Александр Горин, а для друзей просто Саня, или Рыжий, учился в девятом классе. Звезд с неба не хватал, но был стабильно хорошим учеником.
Особенно его отличали успехи в точных науках. Алгебра и геометрия давались парню лучше многих, а сложные задачи он грыз, как Щелкунчик грецкие орехи.
В спорте Саша тоже был хорош, отлично бегал, ездил на соревнования по лёгкой атлетике. За годы учебы Горин принёс своей пятидесятой школе несколько серебряных и золотых медалей.
А в начале года Саша, в составе команды, выиграл кубок за военно-спортивный кросс. Тогда его назначили капитаном, и мальчик даже появился на развороте местной газеты «Гражданочка».
Там, на небольшой фотографии, веснушчатый парень, с всклокоченными рыжими волосами, гордо вскинул вверх блестящий на солнце кубок. Теперь тот стоял в кабинете физрука и покрывался пылью.
Не смотря на то, что Саша воспитывался без родителей и рос с бабушкой, Ольгой Львовной, был ребенком вежливым, никому в помощи не отказывал. Если надо вещи донести до учительской, или на субботник прийти, чтобы школьную территорию прибрать, то он не отлынивал.
Не сочинял истории про болезнь, как его одноклассники, а надевал выданные перчатки и шел собирать опавшие листья или фантики от конфет. Да и на поведение молодого парня жалоб не было.
Ну, порой ученики ругались да шалили, но они же все так делают. Но однажды, после зимних каникул, всё переменилось.
Изменения в Саше проходили постепенно, поэтому не были сильно заметны для окружающих. Они нарастали, как снежный ком, вяло катившийся по горному склону и набирающий на себя все больше снега.
Беда в том, что такой ком рано или поздно может погрести под ледяной лавиной, как бы ты не пытался от неё убежать. Вот и Саша, не смотря на все свои медали и то, что он всегда сдавал нормативы на отлично, убежать не смог.
Сначала Горин не принёс домашнее задание. Ну, с кем не бывает?
Но это стало повторяться всё чаще и чаще, становясь скорее традицией, чем исключением. Затем успеваемость по многим предметам стала резко падать.
А финалом стали частые пропуски уроков и прогулы учебных дней. В учительской преподаватели, поедая мятные пряники и запивая сладким чаем, стали жаловаться на Горина классной руководительнице – Анне Ивановне.
То он не подготовился, то уснул на уроке. Рассеянный стал, задумчивый.
А она и сама уже заметила тревожные сигналы. Учительница преподавала любимые парнем алгебру и геометрию, по которым он неизбежно скатывался.
Сначала с «отлично» на «хорошо». А через месяц мальчик, который был примером для остальных, получил первую «двойку» по алгебре.
Долго Анна Ивановна сидела и смотрела на алого, красивого «лебедя», ставшего на строчку рядом с именем мальчика. Стучала она ручкой по журналу, нервно, задумчиво.
Она была молодым педагогом, ещё не успела очерстветь сердцем и душой. Старалась каждый день для своих «карандашиков», как она ласково называла девятый «Б» класс.
И хоть некоторые из «карандашиков» уже были выше, чем их классный руководитель, это не мешало ей любить детей, как родных. Более опытные учителя все говорили ей, что такой подход – это плохо и для неё, и для учеников.
— Ох, разбалуете вы своих обалдуев! – Сетовала Анастасия Евгеньевна, которую ученики прозвали Шпалой.
— Они вам на шею сядут и ноги свесят! Да и потом… Кто уже в этом году, кто через два – все из школы упорхнут и никто «спасибо» не скажет, за то что вы тут изгаляетесь, да спину рвёте.
Лучше бы поберегли нервы и энергию для себя. Анна лишь отмахивалась от таких слов, стараясь вежливо промолчать и не навлечь на себя гнев преподавателей с многолетним стажем, которые «все знали лучше».
За спиной учительницы алгебры сплетничали, шептались, смеялись порой. Ей было немного обидно, но она старалась не предавать внимания пустым словам.
Пусть болтают. Анна Ивановна пыталась поговорить с Сашей.
