Он повздорил с начальством, выключил станок, вытер руки ветошью и пошёл в раздевалку...
Или у него разболелась голова, и он решил уйти с работы пораньше...
Мы не знаем истинной причины, да это и не столь важно. Главное – он не вышел через заводскую проходную и не сел в автобус, а пробрался через лаз в заборе и пошёл через территорию старой заброшенной лечебницы.
Он еще не знал, с чем ему вскоре придется столкнуться.
Когда-то здесь был парк, по аллеям которого прогуливались выздоравливающие. Чуть дальше был пруд, нынче покрытый тиной, да кое-где на поверхности пруда покачивались кувшинки. Само здание было разрушено, и на его месте раскинулся пустырь, покрытый крошкой битого кирпича.
И теперь это место привлекало мальчишек из окрестных дворов, хотя родители строго-настрого запрещали им туда соваться.
Но кто из нас не нарушал родительских запретов?
Это был первый день весенних каникул в школе. Аня только что вернулась из института, даже переодеться еще не успела. Гоша, её старший брат, бренчал на гитаре. Мама что-то штопала, сидя у телевизора. Младшие убежали гулять.
Вдруг раздался длинный звонок. Гоша открыл дверь, здесь уже собрались все, кто был дома. Через порог переступила Юля, самая младшая. Она была вся в слезах, а губы предательски дрожали.
Мама присела и обняла 8-летнюю дочь:
– Что случилось?
Гоша сунул ноги в ботинки:
– Кто тебя обидел? Я сейчас ему устрою!..
Наконец Юля справилась с рыданиями и сквозь всхлипывания смогла произнести:
– Там... там... во двор прибежал... Санька Смирнов... и сказал... что наш Женька... на пустыре гори-и-ит...
Гоша с Аней рванули вниз по лестнице.
– Наверное, она что-то перепутала... или не так поняла... этого ведь не может быть... – Аня вопросительно и умоляюще смотрела на брата. Прибежав на пустырь, они разделились: Аня налево, Гоша направо, они оббежали пустырь, выкрикивая имя брата. На пустыре не было ни души.
В сторону пруда они боялись даже смотреть.
Покричав еще немного, Аня с Гошей пошли домой. Наверное, Юля действительно неправильно поняла слова Смирнова...
Войдя в квартиру, они увидели брата. Он, 10-летний парень, сидел у мамы на руках и еле слышно шептал:
– Мамочка, ну когда они уже приедут? Мамочка, мне так больно...
Его ноги... От брюк лишь кое-где остались обгоревшие клочки...
На кухне сидел отец с незнакомым мужчиной.
– Я шёл через пустырь домой, и вдруг увидел бегущий факел. Подбежав, поймал пацана, сбил с ног и уронил в лужу, чтобы сбить пламя. Это чудо, что он смог сказать свой адрес.
Наконец приехала скорая. Мама осталась ночевать в больнице, возле койки сына.
А в дверь квартиры вновь позвонили.
У порога топтался Санька Смирнов с матерью. Смирнова подтолкнула сына и сказала:
– Мы пришли извиниться, – она снова толкнула сына.
Тот, уставившись в пол, пробормотал:
– Мы нашли банку с бензином и решили посмотреть, как он горит. А чтобы нас не заругали, мы пошли на пустырь. Там подожгли банку, а потом... Я случайно её задел! ...бензин выплеснулся Женьке на ноги... Я испугался и убежал...
Отец глухим голосом сказал:
– Убирайтесь... И молитесь, чтобы врачам удалось спасти ноги нашему мальчику.
Врачи совершили чудо. Четыре сложнейших операции по пересадке кожи. Врачи говорили, что взрослый бы не выжил с такими ожогами. Очень помогло, что у мальчика крепкое сердце. Но, вы понимаете, теперь его надо беречь... Мальчика через полгода выписали из больницы. Он заново научился ходить, а со временем и бегать:
А шрамы... Что ж, говорят, что шрамы украшают мужчину.
Евгений жалеет лишь об одном: что никто не сообразил спросить имя его спасителя. Но он благодарен судьбе за то, что тот оказался там, где обычно никто не ходит.
P.S. Как ни странно, но Женя и Санька Смирнов остались лучшими друзьями. И пронесли эту дружбу через всю жизнь.