Пожилой немец с молодым русским (татарином, в общем то…) присели рядом и разговорились. Питер сообщил, что был контужен, попал в плен офицером в начале 1943 под Курском и потом этапом за Урал.
(начало - https://dzen.ru/media/camrad/praporscik-kantemirov-63272f4f79b35b0f41bc5f9e)
Затем начал спрашивать про свою шахту и очень огорчился, узнав, что горнодобывающее предприятие закрыли и затопили ещё лет десять назад. Даже захотел ещё раз махануть рюмашку, но, взглянув на собеседника, решил лишний раз не тревожить загадочную душу юного прапорщика Советской Армии.
Кантемиров умел слушать и с нескрываемым удивлением узнавал подноготную нового знакомого немца, происходившего из военной династии древнего рода саксонских дворян. Питер с печалью в голосе сообщил, что если бы он жил в ФРГ, то был бы сейчас Питер фон Остен-Сакен.
Однако, бывший военнопленный, отбыв семь лет в русском плену, вернулся в ГДР и не захотел уезжать из родного Дрездена, хотя все его родственники рванули на Запад ещё в мае 1945 года…
К концу второй чашки крепкого чая Питер вдруг спросил:
– Тимур, давно пьёшь?
Прапорщик тяжело вздохнул:
– Около месяца. После того, как погиб мой друг.
– Я знаю эту историю. Очень жаль людей…
– От меня ещё подруга ушла… – Русский решил излить душу.
– Бывает…, – успокоил побитый жизнью саксонский мужик. – Ничего… Новую девушку найдёшь.
Немец с русским помолчали несколько минут, и пожилой человек предложил:
– Пойдём, прогуляемся. Дождя нет, небо ясное, а я тебе свой дом покажу, здесь недалеко, на берегу Эльбы. И тебе на свежем воздухе будет лучше, чем здесь. Поверь, я знаю.
Новые знакомые вышли на улицу, и Тимур в тёплой кожаной куртке, купленной год назад в берлинском интершопе, по достоинству оценил стильную одежду пожилого человека:
– Красивый плащ и костюм. Тоже в интершопе покупал?
– Брат с Мюнхена постоянно привозит подарки. У меня много родственников на западных землях, часто приезжают. Деньги привозят…
– Родня – это хорошо…
У прапорщика мелькнула первая здравая мысль о западных марках, но Кантемиров решил не торопить события. Кто его знает, этого Питера. Может быть, за семь лет советского плена он стал идейным коммунистом?
Так за разговором поднялись по булыжной мостовой на высокий холм, на котором тянулся вверх остроконечной крышей большой дом, похожий на средневековый замок с башней. Дом окружал просторный сад с вековыми деревьями.
Тимур с Питером остановились у кирпичной арки с потемневшими от времени дубовыми воротами, и молодой человек, с восхищением разглядывая освещенный луной двор, сообщил:
– Вот теперь я понял, почему к тебе так часто приезжают родственники – чтобы полюбоваться родными местами.
Было видно, что немцу понравились слова молодого человека.
– Наше родовое гнездо. Дом большой, но нужен ремонт. – Старик посмотрел на приободрившегося земляка. – Легче стало после прогулки?
– Спасибо, Питер, что вытащил меня из ГДО. Голова просвежилась, вот только сердце стучит так, как будто километр пробежал.
– Тогда зайдём в гости, я тебе специальный чай приготовлю.
– Неудобно на ночь глядя…, – русский осмотрелся вокруг.
На улице ни души. Добропорядочные бюргеры уже спят давно.
– Пойдём. Я сегодня один дома. Подруга уехала к родственникам в Эрфурт.
– Раз один, тогда зайдём, – согласился гость и добавил: – Всё равно спать не могу.
– Сегодня уснёшь…, – многозначительно пообещал опытный человек и открыл калитку.
