В соответствии с распоряжением командующего Северо-Кавказского направления, по приказу начальника штаба ЧФ И.Д.Елисеева, 1 июля в 1 час 30 минут из Новороссийска в Севастополь, вышли три катера Новороссийской военно-морской базы, под командой командира звена старшего лейтенанта А. П. Скляра в составе:
-СКА №0115 (зав. № 187),
-СКА №078 (бывший ПК№99, зав. № 87),
-СКА №052 (бывший ПК№134, зав № 96, лейтенант А.П. Радченко)
Вслед за ними в 03.45 из Новороссийска в Севастополь вышли поочередно двумя группами быстроходные тральщики «Щит» (борт. № 14) и Т-16 (борт. № 16), а также БТЩ «Защитник (борт. № 26) и «Взрыв» (борт № 24) с грузом боеприпасов и продовольствия.
В 7.00 1.07.42г. вышел третий отряд, в составе пяти сторожевых катеров 1-го дивизиона, под общей командой капитан-лейтенанта Д. А. Глухова в составе:
-СКА №029 (флагманский, бывший ПК №123, командир - лейтенант В.В. Кошелев)
-СКА №028 (бывший ПК №92, зав.№52, лейтенант А.Е. Яковлев)
-СКА №046 (зав.№179, старший лейтенант Я.Ф. Неверов, на нем комендором служил отец моего дяди В.М.Головин)
-СКА №071 (зав.№171, лейтенант С.Т. Еремин)
-СКА №088 (зав.№92, старший лейтенант Ф.И. Вечный)
Около 7:00 1.07.42г. вышел четвертый отряд, в составе еще двух катеров 4-го дивизиона НВМБ. Командовал катерами командир дивизиона, капитан-лейтенант А.И. Захаров. В составе отряда:
-СКА №0124 (зав.№183)
-СКА №0112 (тип МО-2)
Всего, вышло 4 БТЩ, 5 подводных лодок, 10 катеров МО. Теоретически, общая вместимость кораблей, направленных для эвакуации, составляла около 2 тыс. человек. Однако, следует обратить внимание на то, что основной задачей направляемых в Севастополь кораблей, являлась не эвакуация армии, а лишь доставка снабжения, и вывоз командного состава обратным рейсом. Вместимость двигавшихся к Севастополю плавсредств в точности соответствовало заявке: 2 тысячи человек комсостава.
Для эвакуации Военного совета ЧФ на замаскированной стоянке в бухте Казачья в резерве находились сторожевые катера СКА №021 и СКА №0101. С 21:00 30 июня началась эвакуация руководящего состава на самолетах, тральщиках, подводных лодках и сторожевых катерах. Всего в ночь на 1 июля самолеты вывезли из Севастополя 222 пассажира, в том числе командующего СОР и флотом вице-адмирала Ф.С. Октябрьского и члена Военного совета дивизионного комиссара Н.М. Кулакова. На Щ-209 ушли 63 человека, на Л- 23 — 117 человек — по большей части, из штаба Приморской армии во главе с командующим армией генерал-майором И.Е. Петровым.
В 01:00 и 03:00 2 июля из Севастополя, приняв около 80 человек каждый, ушли остававшиеся там до конца СКА №0101 (лейтенант В.В. Шентянин) и СКА №021 (лейтенант П.Д. Чеслер). На переходе СКА №021 был тяжело поврежден в результате неоднократных налетов вражеских самолетов, командир звена старший лейтенант С.М. Гладышев и помощник командира лейтенант М. Финиченко погибли в бою. Вышедшие из Севастополя несколькими часами позже СКА №023 и СКА №053 обнаружили этот катер дрейфующим без хода и, сняв оставшихся в живых 16 человек, попытались взять малый охотник на буксир, но из-за больших повреждений СКА №021 пришлось затопить в 50 милях юго-западнее Ялты.
После прибытия Ф.С.Октябрьского в Новороссийск в штаб флота, он дает распоряжение (не согласованное с вышестоящим командованием) о прекращении эвакуации. Уже днем (01.07.42г.) в адрес генерала Новикова ушла телеграмма: «По приказанию К(омандования)ЧФ «Дугласы» и морская авиация присланы не будут. Людей сажать на БТЩ, СКА и ПЛ. Больше средств на эвакуацию не будет. Эвакуацию на этом заканчивать».
