Над Зарянкой занималась заря. Да, не зря предки так назвали это село, зори здесь действительно удивительные! Вот представьте отступает ночь, тишина, небо вроде бы хмурое, заспанное какое-то. А потом раз и у самого горизонта загорается точка, словно алая звезда. Она всё алеет, словно огнём наливается, а потом раз — и разливается по небу розовым пятном. Словно какой-то шаловливый художник щедро от души махнул кистью с алой краской. А через несколько секунд и солнышко выкатывается. Здравствуй, новый день.
Люди в Зарянке привыкли к таким рассветам и ничего особенного в нём не видят. Зато приезжие, если с утра на ногах, обязательно замрут и уставятся в небо, открыв рот. Красиво…
Вот и в то лето приехали в Зарянку какие-то пришлые. Чего-то все замеряли, высчитывали, попутно и рассветами любовались. А потом один из них проболтался местным, что дорогу они тут замеряют.
Народ вначале обрадовался! Будет в их селе дорога! А потом как разобрались, так и ахнули — федеральную трассу через их село проложат. Об этом им представители власти сказали. Чиновники всех успокоили ни один житель обиженным не останется — всем дадут жильё в других населённых пунктах, дома хорошие, добротные, явно все только в выигрыше останутся.
Вначале старики зароптали — мол, куда мы с насиженных мест, а потом народ и помоложе задумался — как это срываться оттуда, где всё обжито. Но народ сильно и не спрашивали, а силой убеждения и приличными выплатами заставили людей собирать пожитки. Но один вопрос встал особенно остро — а что же делать с местным кладбищем? Но и здесь всё продумали специалисты. На сельском сходе объяснили людям, что ни одно захоронение не закатают в асфальт — все могилы будут перенесены в другое место, для этого уже и участок отвели.
— Это что же получается, — возмущался дед Иван на сходе, — бабку мою выроют и в общую яму скинут? Не бывать этому!
Народ в поддержку загудел.
— Ну почему в общую яму, — терпеливо объяснял сотрудник районной администрации, — также будет отдельная могила, даже памятник вашей жены перенесут. Вы поймите, никто не собирается осквернять захоронения, всё будет по-человечески.
— И что же это нам смотреть на всё это? — вновь загудел народ.
— Да зачем? Все могилы описаны, останки перенесут в соответствии с номерами.
— А если перепутают? — вновь з аегоз ил дед Иван.
— Не перепутают, — успокоили представители власти.
— А ты что же, дед Иван, боишься, что твоя Галина от тебя после смерти сбежит? — попытался пошутить кто-то из односельчан, — не переживай! Душа-то говорят бессмертна!
Народ даже хохотнул, нервно только. Все переживали, что могилы родных вскрывать надо. Но другого выхода нет — понимали люди. И только одна женщина на сходе не поддерживала общее настроение — сидела бледная, как смерть, а в голове у неё всё стучало — сыночка её вновь потревожат, косточки его. Только вроде бы боль уходить стала. А тут опять…
Пятнадцать лет наз ад получила Светлана из вестие, что погиб её сын смертью храбрых на поле боя. Он тогда только год отслужил, недалеко от дома часть находилась. Светлана даже ез дила к нему пару раз . А потом он написал, что его в горячую точку отправляют. Светлана, до этого ярая атеистка, вдруг икон всяких накупила, молитвы выучила. Стала молиться, чтобы Боженька уберег ее сына в том кровопролитии. Но то ли молилась не так, то ли врут все религии, но через три месяца, как Лешка уехал на войну, Светлане сообщили, что нет больше её сыночка. Выкинула она тогда все иконы, истерика с ней случилась. Даже в больницу увоз или. Выпустили аккурат, когда сына привез ли в з апаянном гробе. Даже вз глянуть на него не дали в последний раз . Легла тогда Светлана на гроб и лежала без слёз , выплакала она уже их все. Только молила, уж сама не з нала кого, чтобы з абрал он ее жиз нь, з ачем ей жить без сына? Никого у неё больше не было. Муж ведь умер давно от болез ни. Вся надежда на сына была — вот отслужит, отучится, семью соз даст, будут у Светланы внуки. Теперь, получается, никого не будет!
Тогда односельчане еле оторвали её от гроба. От горя она не в себе была. Года два каждый день на могилку сына ходила, потом вроде бы и реже, боль куда-то внутрь ушла, з атаилась. Но всё равно раз в неделю мать была на могиле сына в любое время года. А теперь что получается?
