Во имя прекрасной дамы
Честь превыше всего
Сначала рыцарей воспринимали как образец благородства. Как людей, которые готовы были на все ради высоких идеалов. Рыцарские подвиги, рыцарское поведение, рыцарская честь... За тем все ударились в другую крайность, и рыцарей стали изображать исключительно как грязных и грубых субъектов, не способных на высокие чувства, а способных только драться с каждым встречным. Реальные рыцари были чем-то средним между этими двумя картинками.
Точной даты рождения у рыцарства нет. Даже назвать точный век затрудняются большинство исследователей. С какого именно момента конные воины, составляющие основную ударную силу войска, стали чем-то большим? Возможно, это произошло уже во времена императора Карла Великого, правившего в VIII-IX веках. Другие называют рыцарями закованных в кольчуги соратников Вильгельма Завоевателя, которые помогли нормандскому герцогу покорить Англию. Но чаще всего ученые связывают формирование рыцарства как полноценного сословия со временем Крестовых походов (это конец XI - XII век). Именно тогда к обычным воинским обрядам добавилась религиозная составляющая, которая придала им новый смысл.
Удар без ответа
Особые обряды воинской инициации существовали еще у древних германцев. Тогда главным актом, символизирующим переход в новый статус, было торжественное вручение копья — основного оружия германского воина. Со временем главным оружием стал меч (который к тому же был очень дорогим в изготовлении, а потому позволить его себе могли только знатные воины). Торжественные обряды вручения меча были приняты в императорском семействе (Карл Великий в 791 году торжественно передал оружие своему 13-летнему сыну Людовику), а потом распространились и на остальную знать.
Уже в XI веке появились все основные элементы обряда посвящения в рыцари, известные нам по литературе и фильмам. Это принятие ванны накануне (событие в жизни средневекового воина достаточно необычное и заметное!), вручение доспехов, золотых шпор, опоясывание мечом и, наконец, удар «куле» — посвящающий наносил несильный удар по шее или по щеке посвящаемого и говорил: «Будь храбр». Подразумевалось, что это последний удар в жизни, который новоиспеченный рыцарь может оставить без ответа. Позднее этот торжественный подзатыльник превратился в хлопок по плечу клинком меча, повернутым плашмя.
Но чем дальше, тем больше в обряде посвящения в рыцари появлялось религиозных элементов. Так как папа римский формально считался владыкой над всеми светскими правителями Европы, то и все рыцари (вассалы королей и императоров) должны были в первую очередь служить интересам церкви. Так к обряду добавилось обязательное бдение в церкви накануне — ночь перед посвящением будущий рыцарь должен был провести в молитвах и «благочестивых размышлениях». Это называлось «ночная стража». Сам обряд тоже стал проходить в церкви - на рассвете туда приходили все участники. Сначала служилась месса, затем священник благословлял возложенный на алтарь меч будущего рыцаря и с молитвой передавал его хозяину. Только после этого следовала традиционная воинская часть акколады (так назывался обряд посвящения в рыцари). Завершалось все демонстрацией боевых навыков новопосвященного: рыцарь вскакивал в седло и поражал копьем тренировочную мишень.
«Божий мир»
Влияние церкви было очень важным моментом. Ведь для средневековых феодалов война была естественным состоянием жизни. Если не было поводов для конфликта с соседними королевствами, то вассалы одного и того же короля увлеченно рубились друг с другом - иногда ради захвата земель или скота, а иногда просто из-за реального или мнимого оскорбления. В этих междоусобицах гибло множество народу, но даже короли не всегда могли их остановить. Да и не всегда хотели — ведь они сами были рыцарями и с пониманием относились к стремлению своих подданных повоевать. Поэтому реально добиться прекращения боевых действий, как правило, могла только церковь. Периодически она запрещала вести войну под угрозой отлучения. Это для христианских воинов было веским аргументом, и они со вздохом откладывали оружие. Такие периоды назывались «Божьим миром». Но длились они недолго и, несмотря ни на что, нарушались довольно часто.
Священники, как правило, говорили о том, что негоже христианам убивать друг друга вместо того, чтобы воевать с настоящим врагом - представителями иных конфессий. В первую очередь - с мусульманами, которые владели Испанией и Ближним Востоком. Но отправляться в очередной крестовый поход горели желанием далеко не все. Особенно после грандиозных поражений, которые понесли крестоносцы в XII веке. Многие европейские рыцари предпочитали оставаться дома и заботиться о своих землях. Но желание повоевать при этом у них никуда не исчезало.
Сама по себе склонность к войне никем (даже церковью) не считалась чем-то порочным. В Средние века была популярна теория «трех сословий», согласно которой все люди делились на «трудящихся» (крестьян и прочих простолюдинов), «молящихся» (духовенство) и «сражающихся» (сюда автоматически попадали все люди благородного происхождения, так как большинство из них было рыцарями). Сражаться было обязанностью. А уже придумать повод для войны было нетрудно.
При этом французский крестьянин, завербовавшийся в пехоту, или английский йомен, ставший лучником, все так же считались «трудящимися». И ни один рыцарь, разумеется, не воспринимал их как «братьев по оружию». Из-за этого нередко случалось такое, что рыцарская конница не колеблясь топтала свою же пехоту.