Район Radeberger Vorstadt, где находился дом бывшего немецкого дворянина, располагался на высоких холмах берегов Эльбы, никогда не попадал под разлив реки и считался одним из самых дорогих и престижных районов Дрездена.
Сегодняшняя ночь в конце октября порадовала горожан тёплой и ясной погодой, и, как ни крути карту мира, всё же юг ГДР, до границы с Чехией всего сорок километров.
Антициклон, пришедший с северных африканских берегов, полностью захватил южную половину Восточной Германии. Было тепло даже ночью, и молодой человек с удовольствием вдыхал полной грудью чистый речной воздух, прочищая лёгкие и кровь от алкогольных остатков…
Советского прапорщика поразил большой парадный зал, выполненный под старину: огромный сервированный стол с тяжёлыми дубовыми стульями занимал большую часть помещения, над тёмным камином в противоположном конце зала на стене красовались чучело головы оленя, а прямо с порога вверх и вправо уходила витиеватая лестница, украшенная резьбой по дереву.
Хозяин дома напоил Тимура специальным отваром из разных трав и сообщил по секрету, что алкоголизм становится большой проблемой для восточных немцев, так же, как и для русских. Посидели где-то с час, и гость заспешил домой. Пора и честь знать, время уже за полночь. С Питером договорились встретиться в следующие выходные.
В ночь с субботы на воскресенье Кантемиров наконец-то уснул нормально и проспал до десяти часов утра, что за ним никогда не водилось. Организм молодого человека начал восстанавливаться после месячного запоя…
На следующей встрече в красивом доме саксонец познакомил гостя со своей подругой Кристиной. Жена офицера Вермахта вместе с двумя малолетними детьми погибла ещё в феврале 1945 года при серии бомбардировок города англичанами.
При возвращении из плена Питер фон Остен-Сакен так и не женился, но пригласил к себе жить стройную блондинку лет сорока. Дом большой, места всем хватит.
В этот раз начальник советского полигона по просьбе старика захватил с собой сигарет «Северных» и «Охотничьих», а хозяйку дома порадовал матрёшкой, оставленной про запас для натурального обмена со студентами Шули. Джибутяне подождут, а матрёшки ещё найдутся среди коллег по службе.
В ответ гость получил шикарный обед из традиционного саксонского меню: свиное колено с картофельными клецками, красная тушеная капуста и фасоль. Хозяева пили «Радебергское», а Тимуру предложили местную минеральную воду из ближайшего города Бад-Лаузик. Очень невкусную, но очень полезную…
После обеда Кристина покинула мужчин, сославшись на договорённость с подругами, а новые друзья разговорились вновь. Бывшему военнопленному было очень интересно услышать про жизнь в шахтёрских посёлках Южного Урала после его отъезда нах Фатерлянд (на Родину). Всё же прожить семь лет в бараке, примыкающим к угольной шахте под номером сорок четыре, это вам не в турпоездку съездить по необъятной стране.
Первое время прапорщика удивляла прямолинейность пожилого человека с его постоянной готовностью к любому спору. Вообще немецкий старик, что думал, то и говорил. Особенно, находясь в лёгком подпитии.
И в этот раз Питер начал разговор с того, что перед нападением на Советский Союз действительно мечтал о крупном поместье где-нибудь в Крыму и чтобы у него на виноградниках работали военнопленные батраки.
При этих словах молодому собеседнику из страны Советов тоже вдруг захотелось быть прямолинейным и сказать первое, что пришло на ум, но врожденная тактичность и воспитание на улицах шахтёрского посёлка взяли вверх…
Кантемиров молчал, слушал и пил минералку. Пошёл откровенный разговор, а Питер старше его раза в три. Вначале надо выслушать старшего мужчину до конца… Саксонец сделал добрый глоток национального напитка и, разбавляя русскую речь немецкими словами, начал изливать душу:
– С 22 июня 1941 года я перестал мечтать о поместье и о землях в Крыму. Тимур, знаешь почему?