Только подросток замыкался в себе. Как ёжик, он ощетинивался иголками, защищая себя от преподавательницы и расспросов.
— Нормально всё, – упорно отвечал мальчик, поджимая губы и уводя взгляд в сторону. – Я исправлю оценки.
А потом он стал меняться и внешне. Увы, это не были подростковые изменения, свойственные мальчикам его возраста.
Горин стал бледным, как Кентервильское приведение. Под глазами появились тёмные круги.
Кажется, что даже его веснушки, щедро разбрызганные по щекам и носу, поблекли. Да и волосы, имевшие такой сочный морковный оттенок, стали словно светлее.
Затем от Саши и вовсе стал исходить запах сигаретного табака, такой стойкий и явственный, словно он перед школой долго и упорно стоял в облаке дыма. Анна Ивановна, подойдя к ученику и наклонившись, чтобы оценить работу, от неожиданно ударившего в нос терпкого запаха даже закашлялась.
Казалось бы, чего удивительного? Переходный возраст, мальчики хотят почувствовать себя взрослыми и часто идут не по тому пути.
Другие ученики тоже курили, прячась от учителей. Кто в туалете, спешно смывая недокуренные сигареты в унитаз.
Кто за углом школы, совершая паломничества небольшими стаями во время большой перемены. В итоге в местной «курилке» уже земли не было видно, всё забросали окурками.
Дворник едва успел убирать, попутно разгоняя метлой учеников. Только вот Саша с ними не бегал.
Он больше оставался в классе, да спал прямо на парте, умостив голову на руки. Один раз мальчик так глубоко забрел в царство Морфея, что учительнице географии, Ольге Станиславовне, желающей начать урок, пришлось тормошить его за плечо, под смех остальных учеников.
Саша стал вялым, сонным. Я даже больше не ходила на соревнования, хотя раньше так любила побеждать.
И вот однажды Анна Ивановна заметила огромный синяк на руке мальчика. Как только он прошел, появилось еще больше.
— Ну что ж, все понятно. Попал в плохую компанию.
Или еще хуже! — они решили тогда в учительской, но отказались от парня.
— Есть два пути, — рассуждали учителя с умным видом знатоков. – Либо он перерастет, как и все остальные, но возьмется за ум, либо пиши пропало.
Мы знаем таких людей, мы их видели! Вон, дворы сейчас подметают, если они не за решеткой.
— У него даже нет родителей. Чего ты хотел?
– авторитетно утверждали учителя. – Конечно, одной бабушке с таким дураком не справиться.
Так что они бы поставили на Саше крест, если бы не тот самый классный руководитель. Сначала Анна Ивановна пригласила психолога и социального педагога побеседовать с Гориным.
Но и этот вариант не принес плодов. Мальчик не шел на контакт, только рассыпался обещаниями, что исправит все оценки.
— Неужели это действительно вопрос оценок! – нервно воскликнул учитель, выслушивая очередные оправдания Саши, который так сильно похудел, что старая, выцветшая футболка висела у него на плечах, как на вешалке.
Тогда Анна Ивановна нашла его домашний номер, попыталась связаться с единственным опекуном — Ольгой Львовной. Сашина бабушка была доброй, замечательной женщиной, но в годах.
Но она всегда посещала родительские собрания и звонила в школу… Ничего подобного не было, мне и не нужно было. Саша не бил окна, и он ни с кем не дрался.
Ранее. Классный руководитель набрала номер Ольги Львовны один, два, три раза… Ей ответили тоскливые гудки.
В доме Гориных никто не брал трубку. — Бабушка много спит, она уже старая, – отмахнулся Саша от всех вопросов и тут же добавил.
– Вам лучше не беспокоить ее, у нее слабое сердце. Я больше не буду скучать по школе… Сначала он действительно взял себя в руки.
Хотя он оставался таким же замкнутым, тихим и усталым. Анна Ивановна наблюдала, как душа компании, Рыжеволосая, все больше и больше отдалялась от друзей.
Они больше не пытались пригласить его поиграть с ними в мяч после школы или спуститься в столовую на перемене. А затем упущения повторились снова.
И запах сигарет. Тогда Анна приняла категорическое решение поехать домой к Гориным, чтобы выяснить, наконец, что с мальчиком не так и в каких условиях он живет.
Анна Ивановна поехала не одна. У нее были знакомые представители службы опеки, Игорь и Светлана, и их пришлось пригласить на помощь.
Потому что все учителя были хорошо осведомлены о том, что некоторые семьи под девизом "Мой дом - моя крепость" не пускают на порог своих домов. Одна молодая учительница боялась не справиться.
Анна ничего не сказала своим коллегам на свой страх и риск. Им действительно не нравилось повышенное внимание и огласка в их школе.
Так, иногда администрация заставляла аттестовать проблемных учеников, если только они закончили школу, но оставили ее в покое. Когда Анна, Игорь и Светлана поднялись на второй этаж обычной хрущевки и позвонили в звонок, сначала результата не было.
За дверью царит тишина. Но после еще нескольких попыток из квартиры раздались шаги, и сонный Саша открыл дверь.
Мальчик ошеломленно посмотрел на незваных гостей и потер свои карие глаза с рыжими светлыми ресницами, как будто думая, что они все ему снятся. — Привет, Саша, – улыбнулась ему классная руководительница.
— Привет, – хрипло со сна сказал парень. — А ты что здесь делаешь... - Саша, кто там?
– раздался из глубины квартиры стариковский голос. Как только он услышал его, Саша выпрямился, собрался с духом, расправил свои худые плечи.
Остатки сна испарились с его лица, и взгляд стал серьезным. — Твоя бабушка?
- вежливо спросила Анна, кивая на вход. – Мы можем пойти поговорить с ней?
Я не мог дозвониться. "Ей нехорошо", - тут же ощетинился подросток.
– Она отдыхает. Мальчик сначала встал посередине дверной арки, словно намереваясь загородить своим телом весь проход и не впускать посторонних.
— Мы не отнимем много времени. Игорь вмешался в разговор, используя свой самый успокаивающий тон.
– Мы просто пришли поговорить, не бойся. Саша посмотрела на него напряженно, недоверчиво.
А потом, посмотрев на всю троицу взрослых, он как-то поник. Что-то в его лице изменилось, появилось чувство обреченности и принятия.
— Заходи, – кивнул он со вздохом. Только когда делегация взрослых вошла внутрь и начала снимать обувь, ставя ее в нестройный ряд у двери, Саша остановил свою учительницу: — Анна Ивановна, – смущенно попросил он, – не пугайте свою бабушку.
Я исправлю твои оценки, но у нее плохое здоровье. Он будет беспокоиться.
Анна кивнула, она была очень тронута заботой в голосе мальчика. Но я ничего не мог обещать.
Может быть, он просто не хочет говорить правду перед бабушкой о своих прогулах и других неприятностях. В квартире Гориных было все, как у других людей.
Футбольный мяч, помятый и побитый чужими ногами, лежит у входа. В прихожей стоит старый шкаф-купе с большим зеркалом на дверце.
Длинный красный ковер покрывал скрипучий пол. Ольга Львовна действительно отдыхала, как показалось гостям на первый взгляд.
Она лежала на односпальной кровати, укрытая теплым одеялом. В комнате был телевизор, с экрана которого ведущий рассказывал о пользе употребления творога.
Рядом с ней, на обычном коричневом табурете, стоял стакан воды и таблетки. — Ба, они пришли сюда из школы, – окликнул старушку внук.
Подойдя к ней, он помог ей сесть и поправил подушку у нее под спиной. Я сделал звук в телевизоре тише.
Ольга Львовна, которая вела себя гораздо бодрее, чем выглядела, тут же пообещала, мол, как же так? Пришли гости, такое событие, а она здесь лежит.
— Саша, сбегай на кухню и поставь чайник, – тут же принялась отдавать распоряжения старушка. — Посмотри на печенье, принеси конфет.
Что ты такое! — Это того не стоит, - попыталась отказаться Анна.
Только бабушка не слушала. Она добродушно улыбнулась гостям, искренне радуясь их приходу.
Казалось, ей даже в голову не могла прийти мысль, что они приехали из-за проблем с ее внуком. — Ты садись -садись.
В ногах правды нет, - кивнула старушка на желтый диван. – Мне жаль, что я не встаю, но именно так я приветствую гостей.
Полностью отклеенный, старый. Гости сели, и Анна даже не знала, с чего начать.
А бабушка болтала без умолку: — И ты пришел меня проведать? – старушка сделала неожиданный вывод.
— Большое вам спасибо. Я не знаю, как бы мы с Сашей справились без вашей помощи.
Ему повезло со школой и одноклассниками. О, счастливчик!
Сказав это, пожилая леди взяла одну из белых салфеток, чтобы приложить к уголкам своих глаз, где уже появились слезы. — За что вы нас благодарите?
– Анна была совершенно ошеломлена. — Но как?
За эти проклятые лекарства. Дорогие, как будто они сделаны из золота!
Любовь кивнула на табурет с многочисленными коробками. – Где бы мы взяли на них деньги, если бы не вы все?
Моя пенсия очень мала. Раньше, по крайней мере, я работала неполный рабочий день, но я могла пойти посидеть с кабачками и яблоками, продать в магазине… И что теперь?
Ноги не ходят. И как только нам сказали, что лекарства не входят в список льготных, у нас уже опустились руки.
И те, которые дают бесплатно… Так что они только усугубили ситуацию. И пока ты ждешь помощи, легче лечь в гроб.
Бабушка печально махнула рукой, но потом снова искренне улыбнулась: — Почему я все время жалуюсь? Я уже чувствую себя лучше!
А потом мне стало совсем плохо, я заболел. Я просто подумала, на кого мне оставить Сашу?
Я пообещала своему дедушке, что пойду погуляю на свадьбе нашего внука. Эх, пока я держусь.
Скоро я буду бегать, благодаря заботе Саши и вашей помощи. В результате бабушкиного монолога Анна и остальные поняли, что она уже некоторое время не вставала с постели.
Врач прописал ей дорогие лекарства, но постоянный покой. В середине рассказа Саша вернулась с кухни.
Я поставила перед гостями еще два табурета, постелила скатерть. Он поставил сверху чашки с дымящимся горячим чаем.
Рядом с ним он поставил сахарницу и вазочку с песочным печеньем и квадратными вафлями. Мальчик молчал, слушая бабушку, даже не смотрел на гостей.
А Анна смотрела на Сашу, пытаясь понять, что происходит? Почему пазл в моей голове не хотел складываться?
— Подождите, Ольга Львовна, - наконец решилась учительница, и Саша бросила встревоженный взгляд в ее сторону. – Школа не покупает никаких лекарств.
Мой класс, насколько я знаю, тоже не собирал денег. — Да, как это.
Там они лежат. Их внучка не крала из аптеки", - засмеялась старушка, наивно глядя на внука.
И он весь покраснел, кончики его ушей вообще горели, как красные флажки. Он опустил глаза вниз, глядя на черные носки.
"Я не крал, – наконец пробормотал мальчик. – Я все купил сам.
И я сам зарабатывал на них деньги. В комнате воцарилась короткая тишина, только Игорь сделал глоток горячего напитка из чашки.
Все пытались переварить заявление, брошенное девятиклассником. — О чем ты говоришь?
Когда ты работала, Сашенька? - испуганно пробормотала бабушка.
– Ты ходишь в школу! Ты должна учиться, дорогая!
И с кем вы можете работать, сколько вам лет? Затем слово пришлось взять его классному руководителю.
Теперь его называли не Рыжий, а Александр Фёдорович. Скоро планировал жениться.
И, к счастью для всех, его бабушка, что недавно отметила восемьдесят восьмой День рождения, обещание сдержала и на свадьбу внука придет. Да и учительницу свою он пригласил.
Анна Львовна улыбалась одному из самых любимых учеников, который для неё был все тем же юным Сашей. Она радовалась, что веснушки на лице Александра Горина горели все также ярко.