Золотой век для Запада наступил в 90-х годах прошлого столетия. Мир окончательно разделился на преуспевающее ядро и отстающую периферию. Западный мыслитель Ф.Фукуяма даже успел заявить о конце истории.
Но что же заставило нас усомниться в адекватности этого утверждения? В какой момент маятник достиг крайней точки смещения, после которой процесс пошёл вспять?
Новые индустриальные страны
Наступала эпоха глобализма. Чтобы снизить издержки западные компании начали переносить свои производственные мощности в страны с дешёвой рабочей силой и доступными ресурсами. Благодаря массовому строительству фабрик и заводов страны, которые ещё относительно недавно были колониями или полуколониями, стремительно превращались в важные экономические центры. Постепенно сформировался целый блок новых индустриальных стран, к которому позднее присоединилась и Россия. Чтобы понять насколько значителен их вклад в мировую экономику, давайте сравним объединение БРИКС и Большую Семерку из лагеря нашего традиционного фаворита. По подсчётам МВФ в 2021 году ВВП стран БРИКС по паритету покупательной способности обогнал совокупный ВВП G7 составив 46 триллионов против 44 триллионов долларов. Можно, конечно утверждать, что G7- это далеко не весь Запад, но верно и обратное, объединение БРИКС не включает в себя, например Турцию, Иран, Мексику, Индонезию (этот список можно продолжать). Для нас же важно уяснить, что впервые в новейшей истории капитал оказался в таком значительном объёме где-либо за пределами западного блока. Пока однако, просто возьмём этот факт на заметку. Стратегические преимущества по-прежнему на стороне объединённого Запада. И пожалуй, самое главное из них—выгода от использования резервных валют.
Его величество доллар
Американский доллар в середине XX века стал главной мировой валютой. Авторитет доллара поддерживался тремя основными факторами:
1. Национальным богатством США (от четверти до половины мирового ВВП)
2. Внедрением золотого стандарта
3. Мощными вооруженными силами
Отказ от золотого стандарта в 1971 году удалось с лихвой компенсировать за счет внедрения «стандарта нефтяного». В соответствии с соглашением 1973 г. между США и Саудовской Аравией, каждый баррель нефти, купленный у Саудовской Аравии, стал оцениваться в долларах США. В 1974 году все страны ОПЕК также согласились оценивать свои нефтяные ресурсы в долларах. Началась эпоха так называемого нефтедоллара. Всё больше и больше стран предпочитали уходить под долларовый зонтик. Американская валюта превратилась в незаменимый инструмент мировой торговли. Для США это означало дополнительную эмиссию (печать) доллара и привело в конечном итоге к дефициту торгового баланса. Начиная с 1975 года американский экспорт начал уступать импорту. В 2021 г. эта разница составила уже 860 млрд. долларов. Иными словами, Соединенные Штаты Америки потребляют почти на триллион долларов больше, чем производят. Разница внушительная и она покрывается за счет продажи долговых обязательств. Рынок госдолга и гособлигаций США стал тем самым инструментом, который связывает доллары, циркулирующие в мировой экономической системе, не давая им обрушиться на американскую экономику в виде гиперинфляции. Более того, Федрезерв США имеет в арсенале безотказный механизм повышения процентных ставок. В нужные моменты ФРС может создавать искусственный дефицит долларов на рынке, тем самым высасывая ресурсы из развивающихся экономик. Не будет преувеличением сказать, что основной статьей экспорта США отныне стал сам...американский доллар.
До поры до времени такая система устраивала основных участников международной торговли, да и в общем то была безальтернативна: одни отдавали за доллар часть своего богатства, другие выписывали расписку, попутно объясняя третьим «нехорошим парням» из условной Ливии с помощью томагавков, что золотой динар–это нелепая выдумка.
Чихающий китайский дракон
Но время шло, экономики новых индустриальных государств росли, долларов на их счетах становилось все больше. И с какого-то момента Китай, мощнейшая индустриальная держава мира и по совместительству основной торговый партнёр США и ЕС, вдруг, обнаружил, что преимущества использования доллара начинают сходить на нет. Да, на американскую валюту по-прежнему можно было купить бокситы у Ямайки или медь в Чили, но Китаю этого уже было недостаточно. Китайское экономическое чудо, основанное на производстве ширпотреба, постепенно начало угасать. Темпы роста ВВП снижались год от года.
Помочь придать экономике новый импульс должны были широкомасштабные инвестиции в высокотехнологичные, а значит высокоприбыльные сектора западных экономик. Но как только Китай посмел посягнуть на монополию западных корпораций, ответ последовал незамедлительно: на пути китайских долларовых инвестиций был возведен барьер, случилось дело Huawei, за ним последовали санкции против Xiaomi, ZTE и China Telecom. Великобритания, Япония, Канада и Австралия ввели свои ограничения против технологических компаний из КНР. Началось формирование откровенно враждебного Китаю военного альянса AUKUS.
