Омский музей просвещения – музей необычный. Фактически это несколько музеев под одной крышей. Здесь можно увидеть не только парты, чернильницы, советские и дореволюционные учебники и дневники, но и палеонтологические и археологические древности, артефакты из русского Харбина, обрядовых кукол, картины и фотографии. Но и это еще не все. Само здание музея – тоже экспонат.
Текст: Елена Мачульская, фото: Александр Бурый
Музей основан 18 марта 1998 года, а здание было построено на целый век раньше. Причем строилось оно с тем же предназначением: для музея Западно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества (ЗСО ИРГО). В честь первого омского музея улица, на которой он находится, была названа Музейной...
Здание сочетает черты классической архитектуры, элементы русского и восточного стиля. Эта эклектика обусловлена не только эстетическими соображениями. Классическая архитектура соответствовала представлениям о музее как о храме науки и искусства. Русский стиль был символом того, что масштабное экономическое и культурное развитие Западной Сибири началось с переселением русских. Восточные мотивы напоминали о значении восточной культуры, традиционной для народов Сибирского края. Автором проекта был действительный член ЗСО ИРГО, городской архитектор Илиодор Хворинов – человек редкого таланта, благодаря которому в Омске появились здания, ставшие настоящим украшением города.
Западно-Сибирский отдел Императорского Русского географического общества был открыт в Омске в 1877 году. Во втором параграфе «Положения» о нем указывалось, что отдел «занимается изучением как этого края, так равно и сопредельных с ним стран Средней Азии и Западного Китая». А в третьем подчеркивалось, что отдел «заботится… об устройстве и поддержании местного музеума». С реализацией планов не тянули: о создании «музеума» было объявлено уже через год. Потом почти два десятилетия музейные коллекции скитались по Омску, квартируя сначала в двух тесных комнатках на первом этаже Военного собрания, затем – в других неприспособленных для этого помещениях. И наконец на заседании 20 марта 1895 года было принято решение строить собственное здание. «Землю для него власти выделили в центре города на крепостной эспланаде, которая оставалась не застроенной до начала ХХ века. Территория была выделена безвозмездно, деньги на строительство собирали всем миром, потому оно растянулось на несколько лет», – рассказывает директор Музея просвещения Игорь Скандаков.
Результат получился достойный. Главный зал – зал заседаний ЗСО ИРГО – впечатляет. Двухсветный парадный зал с двумя рядами окон – это новация для конца XIX века. Кто-то даже видит в этом элементы зарождавшегося модерна. А еще этот зал поражает высотой – 7 метров. На высоте 3,5 метра идет открытая деревянная галерея, поддерживаемая пилястрами со стилизованными уступчатыми капителями.
В советские времена зал разгородили на кабинеты, а на уровне галереи сделали второй этаж. «В 1940-е здесь размещалась Омская областная клиническая больница, в 1980-е – Управление по охране памятников. Я помню, как входил сюда через окно главного зала, тогда переделанное в дверь», – вспоминает Игорь Евгеньевич.
После того как здание передали Музею просвещения, залу начали возвращать его первоначальный облик. Восстанавливать балясины, которые поддерживали перила галереи, архитектору пришлось интуитивно – по аналогии с историческими зданиями той эпохи. На старинных фотографиях их не видно – они закрыты картинами. Но Игорь Скандаков не оставляет надежды «сделать реставрацию в стиле эпохи, воссоздать красоту».
Зал примечателен не только галереей. Еще одна его уникальная особенность – кессонный потолок. «В Омске такого нигде больше нет, – замечает Игорь Евгеньевич. – Здесь изумительная акустика. Не нужен микрофон и нельзя сфальшивить. У нас выступают народные ансамбли, сдают зачеты ученики музыкальных школ».
В зале сохранился и «родной» пол из 8-сантиметровых досок. Но реставрировать его слишком дорого, потому пока поверх настелили паркет, подаренный меценатом.
Музей просвещения продолжает традиции Русского географического общества. Главный зал вновь украшают портреты знаменитых путешественников. Вот портрет Петра Петровича Семенова-Тян-Шанского – ЗСО ИРГО открылся при его непосредственном участии. В центре – портреты братьев Голубевых. Ведь самый большой вклад в строительство этого здания внес Виктор Голубев – брат путешественника Александра Голубева, знаменитого своими азиатскими экспедициями. В память о брате Виктор Федорович оказывал большую помощь ЗСО ИРГО: финансировал экспедиции, передавал книги для библиотеки.
НАСЛЕДНИКИ МУЗЕЯ ПРИ УЧИТЕЛЬСКОЙ СЕМИНАРИИ
«Сейчас у нас длинное юридическое название – «Музейно-выставочный комплекс «Моя история». Как государственный музей мы открывались в системе образования, учредителем выступило Министерство образования Омской области. Потом мы переименовались в Музей просвещения, обогнав Министерство просвещения, – улыбается Игорь Евгеньевич. – Понимание у нас такое: просвещение – это триединство воспитания, образования и культурных традиций».
