То ли сказка, то ли быль.
Никто в классе не называл Ленку по имени, для всех она была Кузя. Кузька. Вечный изгой и постоянный объект насмешек пятого "А", тем более, что кроме обидного (была бы мальчишкой, наверное, не задевало бы настолько) прозвища, тихая девочка с вечно печальным выражением лица имела целую кучу недостатков (по её мнению), позволяющих одноклассникам гнобить её в полной мере.
Во-первых, Ленка была в классе самой мелкой и уроки физры, где разнообразные упражнения давались ей с трудом, были для неё сущим адом, который она, стиснув зубы, терпела два раза в неделю.
Во-вторых, она единственная из девчонок ходила с короткой стрижкой. Хорошо, хоть за лето волосы отросли до плеч, а в четвёртом классе вообще на мальчишку была похожа. Два года назад от них ушёл отец и на фоне стресса и переживаний у Ленки стали портиться волосы и мать просто отвела дочь в парикмахерскую, где девочку коротко постригли. Ей стоило огромных трудов уговорить мать нынешним летом оставить волосы в покое.
В-третьих, когда весь класс щеголял навороченными смартфонами, а кто-то даже являлся обладателем айфона, Ленка довольствовалась далеко не новой четырёхдюймовой (вот лохушка!) элджишкой, подаренной ей родителями по окончании третьего класса, когда улыбающаяся во весь рот (ну да, умела когда-то!) Ленка приволокла домой годовой табель, в котором среди россыпи пятерок нагло затесались две четверки - по математике и физкультуре.
Ну, и в четвёртых. Её волосы тёмно-рыжего цвета и россыпь веснушек на лице давали одноклассникам право дразнить её "ржавой".
Со временем у девочки выработался иммунитет на придирки одноклассников, тем более, что фантазии их хватало на то, что каждый день повторять, как мантру:
- Кузька, покажи свою мать!
Однако Ленку больше угнетало не отношение к ней учеников, а то, что и дома никто не ждал её с распростертыми объятиями. После ухода отца мать львиную долю внимания стала уделять младшему сыну Славику, почему-то посчитав, что именно он пострадал сильнее от ухода главы семьи. Ленке доставались сущие крошки любви и обнимашек. Разумеется, она отлично знала, что мать неправа, поскольку Славке в год ухода отца было три и папку мальчик толком не помнил, в отличие от Ленки. Однако все свои мысли девочка благополучно держала при себе, высказываться смысла не было, так и молчала в тряпочку , что в школе, что дома. Даже здесь, в родных стенах, она редко слышала своё имя от матери. Брат называл её имя только для того, чтобы прицепить к нему слово-вагончик:
- Ленка-пенка!
За последний год, нагло пользуясь материнской поддержкой, Славик стал невыносим. Мог подтолкнуть сестру под руку, когда она писала домашку, мог запросто переключить канал, когда она буквально раза два-три за неделю садилась к телевизору. Отцовский компьютер мать использовала как для работы, так и в личных целях, Ленке к нему допуска не было, собственного у неё тоже не имелось, она просто уходила в свою комнату, садилась на подоконник, благо был широкий и ныряла в инет, ибо мобильная связь устойчиво работала исключительно возле окна, а попросить мать купить в квартиру роутер девочка в жизни бы не рискнула.
В один вечер Ленка, уже забравшись под одеяло, вдруг поймала себя за тем, что лежит, глядя в стену и повторяет одно и то же:
- Кузьмина Елена Евгеньевна...
- Кузьмина Елена Евгеньевна...
Было очень горько и обидно осознавать тот факт, что тебе в одиннадцать лет приходится повторять своё имя. Чтобы не забыть. Это больно. Ужасно больно.
***
- Лена, - мать заглянула в комнату дочери. - Ты уроки сделала?
- Да, - девочка как раз складывала учебники и тетради в рюкзачок. - Только что закончила.
- Присмотри за Славиком, мне в магазин надо сбегать.
- Так давай я схожу, - Ленка была готова тащить на себе из магазина даже пятидесятикилограммовый мешок муки, лишь бы не оставаться с несносным братом наедине. - Скажи, что купить?
- Мне вина на работу назавтра нужно, тебе же не продадут, - мать уже одевалась. - Славик, не хулигань тут без меня, я скоро.
