Кировск. Воспоминания
Ленинградская область, г. Кировск. Небольшой город на Неве.
Осели с мамой в бараке. Вытянутый коридор, 16 комнат (и соответственно семей), общая кухня с керогазами и примусами, деревянный туалет на улице. За водой ходили на колонку - вспоминаю себя малолетнего, напряженно тащащего два ведра с водой, которая почему то постоянно выплескивалась наружу.
Слава богу, отопление – центральное. За окном небольшой палисадник и сарайчик. Рядом школа за забором.
Хорошо помню крик молочниц, которые разносили - свежее, парное, только из под коровы молоко по утрам - "Кому-у-у мо-о-лока-а". Как же это было вкусно - налить молока в тарелку, накрошить туда булки и самозабвенно хлебать ложкой эту "тюрю".
Я, мысленно, бреду по Кировску. Вот дом Культуры, который выходит своим фасадом на Неву, вот маленькие, аккуратные, узенькие улочки с небольшими двухэтажными домиками по сторонам, построенные, наверное, ещё во времена царя Гороха. По мере удаления от Невы появляются четырехэтажные здания - вот булочная, расположенная в торце одного из них, господи, как же часто я заходил в эти двери в те годы!
А вот - детский сад, где я провел время до школы. Я помню, помню - как Людка Макаревич столкнула меня, удобно расположившегося на перилах балюстрады - вниз. Хорошо, что была зима и я упал в снег, так что дело ограничилось тем, что я погрозил её кулаком и показал язык.
Для нас - для мальчишек (я опять там - в том времени) самое замечательное место - это пруды - искусственные выкопанные каналы шириной где-то около пяти метров, естественно, заполненные водой. Идти туда от нашего барака было всего минут пятнадцать. Там в кустах орешника у нас с Сахаром (Сашкой, вообще-то, но кличка у него была такая, мы тогда только кличками пользовались) был спрятан наш крейсер - три шпалы сколоченные между собой. Мы отправлялись в плавание, отталкиваясь шестами от дна, не обращая внимания на цеплявшие нас время от времени кусты орешника. У нас были противники - трое пацанов, но у них был уже целый "дредноут" - шесть шпал, сколоченных между собой. Мы устраиваем "морские бои" - они, конечно, массивнее, зато мы - манёвреннее.
Вспоминаю ещё один незабываемый случай. Если пройти за пруды, начинается вначале перелесок, переходящий затем в лес. Мы забираемся всё дальше и дальше в эти "дебри" и однажды натыкаемся на узкоколейку, сохранившуюся еще со времён войны. Там стоял ПАРОВОЗ! О какое это было счастье. Мы забирались под колёса, залезали в тендер, но апофеоз был, конечно, в будке машиниста - мы дергали за рычаги, мы надували щёки, мы говорили чух-чух-чух и, мысленно, неслись на этом паровозе...
А финки? Если быть более точным - финские сани. Но какие же это к чёрту сани, если просто берётся толстый (около 20 мм) металлический прут, сгибается посередине, так что образуются два параллельных полоза, а затем делается еще один перегиб со стороны закругления, под углом где-то 45 градусов, так что образуются поручни. Зима, двумя руками держишься за поручни, одна нога на полозе, а другой отталкиваешься от затверделого снежного наста. И ты летишь! Морозный встречный ветер в лицо, щеки раскраснелись, но как здорово вот так "нестись" по снежному насту! Какой-то алкаш, делая страшное лицо и расставив руки, двигается к нам навстречу. Какого дёру мы дали! Сердечко колотится, пьяницы и в помине уже нет, а мы никак не можем успокоиться, оживлённо обсуждая событие.