Старший командный состав, еще остававшийся на боевых позициях и в районе м. Херсонес, был собран на 35 береговой батарее для эвакуации. С позиций был отозван штаб 95-й сд, штаб 142-й осбр на посадку не прибыл, однако вместо него в районе посадки появилось несколько офицеров, сообщивших, что штаб разбит авиацией противника, и скорее всего, в живых никого не осталось. В районе 35-й батареи находились остатки штабов 9 бригады, 386-й сд, 79 бригады. Эвакуация должна была осуществляться с ряжевого причала в Голубой бухте. Как указывалось ранее, в ночь с 1 на 2 июля должны были подойти 14 кораблей и 5 подводных лодок.
Кроме того, в бухте Казачья отстаивались 13 катеров, включая два морских охотника 1-го дивизиона Главной ВМБ СКА №021 (зав. № 131) и СКА №0101, зарезервированные для эвакуации П.Г.Новикова и его штаба.
Противник наблюдал скопление из 23 катеров в Казачьей бухте, и в своих донесениях указывал, что производилась штурмовка катеров и гидросамолетов в бухте Казачья, при этом, некоторые плавсредства получили повреждения.
Стоит отметить, что не все корабли, направленные для эвакуации комсостава из Севастополя дошли до цели. Севастопольский историк Г.И.Ванеев в своей книге пишет: «Во исполнение приказа С.М.Буденного начальник штаба флота И.Д.Елисеев в 04.00 1 июля направил базовые тральщики «Взрыв» (командир капитан-лейтенант Н.Ф.Ярмак, военком старший политрук А.П.Воробьев), «Защитник» (командир капитан-лейтенант В.Н.Михайлов, военком старший политрук В.В.Гусев), «Щит» (командир капитан-лейтенант В.М.Генгросс, военком старший политрук Н.П.Савощенко) и № 16. На подходе к городу два последних атаковала авиация противника. Получив повреждения, они вынуждены были вернуться в Новороссийск».
Повреждение тральщиков ремонтными документами не подтверждается. В отчете штаба немецкой авиации тоже нет информации об атаке двух боевых кораблей, следующих в Севастополь. Есть информация о поддержке 54-го корпуса, об авиационной атаке хутора Гречишина, аэродрома плавсредств в Камышевой и Казачьей бухте, но упоминания об атаке на боевые корабли нет.
Возможно, тральщики получили по радио приказ командующего флотом о возврате в Новороссийск. На катерах типа «МО» мощные радиостанции отсутствовали. Лодки шли в подводном положении, и принять радиограмму не смогли, поэтому, корабли продолжили выполнение задачи.
Первая группа катеров «МО», под командованием ст. л-та А.П. Скляра, направленная в Севастополь из Новороссийска, поставленную задачу по эвакуации ком. состава из Севастополя не выполнила. Исключение составил СКА №052. Эта группа морских охотников, подошла к м. Сарыч в светлое время суток, и была атакована авиацией противника. Все три катера получили пулевые повреждения. На корме катера СКА №052 загорелись пустые бочки из-под бензина, которые были сброшены в море. Два катера СКА №0115 и СКА №078 во главе с командиром отряда возвратились в Туапсе, и доложили, что СКА №052 был охвачен дымом и, видимо, погиб.
Однако, экипаж этого катера, восстановив работу поврежденного третьего мотора, по приказу командира катера лейтенанта А. П. Радченко в 21.00 продолжил выполнение задачи, взяв курс на Севастополь. Этот катер подошел к причалу первым (около 22 часов). В связи с тем, что посадка была неорганизованной, на него с причала прыгнуло много людей. Катер накренился, и дал задний ход. Командир катера спустил шлюпку, и подобрал плавящих в воде, после чего взял обратный курс, имея на борту 70 человек.
К сожалению, организовать эвакуацию должным образом не удалось, дошло до стрельбы по своим. Из воспоминаний старшины 1 статьи И.И.Карякина: «На скале находился капитан 3-го ранга Ильичев, оставленный Октябрьским старшим по эвакуации. Его попытки освободить мостик для прохода людей, подлежащих эвакуации, успеха не имели. Он сам и его автоматчики стреляли в передних, не давали вплавь добираться до скалы, и били короткими очередями».