Закрыв за ней дверь, Ленка вошла в комнату и села на диван, сумрачно наблюдая, как братишка строит из конструктора какие-то фантастические сооружения. Девочка надеялась, что маленький архитектор провозится со своей стройкой хотя бы минут десять. Она нашарила рядом с собой пульт, включила телевизор, защёлкала кнопками, однако буквально через минуту архитектор, написав заявление по собственному, разнёс вдребезги стройку и принялся носиться по всем комнатам.
- Славик! - Ленка со вздохом выключила телек. - Конструктор убери, сам же наступишь.
Мальчик показал ей язык и "убрал" разбросанные детали. Не заморачиваясь складыванием их в пластиковый ящик на колёсиках, он просто брякнулся на коленки, расставил руки, сгрёб, сколько смог зацепить и, действуя как бульдозер, с рычанием задвинул конструктор под стол. Ленка молча пододвинула ящик и стала бросать в него детали, лежащие на полу, чтобы не наступить, предупредив брата:
- Из-под стола сам доставай, я не полезу. Вот надо было так делать!
- Потом! - Славка, изображая гонщика, пронёсся мимо. - Ленка-пенка!
А спустя несколько секунд из кухни донёсся звук падения и его рёв.
- Славка! - девочка подпрыгнула от испуга, залетела на кухню. Брат сидел на полу и рыдал, зажав рукой нос. Из-под пальцев стекали красные ручейки, пачкая жёлтую футболку.
- Я щас, Славка! - Ленка сдёрнула с крючка полотенце, намочила водой и, сев рядом с мальчиком, убрала его руку, приложила к носу, свободным концом вытерла ему губу и подбородок, спросила с жалостью. - Больно?
- Даааа! - прогундосил братишка, уже успокаиваясь.
- Ну, Славик, ведь говорила тебе не бегать так! - укоризненно сказала Ленка, перекладывая полотенце и свободной рукой удерживая голову брата. - Теперь ещё и мне попадёт от мамы...
Славка виновато похлопал глазами, глядя на неё.
- А я скажу маме.
- Да? - Ленка чуть улыбнулась. - Скажешь?
Славка кивнул и в это время в замке заскрежетал ключ.
- Мама! - мальчик, удерживая полотенце, вскочил и метнулся в прихожую. Ленка вышла следом со спокойной душой.
- Господи, Славик, что случилось? - услышала она встревоженный голос матери. - Что у тебя с носом? Упал?
- Маааам! - заныл мальчишка. - А меня Ленка стукнула!
Девочке показалось, что пол ушёл у неё из-под ног. Она задохнулась от такой подлости со стороны мелкого поганца. Просто не могла поверить, что Славка так её подставил. А мать не стала разбираться...
- Ах, ты дрянь такая! - она налетела на ошеломлённую дочь, как была, в сапогах и пуховике, отвешивая затрещины. - На минуту ведь оставила! Ты что творишь, засранка! Смерти его хочешь?! И моей тоже?!
- Он сам упал, мама! - скулила Ленка закрыв голову руками и стоя на коленях. - Правда! Ай! Мама, пожалуйста, не надо! Я не при чём, он сам!
- Пошла вон с свою комнату! - мать наконец-то прекратила экзекуцию. - И до утра чтоб ни шагу оттуда!
Девочка кое-как поднялась и почти на ощупь, никуда не глядя, прошла к себе, тихо закрыла дверь и обхватила себя руками. Её всю трясло. От обиды и несправедливости, от побоев, от того, что сейчас мать утешает этого маленького наглеца, который выставил сестру монстром, способным ударить пятилетнего брата.
