Большую часть истории человечество считало, что повышенная температура — это и есть болезнь. Пока 300 лет назад немецкий химик Георг Шталь не догадался, что на самом деле это попытка организма исцелиться. Примерно так же может обстоять дело и с некоторыми ментальными состояниями, которые сейчас считаются «нарушениями» или «расстройствами», пишет автор книги Madness: A Philosophical Exploration профессор философии Джастин Гарсонис.
Что, если на самом деле они являются не дисфункциями, а особыми функциями нашей психики? Эта идея лежит в основе набирающего популярность научного подхода — эволюционной психиатрии. Подробно ее принципы изложены в опубликованной еще в 1994 году книге «Почему мы заболеваем: новая наука дарвиновской медицины» врача Рэндольфа Несса и эволюционного биолога Джорджа К. Уильямса. Если кратко: психические «расстройства» могут быть на самом деле целенаправленными реакциями или стратегиями, выработанными в результате естественного отбора из-за преимуществ, которое они давали нашим предкам. Как повышение температуры в ответ на проникновение инфекции.
Функции у них могут быть разными. Защитными, как в случае реактивного психоза, когда психика закрывается от внешнего мира, чтобы не «сломаться» от сильного потрясения. Или компенсирующими, как в случае одержимости конспирологическими теориями, которые часто восполняют недостаток смысла в жизни. Но какая функция может быть у депрессии с ее подавленностью, чувством беспомощности и вины, нарушениями сна и суицидальными мыслями? Возможно, сигнальная — как у боли.
Депрессия может быть «попыткой психики показать, что прежние подходы к жизни не работают и нам надо что-то менять», пишет Гарсонис. Это не означает, что от депрессии не нужно лечиться, в том числе медикаментами. Часто без них не обойтись — как и без парацетамола, когда нужно сбить слишком высокую температуру. Но главное — изменение отношения к депрессии может изменить к лучшему прогноз лечения и самоощущение тех, кто от нее страдает.
Если вы понимаете, что ваши симптомы — это не бессмысленная поломка, а осмысленный сигнал, который нужно расшифровать, у вас появляется надежда на выход из ментального тупика. Гарсонис ссылается на эксперименты психиатра Ханса Шродера, который знакомил своих пациентов с этой идеей и отмечал: одно осознание того, что депрессия пытается «сказать им что-то важное», впервые за долгое время приносило многим облегчение.