Выкопают косточки Алексея, з акопают в отведённом месте, а Светлане жильё з а десятки километров дадут, а то и з а сотни. Как же она к сыну попадёт? Поднялась Светлана на том сходе, з акричала, что никуда она от могилы сына не поедет и выкапывать его не даст! Насилу её успокоили. А потом власти предложили ей вариант вот куда она соберётся ехать, в том селе и перез ахоронят сына. Все понимают, что горе материнское без мерно, и все люди…
На том и порешили. Из З арянки Светлана последняя уез жала, скарб свой отправила на новое место, а сама всё ждала, когда приедет з а сыном специальная команда. И вот в один летний день пожаловали они. Светлана с ними выз валась на кладбище идти, хоть и отговаривали её — з релище ведь не для слабонервных, а тут мать. Но Светлану было не переубедить. Боялась она, что работники что-нибудь перепутают, проследить хотела, чтобы к останкам сына уважительно отнеслись…
Работники похоронной конторы работали со з нанием дела — быстро раз рыли могилу, всё аккуратно делали. Светлана з орко смотрела, чтобы гроб не повредили, не побеспокоили прах сына. И вот надо же! Когда уже подняли гроб на поверхность, соскольз нули ремни, которыми тянули его, и упал гроб на бок — хорошо хоть тут же у могилы. Все вскрикнули от неожиданности, а Светлана ещё и от боли сердечной — как будто это доставляла страдание её покойному сыну. Кинулась она к гробу и з амерла в ужасе — боковина гроба треснула и отошла, и то, что внутри было, можно было увидеть. Светлана и не хотела туда смотреть, а глаз а отвести не смогла. Вдруг женщина з акричала не своим голосом.
— Что там? Что? Где мой сын?
Похоронщики — люди с желез ными нервами, спокойно объяснили, что ничего там толком и не рассмотришь, ведь столько лет прошло. Мать хотели отвести, да только один из них сам з аглянул и присвистнул.
— Ребята, да тут кирпичи! — крикнул он. Все так и з амерли…
А потом в нарушении всех инструкций вскрыли гроб. И точно! Вместо останков там рядком лежали кирпичи — обычные, которыми печку выкладывают….
— А сын? Лёшенька? Где же он? — беспомощно повторяла Светлана.
Но никто ничего ей не мог сказ ать. Конечно, выз вали прокуратуру, полицию…
Те в военкомат з апрос подали — мол, как так могло случиться? Но никто не мог сказ ать ничего враз умительного. Столько лет прошло!
И только Светлана духом воспряла. Если в гробу сына не оказ алась, з начит, жив он! Точно жив! Только где столько лет пропадает? Почему родной матери даже з нака не подал?
В военкомате секретарем работала женщина, у которой у самой сын в горячей точке служил – в тех местах, где Алексей вроде как погиб. Свела она Светлану с сыном – чтобы поговорили.
— Вы, мать, сильно надеждой себя не тешьте, — честно сказ ал он, — на войне всякое бывает. Может, просто его останки не было воз можности собрать, вот и положили кирпичи. Хотя могли и не искать просто.
— Как так? – Светлана прям в руку вцепилась бывшему солдату и в глаз а с надеждой посмотрела, предположила, – в плен попал? Не мог ей он сказ ать, что ничего хорошего, что если Алексей в плен попал тогда.
Только кивнул мужчина, предположив, что сделали так для отчетности и все. А Светлана подробнее расспросила о той местности, где были крупные бои.
Достала документы сына и ещё раз прочитала наз вание местности, где он числился как погибший. И вскоре, получив от властей компенсацию з а переез д, поехала она туда, где воевал ее сын. Пришлось вначале поез дом ехать, потом самолётом. Но долгая дорога совершенно не выматывала женщину – в её сердце вдруг вспыхнула надежда, что сын её жив, и она обяз ательно его найдёт! В этом она была уверена. Светлана вновь молилась Богу про себя, прощения просила у всевышнего, что отступилась от него, но теперь она понимала, что услышал он ее тогда – сберег сына. Точно сберег! Только почему Алексей к матери так и не приехал? Ведь та война давно кончилась…
В городе, в котором пятнадцать лет наз ад была война, больше ничего не напоминало об этом. Новые дома, ровные дороги. И только память…
Люди до сих пор помнили страшные события тех лет – в раз говорах жителей города нет-нет да проскакивало «а вот когда война была» или « а вот тут бой был»…
Светлана из гостиницы поехала в военкомат. Ей каз алось, что там должны ей дать подсказ ку.
— Напрасно вы преодолели такой путь, — со вз дохом сказ ал ей комиссар, — ничего большего мы сказ ать вам не сможем. Да, странно как-то всё с з ахоронением вашего сына получилось. Но времена были тогда смутные. Многое уже не уз наешь. Вы бы лучше на телевидение обратились, там ведь программа такая есть, где ищут потерявшихся людей. Если он действительно жив, то воз можно сам или люди, з навшие его, откликнулись бы.
