Всю жизнь Анна Степановна в нужде жила. Да и как жить в достатке с мужем выпивохой. Григорий хоть и был человеком добрым и рукастым, а только чуть прозеваешь, и деньги все им заработанные, уйдут на пропой души его и товарищей. Вот и караулила Анна Степановна, когда уснет муж, чтобы выгрести из его карманов последнее, что от пропоя осталось.
Ничего позволить себе не могла. Дети подрастали, их одеть, обуть надо. А Григорию все равно, твердит:
- Вам хоть сколько, вы все промотаете. Я работаю, работаю…
Не выдержит тогда Анна Степановна и в сердцах скажет:
- Хоть бы раз целую зарплату твою получить. Посмотреть сколько это. Ты ж её до дома-то не доносил ни разу!
- Я заработал, куда захотел туда и потратил. А ты вечно по карманам шаришь, хоть бы на опохмел мне оставляла. А то ведь по утрам карманы чистые, словно новый пиджак надел. Все, подчистую вычищено.
- Детей-то на что кормить? Если я насильно денег у тебя не возьму, ты все и пропьешь с дружками своими.
Заканчивалось все слезами Анны Степановны. Григорий, как человек добрый жалел её, каялся, обещал следующую зарплату обязательно донести. Но все повторялось.
Умер он так же бесславно, как и жил. Замерз после очередной попойки в сугробе в трех километрах от дома. Что его туда занесло пьяного, никто не знал. Карманы были вычищены лучше химчистки, да еще и морда побитая. Видно похвастал кому зарплатой большой, вот и позавидовали люди недобрые.
Погоревала тогда Анна Степановна. Как жить без мужика, да еще и такого рукастого. Она-то хлопот по хозяйству не знала. Хоть кран починить, хоть машинку стиральную, он все. Соседи горевали. Григорий за бутылку любую неисправность починить мог. Привыкли все хлопоты на него перекладывать. Да еще и умничали:
- Ты бы Григорий пил поменьше, миллионером был бы.
- А вы бы научились сами руками работать, да не расплачивались со мной магарычами, я бы и не пил, может. – Резонно отвечал Григорий.
Люди добрые подсказали, оформила Анна Степановна пенсию по потере кормильца. Попривыкла, огляделась, а жить-то лучше стало. Сама деньги получала, сама распределяла. Заначка небольшая образовываться стала на черный день.
Сначала копила дочери на образование. Хотела, чтобы она лучше неё жила. Девочка-то умная. А Света сама в институт поступила, да еще и в их городе. Так что осталась жить дома. Только к их доходам еще и стипендия прибавилась.
Потом сын подрос. «Ну, - думала Анна, - Сашка точно сам в институт не поступит. Ему помочь надо. Если что на коммерческой основе будет учиться». Вот на оплату и копила. Радовалась, что кубышка росла. Пересчитывала, с детьми радостью делилась.
- Давай, мам, ремонт сделаем, - предлагала дочь.
- Что ты, какой сейчас ремонт. Вы растете, вам еще и свадьбы играть, на работу устраивать. Кто знает, как жизнь повернет. Нажилась я без запаса.
Сын свои способности оценил и к концу девятого класса заявил, что институт он не осилит. А пойдет в колледж автодорожный на механика. Если понравится, то дальше учиться никогда не поздно. А то еще неизвестно сможет ли он сессию сдать, а деньги уже потрачены будут. Лучше на море съездить.
- Что ты! Какое тебе море! Только - только из нужды вылезли. Хоть какая-то стабильность. Свадьбы вам играть надо. Да и сможешь ли ты работу найти, неизвестно.
Света институт окончила и замуж вышла. На свадьбу много не затрачивались. По-городскому 20 человек в кафе собрались и отметили. Так же, как все их знакомые, ипотеку взяли без помощи родителей. Анна Степановна помощь свою предлагала, только они не согласились. Игорь сказал, что самостоятельно жизнь хотят начать, без помощи родителей. Тем более, что его отец и мать помочь не в состоянии, а потому и от тещи он зависеть не хочет.
- Ты, мам, себе купи что-нибудь, - сказала Света, - хоть шубу.
- Что ты? Зачем она мне, - смутилась Анна Степановна. – Всю жизнь без шубы прожила.
- Мам, какую всю жизнь, - не сдавался зять, - вам лет-то всего 48.
- Да, ладно вам. Сашка еще неопределенный. Вот женится Сашка, тогда и посмотрим, что там останется. Может тогда в шубу и наряжусь.
Сашка долго жениться не соглашался. После колледжа в хорошую компанию устроился. Не только руки золотые, как у отца, а еще и голова хорошая ему досталась. Он потом и институт окончил заочно. После механика его начальником эксплуатации поставили. Деньги хорошие стал зарабатывать. Жениться не спешил, а как квартиру купил, девушку привел. Жили вместе, а там и свадьбу сыграли, веселую, богатую. Сами на неё заработали.
Тогда только впервые вытащила немного денег из кубышки Анна Степановна, чтобы наряд достойный себе купить. Родители у Наташи непростые, соответствовать надо.
Все определенные, все успешные, а Анна Степановна все копила и копила на черный день. Боялась в прежнюю голодную жизнь возвращаться. Уже и соседи спрашивали:
- Куда ты деньги деваешь? В землю зарываешь? – Поднимали на смех они её скупость, - или в трехлитровые банки закатываешь?
- Какие там деньги, - отвечала скромно Анна Степановна и продолжала откладывать.
А однажды приехал к соседям внук непутевый. Соседи жаловались, говорили, что у кого-то он туалетную воду выпил, у кого-то ножовку украл. Бабушка на его защиту, словно на амбразуру кидалась:
- Вы докажите сначала, потом говорите. Да, выпивает, но ни пойман не вор.
- Да, ну вас, - говорили соседи, - не великая утрата, доказывать вам. Сами же потом наплачетесь.
А потом он исчез вдруг. Кинулась тогда Анна Степановна, а кубышка пуста. Заявила она в полицию. И как не защищали бабка его с дедом внука родного, а соседи в один голос твердили: он это, больше некому.
Две недели его искали, нашли где-то на Черноморском побережье с девочками и выпивкой. Почти все деньги Анны Степановны за эти две недели он потратил, хорошо время провел.
А она переживала, плакала, с приступом в больницу попала.
- Всю жизнь копила, чтобы этот пропойца их потратил за две недели. Жить хотела безбедно, чтобы ни голод, не страшен был, ни ненастье. А что теперь, как жить?
- Мам, ну ты даешь! – Удивлялась Светлана, - ты, что же дома деньги хранила? А в банк отнести не додумалась?
- Какой банк, - искренне не понимала Анна Степановна, - там мошенники. Я слышала, старух обманывают. Так надежнее.
- Не надо ничего копить, мам, - Саша убеждал маму, - для себя поживи. С нами все в порядке. А те деньги, которые вернут, ремонт сделай.
-А на смерть? А на черный день?
- Черный день мог наступить, если бы ты дома оказалась, когда этот внучок соседский пришел. Неужели не понимаешь, что с деньгами в доме еще опаснее, чем без них? Неужели этот случай не научил тебя ничему. Зачем тебе деньги, мам, какой черный день ты ждешь?
Анна Степановна заплакала, так ей жалко себя стало. Во всем отказывала себе, чтобы дети не нуждались, чтобы сытыми всегда были. А оказывается, что это никому не нужно. И не печалится никто о потере, а только о том, что не потратила она их на себя. Может, и правда нужно было жить хорошо, и никакой черный день не пришел бы.