У руководства Поднебесной не осталось никаких сомнений в том, что существующий мировой порядок с долларом во главе, мало того, что уже не приносит дивидендов, так ещё и представляет себе вполне осязаемую угрозу в будущем. Китайский Дракон пришёл к вполне очевидному для себя выводу и обратил свой взор на великое государство Севера, которое издавна славилось своей боевой мощью.
Российский медведь в оглоблях
Отмотаем немного назад и вернёмся в матушку-Россию. На дворе начало нулевых. Страна победившей демократии изо всех сил старается построить либеральную экономику, основанную на свободном перемещении капиталов. Западные инвестиции рекой льются в отечественный нефтегазовый сектор. Окрепшие российские сырьевые гиганты начинают присматриваться к выгодным вложениям за рубежом и с удивлением вдруг обнаруживают, что для них этой опции просто не существует. В политических кругах и средствах массовой информации западных стран в середине нулевых годов разворачивается активная кампания за ограничение российских капиталовложений в их экономику. И постепенно от слов переходят к делу. Запреты на российские инвестиции вводятся в самых прибыльных отраслях Запада. Например, так называемый "третий энергопакет", направленный прежде всего против Газпрома, вступил в силу в 2009 году. А помните несостоявшуюся историю продажи Опеля консорциуму Магна-Сбербанк? Напомню, заявление совета директоров "Дженерал Моторс" об отказе от сделки было сделано за один день до её подписания. Что бы там не решили себе эти немцы, столь охочие до российского газа, но их старшие американские товарищи поставили финальную точку в этой эпопее. А ведь это был всё тот же 2009 г, каденция тогда ещё либерального президента Медведева, за пять лет до крымских событий. Максимум, что Запад мог позволить –это приобретать футбольные клубы и яхты (покупка долгов США и ЕС при этом рассматривалась как нечто собой разумеющееся). Россию не хотели видеть полноценным партнером, но ещё хуже того, она и сама не могла им быть. Глобальный рынок сложился и на нём уже плавали свои киты и акулы. И даже те жалкие крохи, которые выставлялись на продажу, не могли менять западную прописку. Россия безнадёжно опоздала на этот праздник, мощная мировая держава в недалёком прошлом, она отныне была обречена превратиться в сырьевой и интеллектуальный придаток, территорию для сбыта товаров. Отныне вся страна уяснила для себя раз и навсегда, что наше благосостояние зависит исключительно от котировок на нефть на Лондонской нефтяной бирже. Как результат, после бурного восстановительного роста начала нулевых уже к 2008 году экономика России вышла на траекторию угасания, устойчиво и бесповоротно.
И всё это происходило на фоне весьма тревожного явления в мировой политике. Показательный разгром нашего традиционного союзника Югославии и последовавшее потом расширение НАТО на восток были проявлениями нового фактора –установление Западом монополии на силу. Именно в этой непростой обстановке руководство России вероятно и приняло те решения, которые легли в основу российской стратегии на ближайшие десятилетия. И одной из самых важных задач стало заручиться поддержкой союзников, каждый из которых пришёл к такому альянсу своим путём.
Полумесяц наносит ответный удар
Два самых влиятельных исламских государства мира –шиитский Иран (86 млн. человек) и суннитская Турция (83 млн. человек). Оба государства–наследники великих империй. Персидская империя, образованная ещё до нашей эры, простиралась от Нила на юге и до Закавказья на севере. Но это был всего лишь один эпизод из славной истории персидской цивилизации. Сменялись правители, религии, формы правления, даже названия государства, но не менялась суть, – на этой территории всегда было очень сильное национальное самосознание. В силу географического ли расположения или тесного культурного обмена с другими мировыми цивилизациями, но это качество сформировалось и у молодой западной соседки Ирана. Османская империя образовалась гораздо позднее, но также достигла невиданных высот могущества: под её контролем находилась огромная территория от Алжира до Междуречья. Экспансия Блистательной Порты была настолько успешной, что к концу XVII века турецкие флаги развевались уже в пригородах Вены. Только объединившись, Европа смогла дать отпор Османской империи, после чего началось её медленное угасание.