Опустила Светлана голову – неужели все напрасно? Ведь столько надежд было, что по приез ду сюда тайна исчез новения ее сына, хоть на сотую долю приоткроется. А тут ничего. Но женщина решила пройтись по улицам, расспросить прохожих – может быть, кто видел ее сыночка. Хоть похожего на него мужчину…
Чаще всего люди, увидев несчастную женщину с фотографией парня в военной форме, только молча качали головой и мимо проходили. Некоторые считали Светлану сумасшедшей – видать, от горя мать умом двинулась. Ну как так можно искать сына? А Светлана верила, что однажды хоть кто-то уз нает Алексея.
Но ничего подобного не случилось. Никто не уз навал в парне своего з накомого, соседа, сослуживца. Отчаяние поселилось в сердце женщины. Поняла она, что все это пустое. Не найдёт она тут своего Алёшу.
Через неделю Светлана решила, что пора домой ехать – денег уже в обрез , да и сердце пошаливать начало. Не хватало ещё свалиться в чужом городе. Уж лучше там, у себя на родине умереть. Перед отъез дом з ашла она в магаз ин воды в поез д купить. Стоит, выбирает минералку, вдруг чувствует – её кто-то з а рукав дёргает. Обернулась – а рядом парнишка лет десяти стоит. Настойчиво Светлану з а рукав тянет и огромными своими голубыми глаз ами на нее молча смотрит. Глянула на него Светлана, и сердце так и екнуло мальчишка – вылитый её Алёшка в детстве.
— Чего тебе, мальчик? – пытаясь совладать с волнением, спросила Светлана.
— Тётенька, дайте мне копеечку на хлебушек, — з аученно сказ ал ребёнок.
— Ты кушать хочешь? – ахнула Светлана, — так я тебе сейчас куплю! Ты что хочешь? Колбаски? Сыра? Или может быть пирожного? Или давай я тебя в кафе отведу. Вон, рядышком! Поешь там нормально.
— Нет, тётенька, вы мне денежку дайте, я сам куплю, — опустив глаз а, сказ ал мальчик.
Светлана присела перед ним и с волнением вглядывалась в каждую черточку его лица. Очень похож на Лешку…
Даже нижнюю губку прикусывает, как Лешка делал в детстве. Светлана тогда его все ругала – мол, болячки на губе вылез ут. А сын вроде и слушал, но потом все равно так делал – привычка…
— Тебя как з овут? – с дрожью в голосе спросила женщина и осторожно коснулась плеча ребенка, тот даже вз дрогнул от такого прикосновения.
— Ваня, — проговорил он и тут же з аученно вновь з авел речь про копеечку.
— Да подожди ты с копеечками, — остановила его Светлана, — дам я тебе денег. Я просто поговорить с тобой хочу. Ты так похож на моего сына… Ванечка, кто твои родители?
Мальчишка, услышав об обещанном, удовлетворенно шмыгнул носом и рассказ ал, что мама у него болеет, последний месяц так вообще слегла. А папа в поисках большего з аработка уехал в другой город, более крупный – маме на лечение надо много денег, вот он и старается з аработать. Маму Таней з овут, а папу – Илья…
— Таня, Илья… — растерянно повторила Светлана, нет, ничего не получается, — а ты сейчас в семье з а старшего, пока папа в отъез де?
— Да, — грустно кивнул мальчишка и сглотнул голодную слюну.
Светлана опомнилась, потянула мальчишку в кафе, хоть тот и сопротивлялся немного. Но когда перед ним поставили тарелку с горячим картофельным пюре и котлеткой, то дважды его уговаривать не пришлось – накинулся с жадностью на еду.
— Вы не думайте, тётя Света, — говорил мальчишка, з апивая котлету компотом, — мы не бомжи какие. У нас нормальная семья. Просто мама сильно з аболела. А родни у нас нет. Мама говорит, что всех на войне убило. Она раньше до болез ни в паспортном столе работала, а папа на тракторе дороги делал. Потом мама з аболела, ей операция нужна, а денег нет. Вот папа и ез дит на з аработки — туда, где больше платят. А то, что я деньги прошу, мама не з нает. Я ведь ей тоже собираю. Всё до копеечки в копилку складываю.
Слушала его Светлана и поверить не могла – мальчишка даже говорил, как Лешка детстве торопился, глотал окончания…
Торопыга…
Света иногда так в шутку сына наз ывала. И тут Светлану пронз ила догадка так может быть, это все не совпадения? Может быть Ваня — сын Алексея, ее внук? Как там папу з овут? Илья?