Советский прапорщик только усмехнулся, тяжело посмотрел на старика и глотнул соленоватой воды с газом.
Бывший офицер Вермахта кивнул своим мыслям и продолжил:
– Ни в Чехословакии, ни в Польше пограничники никогда не воевали с регулярными войсками. Наш полк переходил границу на реке Прут у молдавской деревни, на том берегу стояла небольшая застава, усиленная пулемётами и двумя лёгкими пушками. Это мы знали точно… – Немец замолчал, вспоминая свой первый бой на советской земле. Затем тяжело вздохнул, глотнул пива и поднял голову в сторону русского. – По планам командования на захват советских пограничников нам отводилось от тридцати минут до двух часов максимум. А русские пограничники продержались одиннадцать дней, а затем сами атаковали ночью, прорвались и ушли в партизаны…
Питер от души шарахнул по тяжелому дубовому столу.
– Одиннадцать дней! Нерегулярная армия с двумя пушками держала оборону против танков и обстрелянной пехоты, находясь в полном окружении.
– А ты что хотел? – Начальник войскового стрельбища Помсен всё решил проявить искренность. – Чтобы тебя встречали хлебом с солью?
– Прапорщик, пограничные войска поставлены охранять границу, а не воевать с превосходящими силами противника.
– Вот мы так и охраняем… – Кантемиров отодвинул пустой стакан в сторону.
Всё! Напился…
– Вот с этих дней я начал думать о том, чтобы уберечь личный состав от бестолковых потерь. Когда у русских солдат не оставалось шансов на выживание, они становились вдвойне опаснее и шли в штыковую атаку. А мы в Европе успели забыть тактику ближнего боя…
Пожилой саксонец тяжело вздохнул, допил бокал и улыбнулся русскому парню родом с Южного Урала. С этого дня Питер и Тимур подружились. И вскоре начальник советского полигона перестал мотаться в Восточный Берлин, а начал покупать западные марки только у своего земляка из шахты №44.
И совсем по другой цене, чем продавали югославы. Затем логично перепродавал арабам, вьетнамцам и джибутянам в Лейпциге, делая при этом такой процент прибыли, о котором не могла мечтать ни одна из акул загнивающего капитализма.
К концу службы прапорщик Кантемиров смог забить мебелью, аппаратурой и бытовой техникой пятитонный контейнер, оформленный за долю малую (магнитофон Шарп) на одного из офицеров, родом из славного города Челябинск. И весной 1989 года смог переправить нажитое добро на Родину…
А через год прекратило своё существование и сама Германская Демократическая Республика вместе с ГСВГ…
Конец истории о начальнике войскового стрельбища Помсен, прапорщике Кантемирове… (продолжим: https://dzen.ru/media/camrad/vnedrenie-63cc41781b0342228a1234e5 )
P.S. Кто не читал, советую ознакомиться с первой главой книги «Жизнь за жильё» на параллельном блоге: https://dzen.ru/a/YzBZsHB29TNgnv_X Здесь данной главы точно не будет…
И ещё один P.S. Надеюсь, некоторые пытливые читатели обратили внимание на привет от моего солдата в части Дембель №7: «Большой привет прапорщику Роману Тагирову от сослуживца Александра Кетова…»?
Меня нашёл один из Старших Операторов (считай – замкомвзвода), сержант Александр Кетов. ДМБ-86. Это сколько же мы не виделись и не слышали друг друга? Мир тесен…
Саня мне напомнил, как я возил его с бойцами по гражданке в Лейпциг. И не только возил, но ещё мы вместе посетили ночной бар. Вот этот факт я как-то подзабыл со временем, а гв. с-т Кетов напомнил.
Привожу дословно слова сержанта запаса: «Роман, ты ещё в баре купил магнитофон Шарп у негров…». На фото Саня Кетов стоит крайний слева с Гвардией на груди:
