Вот что писал 8 лет назад, 14 января 2015 года:
«Из очерка Дениса Лёвкина «Домой к маме»:
«О чём говорил ребёнок на Донбассе в 2014 году? Ну, естественно, о войне – у нас ведь война идёт. И поначалу это было даже по своему забавно – слушать, как ребёнок рассказывает взрослому про войну:
– Я меня целый пакет осколков от «града»...
– А потом начали стрелять большие пулемёты…
– Я в Моспино у бабушки пушку видел...
– А у нас во дворе «град» стоял...
– Тетю... Тетю, говорят, ночью убило. Нас туда не пустили...
Однако потом стало грустно, и на меня накатила тоска. Ребенок который звонким детским голосом рассказывает тебе о подобных вещах – это же просто ужас. Какое же это детство?
А ведь в его возрасте у нас были совсем другие рассказы:
– А мы были на рыбалке…
– А я на черешню залез…
– Меня папка водить учил, я у него на руках сидел…»
Да, были другие рассказы, и другая, мирная жизнь, потому что тогда был другой общественный строй, а теперь его нет. Разницу почувствовать нетрудно – поймёт её, увы, даже ребёнок.
Разумеется, сразу вспоминается диалог с ребёнком из рассказа «Трава, примятая сапогом» (в сборнике «Дюжина ножей в спину революции») Аркадия Аверченко. Между прочим, именно этот рассказ высоко оценил В.И. Ленин, который написал: «Есть прямо-таки превосходные вещички, например, «Трава, примятая сапогами», о психологии детей, переживших и переживающих гражданскую войну».
Этому диалогу без малого сто лет — ну, точнее, около 95:
С противоположного берега дунуло ветерком, и стрельба сразу сделалась слышней.
— Вишь ты, как пулемёты работают,— сказал я, прислушиваясь.
— Что ты, братец,— какой же это пулемёт? Пулемёт чаще тарахтит. Знаешь, совсем как швейная машина щёлкает. А это просто пачками стреляют. Вишь ты: очередями жарят.
Ба-бах!
— Ого, — вздрогнул я, — шрапнелью ахнули.
Её серый лукавый глаз глянул на меня с откровенным сожалением:
— Знаешь, если ты не понимаешь — так уж молчи. Какая же это шрапнель? Обыкновенную трёхдюймовку со шрапнелью спутал. Ты знаешь, между прочим, шрапнель, когда летит, так как-то особенно шуршит. А бризантный снаряд воет, как собака. Очень комичный».
Вы ведь хотели в годы перестройки вернуться в «Россию, которую потеряли»? Плевать, что потеряли-то её в самый разгар мировой войны, когда она пеклась и варилась в самом центре тогдашней рукотворной преисподней. Зато вернулись именно туда, куда хотели. Добро пожаловать в ад! Сто лет назад ещё не было социализма — и была война, сейчас его уже снова нет — и на дворе опять война. Капитализм — это война, да. Кто не выучил эту простую истину в советской школе, может сполна изучить её на практике...»