Экспозиции музея охватывают различные сферы образования: историю школьных письменных принадлежностей – от клинописи до шариковых ручек; историю молодежных движений – от комсомола до современных стройотрядов и студенческих союзов; историю компьютерной техники – от счетов до компьютеров нового поколения. В фондах – 27 тысяч экспонатов.
«В образовании есть самые разные аспекты. Учебники, содержание образования, программы, средства образования, то есть материальные предметы. Воспитание – это и дореволюционное воспитание, и советское – комсомол, пионерия... А еще важна привязка к земле, народные традиции. Упоминание об этом мы находим в харбинских материалах конца XIX – начала XX века. Царское правительство озаботилось тем, что российские традиции стали забываться в Харбине, появилась серия инициатив по воссозданию народных промыслов. Выпустили, например, буклет, как вышивать в русском стиле».
Потому в этом музее сочетается вроде бы несочетаемое: церковное просвещение уживается с комсомолом и Харбином...
Музей просвещения фактически стал наследником педагогического музея, основанного в Омской учительской семинарии в 1897 году. Инициатором его создания был Митрофан Алексеевич Водянников, один из первых председателей Общества взаимного вспомоществования учащим и учившим Акмолинской области. «Мы еще застали людей, которые хранили документы об образовании с конца XIX века, несмотря на перипетии века XX. Карты, учебники, материалы о педагогах», – поясняет Игорь Евгеньевич.
БУКВАРИ И ДНЕВНИКИ
Обучение, как известно, начинается с азбуки. Коллекция букварей и азбук музея может поведать о многом. «Буквари ошеломляют тем, как в них отражается история и идеология страны. Какие первые фразы учат читать? «Мама мыла раму». А в конце 1920-х можно увидеть: «Кулак – враг», «Советы – да». В 1950-е в букварях появляются сведения о спутниках, а после полета Гагарина первому космонавту посвящена целая страница. В 1990-х она исчезла, и только в 2000-х Гагарина вернули детям», – демонстрирует старые буквари директор музея.
Конечно же, школу невозможно представить без дневника. «Что такое русское образование? Для меня это прежде всего дневник. У нас в коллекции есть гимназический дневник. Я его показываю посетителям, прикрывая рукой букву «ять», и спрашиваю: «Как вы считаете, к какому времени он относится?» Обычно отвечают, что к 60-м годам прошлого века. А он 1880-х годов! – рассказывает Игорь Евгеньевич. – Там – расписание уроков, каникул, оценка за поведение, записи для родителей. И понимаешь, что дневник – это элемент классического образования, сохранившийся практически неизменным до наших дней». В музее хранится большая коллекция дневников – с 1880 по 1980 год. Есть и личный дневник, и дневник наблюдений за природой, и дневник кружка студенческого отряда, и дневник туристического похода, и даже девичий альбом. В них – события целой эпохи и жизнь конкретных людей. К примеру, имя Валентины Бархатовой, героя Великой Отечественной войны, носит одна из омских улиц. Ее личный дневник, хранящийся в музее, повествует о том, как юная Валя сдавала выпускные школьные экзамены в июне 1941 года, в кого была влюблена, в какой институт собиралась поступать...
Об авторе изящных рисунков и трогательных стихов, написанных в альбом Нине Лапкиной, жившей в Омске в начале ХХ века, не известно почти ничего. Только инициалы «И.Н.», понимание, что окончил школу прапорщиков, был участником Первой мировой войны, а в начале 1920-х вернулся в Сибирь. Как сложилась его дальнейшая судьба – неизвестно.
А вот альбом Марии Баранцевой, родившейся и выросшей в китайском Харбине. Здесь можно увидеть стихи Пушкина, Фета, Надсона, Бунина, K.P., Анненского, Бальмонта, Мережковского. Почти каждая страница украшена акварельными рисунками, наклейками, сохранились и засушенные цветы...
Хватает в музее и уникальных экспонатов. Вот, например, хромолитография. Оказывается, русские гимназии заказывали наглядные пособия в германских типографиях!
А вот один из первых российских учебников по истории края – учебник родиноведения для школ Акмолинской области, автором которого был директор Омской учительской семинарии, краевед Александр Никитич Седельников. Это не просто учебник, это целая программа знакомства учеников с богатством малой родины с помощью экскурсий, практических занятий и исследовательской работы.