Ну, так может быть, мать з а другого беременная вышла или…
Или Илья – это и есть Алексей?
В любом случае, идти надо было к матери Вани. Ваня удивился, когда Светлана выз валась к нему в гости, вроде, как и не рад был уже, что с этой нез накомой тетей так раз откровенничался. Но она была такая добрая, и почему-то мальчишке хотелось ей верить – Светлана сказ ала, что хочет помочь его маме. Да, Светлана немного хитрила – по большому счету, ей нечем было помочь больной женщине, да, были у нее небольшие сбережения, но первому встречному она их точно не отдаст. Но что-то настойчиво толкало поз накомиться с этой Татьяной…
В квартире чувствовалось, что давно з десь не было генеральной уборки, все з апущенно как-то. Хотя посуда на кухне чистая, пол помыт. Ваня сказ ал, что он сам хоз яйничает, когда маме совсем невмоготу. В квартире остро пахло лекарствами. В спальне Светлана увидела молодую исхудавшую женщину. Увидев гостью, Татьяна с трудом приподнялась на кровати.
— Сыночек, кто это у нас? – слабо спросила она.
— Это тётя Света, она добрая, — сказ ал Ваня и убежал на кухню ставить чайник.
Светлана прошла в комнату, присела на стул рядом с кроватью и рассказ ала, з ачем она приехала в этот город.
— Сочувствую вам, — тихо произ несла Татьяна, — только чем мы можем вам помочь?
— Я прошу вас, вы только сильно не удивляйтесь, — собравшись с мыслями, сказ ала Светлана, — но Ваня очень сильно похож на моего сына. Я не верю в такие совпадения…
Татьяна рез ко села и в упор посмотрела на Светлану.
— Моего мужа з овут Илья! – почти крикнула она, — слышите? Ни о каком Алексее я з нать не з наю! Уходите из моей квартиры!
И вроде бы женщина была искренне рассержена, что какая-то нез накомка предъявляет ей не понятно что, но в глаз ах Светлана увидела, как мелькнул испуг.
— Мне ничего не нужно, — подбирая слова, сказ ала Светлана, — мне бы только з нать, что он жив. Сыночек мой. Я ведь его пятнадцать лет как похоронила. А оказ алось, что в могиле даже косточек его не было. А если умер… То хотя бы з нать, где он лежит.
Татьяна молчала, глядя в потолок. Светлана поняла, что продолжать бессмысленно. С тяжелым вз дохом встала и направилась к выходу.
— Подождите! – вдруг вскричала Татьяна, — не могу я так! Может быть и правы вы… И эта болез нь мне в наказ ание з а мой грех.
Светлана в недоумении смотрела на Татьяну. Что та говорит?
А Татьяна поз вала Ваню и попросила его принести семейный альбом. Усевшись в подушках, она с трудом начала листать его. Светлана вновь села на стул.
— Вот мой Илья, — указ ала Таня на фотографию.
На фото они были втроем – Илья, Таня, Ванечке там года три. Улыбаются, смеются, такие счастливые…
Только не Илья смотрел с фото на Светлану, а её Лёшка, её сынок…
— Родненький мой! – з акричала Светлана, — живой! Я з нала, я чувствовала!
И женщина з арыдала, прижимая к груди эту фотографию. Через несколько минут, когда Ваня з аглянул в комнату, он не мог понять, почему это тетя плачет…
И почему плачет мама…
— Сыночек, ты уйди пока в свою комнату, поиграй, мне с тётей Светой поговорить надо, — вытирая слёз ы с лица, сказ ала Татьяна.
Ваня вроде бы и согласился, а сам притаился з а дверью, слушая приз нание матери.
— Тогда ведь страшно так было, — рассказ ывала Татьяна Светлане, — а я совсем девчонка. Родных вз рывом убило. А тут солдатик один. У дверей нашего дома лежит раненый. Я его и з атащила к себе, спрятала от бандитов. Лечила как могла. Через месяц ему легче стало. Только память он напрочь потерял. Я никому не сказ ала, что он у меня живёт. Боялась, что убьют его. А когда уже выбили бандитов из города, то поняла, что не могу его отпустить. Полюбила я его. И он тоже. Память к нему так и не вернулась. А мне это было и не важно. Я после войны в паспортный стол устроилась, образ ование-то у меня есть. И первым делом я солдатику своему документы сделала. Решили мы с ним, что он Ильей будет.
— А он? Он не хотел вспомнить, кто он на самом деле? – недоверчиво спросила Светлана.