Так в своих воспоминаниях описывал ситуацию на батарее бывший начальник штаба артиллерии Приморской армии полковник Н.А.Васильев: «На 35 батарее этот день прошел в крайнем напряжении. Радиосвязь с Новороссийском работала с перебоями. Телеграммы, получаемые генералом Новиковым, не были достоянием массы. Я видел только одну радиограмму. В ней запрашивалось: "Можете ли принять для посадки "Дугласы”? Тут же был дан ответ :"Да, можем".
Новиков никому не говорил о том, что и когда будет подано для эвакуации. Комнату, где он находился, буквально осаждала большая группа комсостава, требуя ясности в вопросе об эвакуации. Для успокоения людей товарищ Новиков приказал составить списки комсостава по сотням, обещая прибытие транспортов. Непосредственно этим занимался комиссар 109 сд.
Несмотря на ряд предпринимаемых мер, возбуждение среди комсостава усиливалось и к ночи дошло до того, что, когда Новиков стал выходить из комнаты с группой командиров, находившихся у него в комнате, ему преградили дорогу. Лишь применив силу, Новикову удалось протискаться к уборной, где он, комиссар 109 сд и другие офицеры, в том числе и я, полезли один за другим в темный люк, являвшийся входом в трубопроводы. Темнота и чрезмерно узкие трубы позволяли только ползти на животе. Множество разветвлений привело к тому, что люди ползли по равным направлениям. Я, и начсанарм Соколовский и другие вылезли из-под правой орудийной башни, находившейся в противоположной стороне от причала. Нам стало ясно, что нас обманули. Вдалеке мы увидели причал с огромной шумевшей толпой. Идти туда было бессмысленно, да и невозможно.» .
Около 23 часов подошли катера, находившиеся в резерве для эвакуации П.Г.Новикова и его штаба. Одновременно с этим, подошли еще два катера (СКА №0112 и СКА №0124). Но генерал на катера, предназначенные для его эвакуации, не попал. В настоящее время рельеф Голубой бухты сильно изменен взрывными работами. Большая часть гротов в обрывах после войны была взорвана. В 80-е годы для чего-то были еще взорваны скалы, окаймляющие Голубую бухту, в связи с чем, рельеф местности очень сильно изменился. Причал имел две части: стационарную, расположенную на скальном выступе, с длиной причальной линии 40 метров, и подвесную (мостик между стационарной частью и отдельным камнем в море) длиной 30 метров. Длина Базового тральщика около 60 метров, в связи с чем, они могли швартоваться только поодиночке, только в одном положении.
Длина морских охотников типа «МО» около 30 метров (29,6). Это означает, что к причалу могли ошвартоваться только два катера типа «МО»: один к стационарной, другой к подвесной части.
К моменту подхода первой пары катеров, причал уже оказался заполнен людьми. Группа в составе которой находился П.Г.Новиков, находилась на оконечности подвесного причала, в районе отдельной скалы.
СКА №101, подошедший к причалу в районе стационарной части первым, вынужден был отойти от него, из-за того, что на борт ринулась толпа. Катер отошел от берега и лег в дрейф. Катер СКА №021, которому было поручено взять на борт П.Г.Новикова, несколько раз пытался подойти к причалу, но каждый раз был вынужден отходить, из-за толпы на причале, в связи с чем отошел и лег в дрейф.
После этого, к причалам подошел отряд к-н л-та А.И.Захарова (СКА №0124 и СКА №0112), на который удалось сесть группе П.Г.Новикова. При посадке, генерал-майор П.Г.Новиков был без гимнастерки, т.е. тоже без знаков различия.
Как указывал Д.И.Пискунов, со слов майора Какурина, начальника штаба 95-й стрелковой дивизии, выходившего на посадку вместе с генералом, перед ними на их пути из батареи встала стихия в лице находившихся на батарее людей, которые внимательно следили за деятельностью Новикова. В результате оказались задержанными начальник штаба 109-й стрелковой дивизии подполковник С. Камарницкий и начальник разведки 95-й дивизий майор И. Я. Чистяков.