БЮРО ИЗ ХАРБИНА И ТИМУРОВЦЫ
В музее много экспонатов, привезенных из Харбина: возвращаясь в Россию в 1950-е годы, русские харбинцы привезли семейные архивы. И не только. В углу главного зала привлекает внимание изящное бюро с точеными ножками. Оно явно проделало долгий путь. Стилизованное под мебель XIX века бюро было изготовлено в начале ХХ. Причем, судя по качеству резьбы, в России. То есть его привезли в Китай те, кто приехал с Русского Севера на строительство КВЖД и решил там остаться. Почему с Севера? В переданной музею коллекции этой семьи оказались три паломнические иконы из северных монастырей.
«В Омске было большое общество харбинцев. Многие передали в музей свои семейные реликвии. У нас одна из самых больших харбинских коллекций в России», – поясняет Игорь Евгеньевич.
Старинную мебель Игорь Скандаков особенно ценит, относя ее к важной для музея категории – «предметы, которые отражают эпоху». Вот, например, этот старинный стол был приобретен где-то в Омске. «Сначала его восстановили, а уже потом заметили на старых фотографиях, что точно такой же стол стоял на заседаниях ЗСО ИРГО. Возможно, почти век спустя к нам вернулся тот самый стол», – рассказывает директор.
Еще один интересный экспонат – резной деревянный шкаф, имеющий непосредственное отношение к истории омского образования. «Это шкаф из Омской женской гимназии, – поясняет Игорь Евгеньевич. – Рядом с нами по улице есть сохранившееся старое двухэтажное здание, построенное купцами Поповыми. Сейчас там расположилась коммерческая организация. Известный омский художник Георгий Кичигин спас шкаф, который выбросили из этого особняка. Мы его вшестером тащили. А потом нашли старую фотографию: сидят преподаватели женской гимназии, а за ними тот самый шкаф»...
В 2005 году на посвященной юбилею Победы выставке на Поклонной горе в Москве омский музей представлял историю образования во время войны.
«В числе прочего мы показывали деревянный портфель – отец сколотил его сыну, уходя на войну. Еще выставляли материалы тайной тимуровской организации, которую ребята основали в Горьковском районе, – говорит директор. – Пять товарищей решили помогать семьям тех, кто воюет. В одном дворе вскопали огород, в другом напилили дров – причем ночью, не попадаясь никому на глаза. У них было знамя, устав, сундук для хранения документов. Командиром отряда был Виктор Голубцов. Его сын долго хранил эти материалы, а потом передал их в Дом пионеров». Надо сказать, что теме образования и воспитания в военную пору в музее уделяется особое внимание.
Есть в музее и экспозиция, посвященная пионерии. В ней акцент сделан не на идеологию, а на практическую значимость пионерской организации: сбор макулатуры, металлолома, помощь старшим. Здесь же – коллекция пионерских и молодежных значков из разных стран. Причем заметно, что многие такие иностранные значки копировали элементы советских аналогов.
УДЛИНЕННЫЕ ЧЕРЕПА И «СПЯЩИЙ ВОИН»
Посетителям, настроившимся на тему образования, в следующем зале приходится резко переключаться на... палеонтологию. «Мы – музей просвещения, музей образования. А история – одна из важных составляющих образования. Самыми древними историческими находками занимаются палеонтология и археология», – объясняет Игорь Евгеньевич.
Впрочем, в свое время не все отнеслись к такому новаторству с пониманием. «Мы тогда были в ведении Министерства образования. Приходит чиновник из министерства, видит зуб мамонта и спрашивает: «А это что такое?» «Зуб, – отвечаю. – Зуб первого директора омской гимназии», – смеется Игорь Евгеньевич.
Древние кости в витринах снабжены подробным пояснением: название животного указано на латыни и на русском языке, рядом изображен его скелет, в котором ярким цветом выделена демонстрируемая в витрине кость.
Директор подводит нас к очередной витрине: «Когда я показываю эту кость школьникам, то говорю, что она с пулевым отверстием. А потом объясняю, что кости 10 тысяч лет. Значит, 10 тысяч лет назад кто-то пробил в ней это отверстие. На надломе этой кости есть еще одно отверстие, аналогичное первому. Значит, к кости что-то крепилось? А другой ее конец заострен. Похоже, это окаменевшее древнее орудие».
Тему древней истории в музее раскрывают по-разному: делают реконструкции предметов, с помощью фигурок иллюстрируют финно-угорские мифы, а еще заказывают художникам картины на соответствующие темы. Вот, к примеру, в древности на тюркских курганах ставили изваяния, которые сегодня именуют «каменными бабами». Омский художник Евгений Дорохов увидел в краеведческом музее такую «бабу», у которой была отбита голова. И появилась картина «Спящий воин»: на ней изображено каменное изваяние, голова которого скрыта за облаками.