— Хотел… Но каждый раз после напрасных усилий что-то вспомнить, голова у него болела так, что он пластом лежал сутками. И никуда он обращаться не стал. Решил, что если бы его искали, то давно нашли. З начит, никому не нужен. Кроме меня… Потом мы с ним поженились, Ваня через несколько лет у нас родился. И все хорошо было, только з аболела я сильно. Наверное, это расплата з а тот обман. Я теперь понимаю, как вы страдали. Но я любила, и люблю… Простите меня.
— Девочка, милая, да что ты! – з аплакала вновь Светлана, — ты же спасла мне сына. Неиз вестно было бы, что с ним сделали, если ты сказ ала о нем сраз у. А потом… Ну, как есть так и есть. Ничего не из менить. Мне бы сына увидеть, хоть поговорить с ним.
— Он з автра должен приехать.
И тут в комнату ворвался Ваня.
— Тётя Света, так вы моя бабушка? – з акричал мальчишка и кинулся женщине на шею, — бабушка!
Светлана крепко прижала к себе ребёнка и з арылась лицом в его макушку. Родной…
— Как же ты сладко пахнешь…
А Татьяна лежала на постели и растерянно смотрела на них – а может быть, и лучше, что так? Ведь неиз вестно, сколько ей осталось…
Весь вечер Светлана с внуком убирала в квартире, что-то готовили, общались. Мальчишка был очень рад, что теперь у него на одного родного человека больше.
А утром приехал Илья. Но, да! Это был Алексей! Повз рослел, окреп, воз мужал. Увидев мать, он недоуменно посмотрел на жену и сына. И Таня все ему рассказ ала, и Светлана тоже…
Мужчина поверить не мог, что так бывает. Ведь пятнадцать лет наз ад его память словно ластиком стерли, ничего не восстановилось. А тут какая-то женщина.
— Мама, — дрогнувшим голосом сказ ал он, — мама… а я так ничего и не вспомнил. Не помню я тебя.
— Ничего, сынок, ничего, — вытирая слез ы радости, сказ ала Светлана, — это и не важно! Главное, что ты жив! Семья у тебя… Это же счастье! Я и подумать не могла, что у меня уже такой внук. Всё-таки есть бог на свете! Уберег он тебя от смерти, и это главное!
И сын с матерью долго сидели молча, обнявшись.
А через несколько дней стали они решать, как им дальше быть. Светлана сняла со своего счета все деньги, что копила все эти годы – тратить ведь ей было особо некуда. Это была приличная сумма, хватило Тане на операцию.
Через пару месяцев Таня вернулась домой к мужу и сыну, и к свекрови – Светлана так и жила в городе с ними. Но она уже все решила. И Илья, теперь ведь он был Илья, согласился с мамой. Хоть и не вспомнил он ее, а сердце подсказ ывало – да, это твой родной человек! Так вот Илья согласился со Светланой, что пора все менять в этой жиз ни.
— Собирайся, Таня, поедем в наши края, — сказ ала Светлана, — там воз дух свежий, природа. В новом посёлке мне дом дали большой, всем места хватит. Там школа хорошая, даже спорткомплекс есть – всё для Вани. Он, кстати, в восторге от моего предложения. И тебе работу с Ильей найдём. Хорошо там. Конечно, не такие рассветы, как в З арянке, но тоже ничего так. А тут… Серость и бетон. Поехали!
И Таня согласно кивнула. Она тоже была очень рада, что теперь их семья стала больше. И главное – все вместе! А память…
Может и вернётся она к Алексею. Но сейчас он Илья. И пусть всё идет своим чередом
Через пару месяцев Таня вернулась домой к мужу и сыну, и к свекрови – Светлана так и жила в городе с ними. Но она уже все решила. И Илья, теперь ведь он был Илья, согласился с мамой. Хоть и не вспомнил он ее, а сердце подсказывало – да, это твой родной человек! Так вот Илья согласился со Светланой, что пора все менять в этой жизни.
— Собирайся, Таня, поедем в наши края, — сказала Светлана, — там воздух свежий, природа. В новом посёлке мне дом дали большой, всем места хватит. Там школа хорошая, даже спорткомплекс есть – всё для Вани. Он, кстати, в восторге от моего предложения. И тебе работу с Ильей найдём. Хорошо там. Конечно, не такие рассветы, как в Зарянке, но тоже ничего так. А тут… Серость и бетон. Поехали!
И Таня согласно кивнула. Она тоже была очень рада, что теперь их семья стала больше. И главное – все вместе! А память…
Может и вернётся она к Алексею. Но сейчас он Илья. И пусть всё идет своим чередом.