При подсчете потерь «пешую сволочь» зачастую даже не учитывали, что сейчас создает изрядные проблемы для историков. Понять реальные размеры войск, действовавших на полях сражений Средневековья, довольно трудно. Авторов хроник интересовали только рыцари, хотя многие победы были добыты усилиями простой пехоты.
Разбойники с золотыми шпорами
В этом пренебрежении к тем, кто не принадлежал к их сословию, и кроется разгадка неоднозначности рыцарей. Они жили словно в двух мирах одновременно. В одном мире рыцарь был средоточием всех возможных достоинств. К рыцарским добродетелям и обязанностям относили верность данному слову, охрану духовенства и церквей от грабителей, защиту вдов и сирот, подчинение приказам своего сеньора и иерархам церкви. Примеры всего этого действительно можно найти на страницах исторических хроник. Так, во время средневековых войн нередки были случаи, когда захваченных в плен рыцарей отпускали на волю в обмен на честное слово не принимать участия в дальнейших боевых действиях.
Главным мерилом всего для рыцаря была его честь. Чтобы не допустить урона ей, он был готов на все. Именно ради чести совершались самые великие подвиги. Чтобы подчеркнуть свою доблесть, рыцари часто давали всевозможные обеты. Так, например, у английских рыцарей одно время был крайне популярен обет сражаться с повязкой на одном глазу до тех пор, пока ими не будет совершен какой-либо подвиг. Все это превращало войну в своеобразную смертельно опасную игру или состязание в благородстве.
Однако действовали все эти высокие правила только по отношению к тем, кого рыцарь считал равными себе. Как только он попадал в другой мир, мир простолюдинов, он уже не думал ни о чести, ни о соблюдении обетов.
По отношению к людям низшего сословия вести себя можно было как угодно. Поэтому существовали даже рыцари-разбойники, которые спокойно грабили всех, проезжающих мимо их замков. Их деятельность часто осуждалась как церковью, так и другими рыцарями. Но все-таки грабеж на большой дороге считался меньшим грехом, чем трусость.
Одним из самых известных рыцарей-разбойников был Рено де Шатильон, живший в Иерусалимском королевстве, созданном во время Крестовых походов. В то время как многие европейские рыцари признавали арабских воинов равными и вели себя по отношению к ним в соответствии с правилами чести, Рено отказывался воспринимать «неверных» как людей, достойных уважения. Поэтому он постоянно грабил проходившие мимо его замка караваны, а с захваченными пленниками обходился исключительно жестоко.
Именно действия Рено де Шатильона в конце концов стали одной из причин падения Иерусалимского королевства.
Выведенный из себя султан Салах ад-Дин в 1187 году разбил войска крестоносцев, а де Шатильона казнил собственной рукой. По некоторым данным, так он отомстил за свою сестру, которую рыцарь-разбойник захватил в плен и изнасиловал.
Битва тридцати
Столетняя война между Англией и Францией стала тем полем, на котором рыцари смогли играть в свою любимую игру со всей самоотдачей. Именно эпизоды этой войны дарят нам наибольшее количество примеров рыцарского поведения из реальной жизни, а не из романов.
Короли Англии и Франции воевали за государственные интересы, стремясь захватить или отстоять земли, подтвердить свои претензии на трон или хотя бы защитить экономику своих стран. Их верных рыцарей тем временем по большей части волновали только подвиги, которые они могли совершить, чтобы прославиться. Поэтому война периодически превращалась в турнир, на котором благородные воины думали не о победе, а лишь о том, как бы выглядеть подостойнее.
Одним из самых знаменитых событий первого этапа войны стала так называемая «Битва тридцати». В 1351 году, во время перемирия, группа английских и французских рыцарей договорилась встретиться в «частном сражении» тридцать на тридцать человек. При этом англичане не смогли набрать тридцать бойцов достаточно высокого происхождения, обладающих необходимыми боевыми навыками. Поэтому к ним с охотой присоединились немецкие, фламандские и бретонские рыцари и оруженосцы (бретонцы, кстати, сражались на обеих сторонах).
Из шестидесяти участников рыцарей было чуть больше десятка, остальные только ждали посвящения. Биться договорились пешими, с любым оружием.
Жестокая рубка продолжалась несколько часов, с перерывом, чтобы дать бойцам отдышаться. В результате верх взяли французы, хотя и не самым благородным образом - один из оруженосцев, сев на лошадь, обогнул поле сражения и ударил англичанам в спину. Погибло девять участников с английской стороны и шесть — с французской.
Парадокс в том, что это сражение не оказало никакого влияния на реальный ход войны, оставшись по сути мелкой стычкой. При этом в воспоминаниях современников именно «Битве тридцати» придавалось огромное значение как примеру истинно рыцарского поведения (кроме неблаговидного поступка оруженосца). Об этом случае пели баллады и рассказывали легенды.
Тем временем именно во время Столетней войны начало применяться огнестрельное оружие, которое вскоре положило конец рыцарским войнам в прежнем виде. А также возросла роль пехоты - знаменитых английских лучников. Крупнейшие победы английской армии (при Креси, Пуатье и Азенкуре) были добыты именно простой пехотой, а не привилегированным рыцарским сословием. Наступали новые времена — в чем-то более жестокие и менее романтичные, но в чем-то и более справедливые.