Но, пожалуй, самый удивительный экспонат исторической экспозиции – удлиненные человеческие черепа. В 1990-е годы на раскопках в Усть-Таре Игорь Скандаков обнаружил семь могил V века, в которых были похоронены женщины с искусственно деформированными черепами. «Эти женщины – не шаманки, ведь в могилах мы не нашли шаманских предметов. Скорее всего, это некие предводительницы: в могилах обнаружились пояса с пряжками, небольшие ножи, бронзовые гривны – знаки власти, – рассказывает Игорь Евгеньевич. – Чтобы получить такой череп, ребенку еще в младенчестве голову туго бинтовали особым образом – через лоб и затылок. Кто мог такие специфические знания передать лесному народу? Только гунны – они прошли через евразийские степи в IV веке. Они не уничтожали местные племена, заключая с побежденными союзы. А у гуннов вытянутые черепа были знаком принадлежности к власти».
ОМСКИЙ КОМПЬЮТЕР И ПРОЧИЕ СЕНСАЦИИ
...В небольшой комнатке стоят самые разные парты. Можно устроиться за любой и вспомнить школьные годы. «Вот эта парта легендарная – она тоже побывала в 2005 году на выставке на Поклонной горе, представляла историю российского образования. Почему? В Москве не нашли парту, – рассказывает директор. – А ведь когда мы носились с идеей музея просвещения, над нами все смеялись: вы что, парты будете собирать? Привезена она сюда с севера Омской области. Мы узнали, что в далекой деревне закрылась начальная школа, договорились забрать парту. Тащили ее из тайги буквально на себе».
Впрочем, внимания здесь достойны не только парты. «Хотите сенсацию? – улыбается Игорь Евгеньевич. – Вот, пожалуйста. Изделие «омский компьютер». Такие из российских деталей собирала омская фирма «Патисоник». Вы знаете, иногда мы на такие удивительные факты наталкиваемся... Когда компьютеров еще не было, омские студенты на тумблерах делали ПК – все это работало, считало. Проблема была в клавиатуре. Один инженер рассказал нам, что у них была мысль сделать на магнитной пленке тактильную клавиатуру. То есть почти что сенсорную!»
Кстати, именно Омск – родина персонального компьютера. В начале 1960-х омский инженер Арсений Горохов придумал вычислительную машину, которую назвал «интеллектор». У нее были все элементы компьютера. Он все просчитал, но образец сделать не удалось из-за отсутствия финансирования. Так что в итоге все лавры достались Стиву Джобсу...
ЧЕРДАК С ДИКОВИНКАМИ
Кажется, музейный особняк внутри гораздо больше, чем снаружи. Здесь нашлось место даже для выставки фотографий старинных дверей. А рядом в витрине – старинные дверные ручки, замки, внушительные ключи и «стучалки», заменявшие раньше дверные звонки.
Еще есть коллекция народных кукол. «Обрядовые куклы имеют особый смысл, – объясняет директор. – Вот, например, мерная кукла. Мама говорит дочке: «Иди кашу свари». – «А сколько крупы сыпать?» – «Возьми куклу». Дочь ставит куклу рядом с горшком, по поясок насыпает кашу, по шарфик наливает воду», – поясняет Игорь Евгеньевич. А после спрашивает: «Ну а теперь – на крышу мира?» И мы отправляемся на чердак.
Поднимаемся по «придуманной лестнице» – изначально ее в здании не было, соорудили лестницу уже в советское время. Наверху – настоящий чердак с диковинками. Здесь, как и во времена ЗСО ИРГО, хранятся коллекции – старые осциллографы, телевизоры, радиоприемники, магнитофоны. У стенки стоит древний велосипед. А рядом – настоящая лодка. Она выдолблена из цельного ствола, такие в Сибири делали еще в середине ХХ века. На одной из выставок музея эта лодка «играла роль» комсомольской шлюпки. А на археологической выставке она перевозила посетителей в «мир мертвых».
С галереи открывается роскошный вид на главный, Голубевский зал. Но мы идем дальше, чтобы увидеть еще одно «сокровище» музейного здания. Это деревянная винтовая лестница 1897 года. Выглядит она сейчас не очень презентабельно, но ощущения, когда по ней спускаешься, совершенно непередаваемые.
А Игорь Евгеньевич продолжает свой рассказ о восстановлении исторического облика старейшего омского музейного здания: «На крыльце главного входа в музей раньше стояли китайские львы – они были подарены ЗСО ИРГО российским дипломатом в Китае, надворным советником Борнеманом. Сегодня эти львы находятся в краеведческом музее. Но я нашел спонсоров, и сейчас мы отливаем художественные копии львов – из пластика с мраморной крошкой. Крыльцо переделаем и поставим их на те же места, где они стояли до революции».
Менее чем через месяц после этого разговора скульптуры львов Ши-Цзы, которые в китайской мифологии являются стражами престола Будды, вернулись на свои исторические места. И снова стали хранителями удивительного музея, который в марте 2023 года отпразднует 25-летие.
