? Да еще и говоришь мне об этом так...спокойно!
— Выслушайте, повелитель!— подскочила на постели, но согнулась от боли и упала на подушки. — Выслушайте....
—Что ты можешь мне сказать, предательница!?
— Кесем султан и Нилюфер хатун говорили о шехзаде Орхане! Они говорили что унесут тайну в могилу, эту тайну они скрывали от вас много лет! Шехзаде Орхан не ваш сын!
Касым задохнулся от возмущения.
— Да кто ты такая!? Безродная рабыня! Как смеешь обвинять в таком мою жену, хасеки султан!? Тебя спасла только твоя беременность!
Хлопнули двери и девушка залилась слезами.
— Из чего сделана эта Кесем!? Что в ней такого, что ей прощают измену, а ее выродка наследником трона сделали?!— выла Дилара, но успокоившись злобно улыбнулась.— Вы еще все пожалеете...— шептала словно безумная.
Прошло несколько дней, но падишаха грызла мысль: Возможно ли такое? А вдруг девка права? Но тут де одернул себя. Не доверять Кесем — глупость. Она никогда не посмеет пойти против него! И все же он решил приставить к ней верного человека.
— Кахир ага,— позвал хранителя покоев султан.
— Слушаю вас, мой падишах?
— Твой брат — учавствовал в завоевании Греции, учавствовал в войне с Ватиканом и союзниками Папы. Я весьма восхищен, что в столь юном возрасте он совершил столько для своей страны. Я желаю его видеть. — султан замолчал и усмехнулся. — Не все же ему в конюших ходить, у меня для него дело есть.
— Для нас это великая честь, повелитель. Брат будет счастлив, ведь на него обратил внимание сам султан!
— Ступай.— улыбнулся падишах.
К вечеру в гареме готовили новую рабыню для султана.
— Кто?— тихим и на удивление, спокойным голосом спросила Кесем глядя на заснеженный Стамбул.
Но Нилюфер понимала — это начало бури. Только в присутствии Нилюфер и Надира аги султанша могла позволить себе рушить и ломать, при других же, женщина была хладнокровна и спокойна.
— Гюнеш хатун. Спокойная девушка, скромная, проблем не создаст.
— Все, они...Сначала милые скромницы, а потом чудовища готовые сожрать соперницу ради золота и несуществующей вселенской любви. Приведи ее ко мне. Сейчас.
— Не стоит, госпожа. Зачем вам ее видеть, она — простая рабыня....
— Уже не простая! Завтра будет фавориткой, а послезавтра султаншей!
Нилюфер склонилась. Кто она против Кесем султан? Ей и так позволено больше чем любой калфе во дворце. Такого даже калфам усопшей Валиде султан не позволяли!
Все в гареме затихли. Вошла третий человек в гареме после Кесем султан и Умут калфы — Нилюфер хатун.
Женщина оглядывала гарем в поисках наложницы.
— Нилюфер калфа, что-то потеряла?— усмехнулась одна из девушек.
— Ага, тебя.— кивнула калфа. —Тебя Кесес султан казнить приказала, хатун.
— Как?— в ужасе подскочила девушка. — Я ведь ничего не сделала! Помилуй, Нилюфер калфа! В чем я провинилась?— упала калфе в ноги рабыня.
— Так уж и быть, я подумаю.— хмыкнула калфа.— Если расскажешь где Гюнеш хатун?
— Нилюфер калфа!— взивзгнула наложница и отпрыгнула от калфы как от прокаженой. — Лгунья!
— Я просто пошутила, а ты и повелась, будто не знаешь где живешь. Так что, где Гюнеш?
— В комнате для подготовки, где же ей еще быть!?— обиженно проговорила хатун.
— Так, ладно, за работу все! Быстро, быстро! А то, придет старая карга Умут и съест вас вместе с монетами!
Послышался смех наложниц и шуршания платьев.
— Гюнеш хатун?— уточнила Нилюфер войдя в комнату.
— Да, а ты...?
— Нилюфер калфа я. Илем со мной.
— Ты проводишь меня меня по золотому пути?— радостно спросила рабыня.
— Еще чего? Я служанка Хасеки Кесем султан и такими делами не я занимаюсь. Тебя моя госпожа видеть хочет.
—Кесем султан?— в ужасе произнесла хатун забившись в угол.
— Ты чего...— недоуменно произнесла Нилюфер, а потом звонко рассмеялась. — Плачешь что ли?
— Мне говорили...Хасеки повелителя даже родную сестру и племянника не пожалела...От наложниц повелителя избавлялась самым жестоким образом...
— Ты эти разговоры брось! Если не будешь совершать злодеяний против нашей госпожи, то она тебе еще и благоволить будет. Идем.
По дороге в покои Хасеки калфа объясняла как себя нужно вести с женой султана.
— Молчи, склони голову как войдешь, говори уважительно. Поняла? А то найдут тебя на дне Босфора, если найдут. Пока никого даже искать не пробовали.— усмехнулась калфа.
Гюнеш подняла глаза полные ужаса.
— А может и в бордель отправят.— добила девушку Нилюфер.
— Я все п-поняла, Нилюфер калфа.
— Вот и замечательно.— с улыбкой кивнула женщина и открыв двери объявила Кесем султан о прибытии наложницы.
— Впусти.— послышался нежный голос. Гюнеш он показался словно хрустальным, таким, что вот-вот сломается. Голос полный решительности и страха. Девушка представила его обладательницу в виде юной девушки...С длинными пшеничными волосами, которые она так часто видела у себя на родине — в Греции.
На удивление, рабыня оказалась отчасти права. Пшеничные волосы, которые на зимнем солнце отливали золотом, зелеными глазами, немного раздавшейся фигуркой — из-за беременности. Таких она видела много на родном острове: с зелеными глазами, пшеничными волосами и даже гораздо красивей чем Хасеки султан....Но как? Как такая обычная женщина может иметь такую силу? Гюнеш почувствовала эту ауру — власть, величие, превосходство. Таким мало кто может похвастаться на ее родине, таких почти нет, тех, кто нагоняет ужас одним своим присутствием.
Неожиданно госпожа улыбнулась и снег будто расстаял! В покоях стало теплее...Ведьма? Человек не может меня время года по щелчку пальцев! Невозможно, но казалось, для этой женщины нет преград. Она наслушалась много баек про эту женщину и была уверена — половина из них уж точно правда! Некоторые она слышала из уст калф, что служат здесь десятилетиями, были и служанки бывших госпожей.
— Проходи, Гюнеш.— ласково, почти по матерински сказала Хасеки.
Девушка отогнала от себя глупые мысли, ведь их разница в возрасте, если верить Умут калфе и гаремным девушкам, всего одиннадцать лет.
— Вы желали видеть меня, госпожа?— тихо спросила рабыня.
—Да. Я не займу много твоего времени. Просто хочу чтобы ты знала...— Кесем склонила голову на бок и ухмыльнувшись подошла ближе к сопернице. — Посмеешь пойти против меня или плести интриги — умрешь. Станешь кричать на весь гарем о любви падишаха к тебе — умрешь, ибо этой любви не будет.