Ленка не стала включать свет, хотя за окном уже стемнело. Она подошла к комоду, выдвинула нижний ящик, где под бельём хранила самое ценное, что у неё было. Девочка достала небольшую металлическую коробочку с крышкой, задвинула ящик на место и залезла в "конуру". Так Ленка называла место между столом и стеной. Раньше здесь хранился пылесос, но недавно он переехал в купленный осенью шкаф-купе, место осталось ничем не занятым и Ленка его приватизировала. Вот и сейчас она забралась в самый уголок, села, подтянув согнутые ноги к груди, открыла коробочку, включив фонарик в телефоне. Там лежали купюры различного достоинства, было даже три синеньких тысячи. Мать в день получки и аванса регулярно снабжала дочь небольшой сумкой на карманные расходы. Ленка, которой, по большому счёту и ходить-то было не с кем и некуда, тратила на себя сущие копейки, а, поскольку мать отчёта не требовала, деньги потихоньку копились. Но не они являлись главной ценностью. На самом дне коробочки лежала старая фотография из прошлой жизни, всё, что осталось от отца. Ленка вытащила небольшой прямоугольник, положила на колени, удерживая одной рукой, в который раз рассматривая до боли знакомую картину - на берегу моря стоит высокий человек с рыжими волосами и бородкой, улыбаясь в обьектив во все тридцать два, придерживая на шее веселого пухлого карапуза двух лет. Рядом с ним, обхватив его руку и склонив к плечу голову, стоит улыбающаяся женщина. Её тёмные волосы заплетены в косичку, перекинутую через плечо. А между ними, скорчив смешную рожицу и обняв обоих родителей за пояс, чуть пригнувшись, стоит тёмно-рыжая семилетняя девочка с россыпью золотых веснушек. Может, поэтому у матери такое к ней отношение, что дочь унаследовала цвет отцовских волос, тогда как у брата были мамины, тёмно-каштановые.
Других фотографий, где был отец, дома не было. Вернее, может и были, но где их искать, Ленка понятия не имела, да и сомневалась вообще, что мать их сохранила.
Девочка смотрела на фото, молча глотая слёзы. Плакала она тихо, как делала всё остальное. Тихо передвигалась, тихо говорила. Тень. Бледный призрак той весёлой девчушки с фотографии. Иногда Ленке казалось, что это был чудный сон, который никогда не повторится.
- Пап... - прошептала она, смаргивая слёзы, - почему ты ушёл? Ведь у меня никого нет, у мамы Славик, а у меня нет тебя...мне так плохо, папка...так больно.
Только сейчас Ленка ощутила, что на правой скуле, ближе к уху немного саднит. Она осторожно провела пальцами, поднесла к глазам, увидела капельки крови. Наверное, мать в горячке попала кольцом с маленьким камушком, которое она вот уже пару лет носила вместо обручального.
"Плевать", - равнодушно подумала девочка. - "Не хочу вылезать, да и царапина просто..."
Вскоре темнота, нервы и слёзы сделали своё дело - Ленка, сидя на твёрдом полу, в таком месте, где повернуться нельзя, неожиданно уснула. Правда спала недолго, проснувшись от того, что всё тело затекло и вдобавок она ещё и ногу отсидела. С великим трудом выбравшись из "конуры", девочка добрела до кровати, так же тихо легла прямо поверх покрывала, свернулась в клубочек и снова заплакала. Лежала, смотрела в стену, а слёзы просто стекали по щекам. Дверь в комнату открылась, впустив полоску света, но Ленка не шевельнулась.
- Ужинать иди, пока всё горячее, - сухо сказала мать, стоя в дверях.
- Я не хочу... - прошелестела Ленка.
- Я сюда таскать не буду, - предупредила мать, - горничных у нас нет.
Дверь закрылась, но спустя минуту снова приоткрылась и Славкин злорадный голос пропел:
- Ленка-пенка, колбаса! Заведёная оса!
Дверь опять закрылась. Девочка лежала и слушала бормотание телевизора, шаги и разговоры, доносящиеся из соседней комнаты. Там была обычная жизнь, в которой ей не было места. Там была её мама, для которой почему-то было только Славка, а Ленки не было. Она осталась там, на фотографии, маленькой весёлой девочкой, которая умела корчить смешные рожицы и улыбаться. Даже смеяться. Только это сон...красивый сон, но в жизни так не будет. Уже не будет.
Ленка вышла из комнаты, когда у матери погас свет. Девочка тенью прошмыгнула в туалет, затем умылась и напилась воды из-под крана. На кухню заходить не стала, раз уж от еды отказалась, делать там нечего. Так же бесшумно вернулась к себе, переоделась в свою любимую коротенькую ночнушку, юркнула в постель. И, как ни странно, почти сразу же уснула.
Утром Ленка вышла из комнаты, когда мать уже одевалась. Славик, уже одетый, сидел на пуфике в коридоре, сосредоточенно ковыряясь с своём игрушечном космическом бластере.