Дальнейшая история нам хорошо известна. Запад выиграл гонку цивилизаций и приобрёл тотальное преимущество в культурной и экономической сферах. Ещё важнее, благодаря долларовой гегемонии, Запад достиг невиданного в истории уровня материального благосостояния. В эпоху глобализма это означало, что для амбициозных людей всей планеты Запад превратился в этакий "сияющий град на холме". "Жить на Западе" или "жить как на Западе", всё чаще и чаще эти императивы начали проникать в консервативные общества Юга и Востока. Влияние многочисленных НКО, фондов и проамериканских СМИ только усиливало этот эффект. Особенно заметной эрозия традиционного общества стала в Иране. С момента прихода к власти шаха Пехлеви Иран последовательно отходил от древних обычаев. Мало того, что западные ценности активно насаждались в стране, чья собственная уникальная культура насчитывала уже несколько тысячелетий. Так ещё и экономическая модель, основанная исключительно на экспорте нефти, позволяла богатеть лишь узкой прослойке прозападной элиты. В то время, когда одни купались в роскоши, подавляющая часть населения страны страдала от чудовищной нищеты. Жуткая инфляция, вопиющее социальное неравенство и коррупция стали верными спутниками переноса западной модели в общества, основанные на других ценностях. И одними из первых это осознали в Иране. Именно там впервые в новейшей истории традиционное общество нанесло контрудар. Поддержанная армией революция исламского духовенства 1978-1979 гг. стала важным моментом в борьбе цивилизаций, но...Иран опередил своё время. В конце 70-х годов у этой страны не было ничего: ни влиятельных союзников, ни капиталов , ни доступа к технологиям. Против "государства аятолл" были введены массированные экономические санкции, поставившие его экономику на грань выживания. Страна подверглась травле в СМИ и на долгие сорок лет превратилась в "изгоя международного сообщества". Каждый должен был уяснить себе раз и навсегда, что Иран– отсталая и реакционная страна. Пресловутые фотографии прекрасных по-европейски одетых девушек в шахскую эпоху и закутанные в паранджу безликие женщины современности, кочующие из одного сюжета об Иране в другой, стали прекрасным примером развернувшейся информационной кампании.
И тем удивительнее для многих стало открытие, что Иран не только способен качать нефть и выращивать финики, но в состоянии выпускать современные беспилотники и ракеты.
Даже в условиях изоляции это государство смогло выстоять и организовать сложное производство. Таковой факт, конечно, не остался незамеченным со стороны соседей. Подчиняясь исторической и экономической логике соседняя Турция также пришла к выводу о необходимости отворота страны с западного курса. Правда принимая во внимание печальный иранский опыт, турки решили развернуть свой корабль по самому большому радиусу и на самой медленной скорости. И здесь уместно будет напомнить о роли личности в истории. Реджеп Тайип Эрдоган пришёл к власти, как вполне себе проевропейский политик, но постепенно всё больше и больше начал превращаться в ярого антизападника. Что заставило его поменять точку зрения? Прежде всего отсутствие перспектив развития в рамках той глобальной модели, которая окончательно сформировалась к началу XXI века. Экономический рост нулевых закончился. ВВП упёрся в невидимый потолок, который западные экономисты красиво прозвали "ловушкой среднего дохода".*
Как только стало окончательно ясно, что переговоры о вступлении Турции в ЕС длящиеся с 1987 года провалились, а богатый рынок объединённой Европы всё это время был для Турции, ничем иным как морковкой для ослика, сначала премьер-министр, а затем избранный президент Эрдоган начал трансформацию великой восточной державы. После военного прозападного мятежа 2016 года этот процесс только ускорился. Покупки комплекса С-400 у России для нужд второй по численности армии НАТО в пику руководству этого военно-политического альянса стали признаком того, что Турция начала свой дрейф в сторону формирующегося союза России, Китая и Ирана. События 2022 года лишний раз показали, что Западу уже больше нечего было предложить Турции. Она не только не присоединилась к экономической блокаде России, тем самым сохранив грузопоток на очень важном для нашей страны юго-западном направлении, но и не допустила нового витка расширения НАТО. Неизменность нового турецкого курса в конечном итоге поставила коллективный Запад перед выбором: просто спокойно наблюдать как Турция уходит в стан геополитических противников или всё-таки попытаться раскачать её во время выборов, используя мощную оппозицию. Судя по всему, Запад пришёл к вполне стандартному для себя решению. Эта история, впрочем, ещё не написана до конца. Как и другая– прямо на наших глазах капиталы, технологии, военная мощь и традиции ведущих не западных стран собираются воедино, чтобы построить более справедливый мировой порядок. Эту главу нам предстоит написать всем вместе.
Продолжение здесь.
*Забавный факт, в русскоязычной версии Википедии предусмотрительно не стали упоминать о том, что из ловушки среднего дохода смогли вырваться только 15 стран из 101 и среди них: Гонконг, Япония, Южная Корея и Тайвань (какое совпадение!). Поэтому мы привёли англоязычную версию.