После посадки П.Г.Новикова и А.Д.Ильичева на «СКА №0112» толпу уже никто не сдерживал, и люди ринулись на подвесную часть причала, которая рухнула под их весом в море. Из воспоминаний помощника начальника военного порта Севастополь М.И. Линчика: «После окончания распределения начсостава по кораблям, я по-прежнему находился в помещении столовой батареи битком набитой командирами. Время шло к полуночи, когда кто-то принес неприятную весть о том, что под тяжестью людей обвалился рейдовый причал. Подробностей не передавали, но стало ясно, что наш план эвакуации комсостава через причал потерпел крах. Что делать дальше, не было никакой ясности. Но вот появился Ильичев и подтвердил, что обвалился не весь причал, а только одна его секция. Но так как на причале и возле него находилась огромная масса неуправляемых военных и гражданских людей, то посадка на катера в такой обстановке невозможна. Единственный выход из создавшегося критического положения — выходить подземным ходом на скалистый берег под 35-й батареей, вызвать сигнальным фонарем к берегу сторожевые катера и произвести посадку командиров в таких сложных условиях. Это единственная возможность, чтобы выполнить задание командования СОРа по эвакуации начсостава. Ильичев скомандовал и мы пошли за ним. Впереди нас и позади шли нескончаемым потоком командиры всех рангов от полковников до майоров, политруки, комиссары. Все они еще надеялись, что наша опергруппа все же организует их отправку на Большую землю.
Списки на посадку теперь были не нужны. Вышли на берег. Ночь была не темной, как-то светло было. Недалеко от нас метрах в семидесяти слева просматривался силуэт рейдового причала с частью обрушенного настила причала. Возле причала в воде барахтались или плыли люди. Пройти к причалу с нашего места — подземного выхода на берег батареи из-за крутой стены, уходящей в море, было нельзя. На берегу к нам присоединился Островский с сигнальным фонарем Ратьера. Стали ждать прихода тральщиков и катеров»
Из воспоминаний Лубянова: «До часа ночи ждали условного сигнала, но вместо трех красных ракет кто-то выпустил три белых, и все начали отход. В 2 часа ночи мне удалось вплавь пробраться к катерам-охотникам, но меня ударили крюками по рукам и подняться на катер не дали. На катер погрузились работники НКВД и штаба генерала Петрова. Катера отошли, и сотни людей бросились на мост. Он не выдержал и затонул. Начинался рассвет, я ушел в сторону ложной 35-й батареи, где и пробыл до 4 часов в цепи по охране берега, одерживая немцев огней из пулеметов, автоматов и винтовок. В 4 часа меня подменили, я пополз, спустился к морю и в 9 часов бил сильно контужен разрывом авиабомбы. Мое счастье, что меня отбросило к берегу. Меня подобрали, и я очнулся раздетым в пещере-госпитале. Правая нога была забинтована, на ней оказалась -рваная рана. Здесь я встретил, лектора Севастопольского горкома партии Алексеева. Он дал мне женское белье, брюки и китель. Утром я до рассвета пробрался к 35-и батарее. Здесь группа моряков морской пехоты сдерживала немцев. Я присоединился к ним»
Вскоре после полуночи был произведен подрыв башен 35 батареи. 1-я башня была взорвана в 0 час. 35 мин. и 2-я - в 1 час. 10 мин. (2 июля). Из воспоминаний бывшего начарта Приморской армии полковника Васильева: «Через левый компост мы вернулись на 35 батарею. В тот момент, когда мы подходили к компосту, батарея была взорвана, орудийные башни, электростанция, и другие жизненно важные объекты. Батарея оказалась без света, воды и воздуха вентиляция была разрушена, а самое главное - с уничтожением электростанции была прервана радиосвязь с Новороссийском».
О взрыве никто предупрежден не был, в связи с чем, были погибшие и обгоревшие, в их числе был и командир 386 сд полковник Н.Ф. Скутельник, который обгорел при взрыве до пояса. Из воспоминаний бывшего зам. командира 345-й сд И.Ф.Хомича: «Числа шестого или седьмого июля, когда мы уже сидели под кручей, я увидел двух пробиравшихся по камням командиров. Молодой лейтенант вел за руку невысокого коренастого человека с наглухо забинтованной головой и руками. Когда они пробрались к нашему гроту, я узнал в раненом Скутельника. Разговаривать он не мог. Мне рассказали, что полковник обгорел при взрыве на 35-й морской батарее».
Посадка была продолжена около 2 часов ночи, после подхода тральщиков, пяти катеров из группы капитан-лейтенанта Д.А.Глухова.