- Доброе утро... - тихо сказала Ленка, просачиваясь в ванную.
- Мы ушли, - не размениваясь на приветствия, ответила мать. - Там пельмени на столе, горячие ещё. Поешь, тарелку вымой. Всё, пока.
Ленка умылась, осмотрела ссадину. Заметно, конечно, но ничего страшного. Расчесалась и, несмотря на то, что была в квартире одна, почти на цыпочках прошла на кухню. Сняла с тарелки, стоящей на столе, крышку, хмуро посмотрела на пельмени, сдобренные маслом и политые соусом, взяла один, не заморачиваясь вилкой, задумчиво сжевала, закрыла крышкой тарелку, убрала на подоконник, включила чайник и пошла одеваться. Хоть в школу и не хотелось. Никуда не хотелось. Ничего не хотелось. Внутри себя Ленка ощущала пустоту. И заполнить её было нечем. И некому.
***
- Кузьмина, а что у тебя с лицом? - Маргарита Васильевна, учительница английского, на уроке которого пятый "А" сейчас находился и классная руководительница, за глаза называемая учениками "Маргоша" или "Марго", раздавая листки для самостоятельной работы, опасно приблизилась к столу, за которым сидела Ленка, почему-то не сообразившая закрыться рукой.
- Упала... - промямлила девочка, всегда боявшаяся оказаться в центре внимания.
- Хотела Кузькину мать показать, - Никита Савушкин, главный злодей (для Ленки, разумеется) и обидчик ухмылялся, разглядывая съёжившуюся несчастную одноклассницу. - Да неудачно, походу, сама увидела.
Класс с готовностью захихикал. Маргоша спокойно повернулась, положила перед мальчишкой листок, постучала по нему пальцем.
- Савушкин, - ласково сказала учительница. - А если ты задание не выполнишь, Кузькину мать увидишь сам.
Радался взрыв хохота. Ленка сидела ни жива, ни мертва, на миг скосив глаза на Савушкина и увидев, как он уставился на неё с откровенной злобой.
"Ну, спасибо, Маргоша, ну, удружила!" - думала девочка, прекрасно понимая, что произойдёт после уроков. И не ошиблась.
Разумеется, Савушкин её подкараулил. Конечно же, вывалял в снегу, стащил с её головы вязаную шапочку, набил снегом и натянул Ленке на голову, попутно пнув рюкзачок так, что он улетел в самую середину сугроба.
- Крыса ржавая! - Савушкин ещё раз толкнул девочку в снег и убежал. Ленка кое-как выкарабкалась из сугроба, правда, ей снова пришлось лезть за рюкзаком, проваливаясь почти по пояс. Выудив рюкзак, отряхнула, как сумела, вытрясла снег из шапки, натянула её и поплелась домой. В общем-то, ещё легко отделалась, могло быть и хуже.
- Уйду, - бормотала девочка себе под нос. - Никому я не нужна, никто и не заметит. У мамки Славик, блин, есть...переживут.
Придя домой, она развесила на батарее шапку и перчатки, сунула в мокрые сапоги сушилку для обуви, включила в розетку. Переоделась в сухое, выгрузила из рюкзака учебники, набила его вещами. Время у Ленки было, мать работала начальником отдела кадров на крупном предприятии и домой приходила около шести, по дороге забирая из садика сына.
Ленка достала заветную коробочку, купюры аккуратно сложила пополам, для верности зажав скрепкой. Фото поместилось во внутренний карман пуховик, даже складывать не пришлось. Туда же она переправила деньги. Железную мелочь ссыпала во внешний карман. Написала записку: - "Мама, я не вернусь, не ищи меня. Не маленькая, не пропаду." Оставила листок на кухонном столе, посмотрела вокруг. Сердечко вдруг сдавило жалостью, только непонятно к кому. То ли к матери и брату, то ли к себе...а может, сразу ко всем. Понимала ли сама Ленка, что она задумала? Она сама не знала ответа.
Когда шапка и перчатки высохли, девочка оделась, окинула квартиру взглядом напоследок, набросила на плечи рюкзак и решительно шагнула за порог. В полную неизвестность.
Ведь так и вправду будет лучше. Для всех.
Только почему душа не на месте?
И слёзы так близко?..
Продолжение следует...