Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 194 часть 2
Лена забрала Прошку из детского сада. Сама пошла домой, а он остался играть во дворе под присмотром братьев. Она ждала мать с работы и поглядывала в окно. Мать задерживалась. Отец тоже.
«Похоже, что они уже узнали, что Ира родила», — предположила Лена. И вдруг в её голове отчётливо прозвучал голос бабушки: «Уйди, Танька, с глаз моих, и чтобы бо́ле я тебя не вида́ла».
«Опять баба Галя с мамой поссорилась. И что им не живётся спокойно?» — взволнованно подумала она, опасаясь, что ссора может затянуться.
Минут через десять в подъезде послышались шаги. Лена поняла по стуку каблуков с металлическими набойками, что это идёт мать. Она подошла к двери и как только услышала звяканье ключей, то сразу открыла замок.
— Ты что, меня стояла караулила, что ли? — нервно спросила её мать. Лена сразу обратила внимание, что глаза у неё заплаканные.
— Да я шаги услышала и подошла. Соскучилась просто по тебе! — приветливо ответила дочь.
— Да ладно, — почему-то не поверила ей Татьяна. — Врёшь, поди? — переспросила она, снимая пальто.
— Нет. Я ждала тебя. — Лена взглянула матери в глаза и спросила: — Что с тобой, мам?
— Да баба Галя твоя опять чудит. До слёз меня довела, — пожаловалась дочери она.
— Я вижу. Почему? Что случилось?
— Случилось: Ирка сына родила.
— Молодец! — обрадовалась Лена, услышав подтверждение своего сна.
Но мать сразу накинулась на неё, не в силах сдержать возмущение:
— Это она-то молодец?! Первого в унитаз родила, конча́ла мальчишку. Надюшка меченная уродилась. А этот вообще не понятно какой. Юрка даже предупредил, что бабе Гале его показывать не будут, пока не подрастёт. А я вот вас четверых родила и ни от кого не прятала.
— Ты тоже молодец!
— Я не тоже — я в сто раз лучше Ирки, — возразила ей Татьяна, как маленькая капризная девчонка.
И дочь почувствовала себя старше матери. Ей нестерпимо стало жаль её. Пытаясь успокоить мать, она сказала:
— Да не в сто, а в двести раз лучше её!
— Пожалуй, ты права, — вдруг согласилась с ней Татьяна и села на табуретку. Она расстегнула молнию на одном сапоге, а потом на другом, но снимать их не стала. Словно ждала помощи от дочки.
— Тебе помочь?
— Была бы ты путной дочерью, так, не спрашивая, сняла бы с меня сапоги, — с укоризной проговорила мать, и Лене стало стыдно. Она спешно стянула с её ног один сапог, а потом другой. Самолюбие матери было удовлетворено.
Лена в ванной взяла тряпку, протёрла сапоги, желая ей угодить. Мать заподозрила, что дочь выслуживается перед ней не просто так, а ей что-то нужно от неё.
— Говори, что тебе от меня надо? — потребовала она.
Дочь хотела ответить: — Материнской любви! — но не решилась. А нараспев сказала: — Ни-че-го.
— Не ври мне!
— Я не вру.
— Неси дневник сейчас же.
Дочь сходила в комнату, принесла дневник и шариковую ручку. Протянув матери, виновато произнесла:
— Забыла тебе сказать: родительское собрание будет в пятницу. Распишись, мам, пожалуйста.
— Я так и знала: что просто так ты и пальцем не шевельнёшь. Ну и дочь у меня. Да на тебя даже смотреть противно.
Дочке слышать это было обидно, но она не проронила ни слова. Лишь веко предательски дёрнулось пару раз, выдавая её волнение, и глаза заблестели.
— Не строй из себя обиженную, — прикрикнула на неё мать, а потом поставила подпись под записью о родительском собрании. — Признавайся, что в школе натворила?
— Ничего.
— Предупреждаю, если меня на собрании будут позорить, то тебе мало не покажется, — сказала Татьяна и швырнула дочке дневник.
Лена ушла в комнату и ругала сама себя: «Мама неисправима. На глаза ей лучше не попадаться. Почему я делаю одни и те же ошибки? Что ж я наивная-то такая? Когда же поумнею-то? — и сама ответила на свой вопрос: — Никогда!»
В дверь позвонили. Мать сама подошла и спросила:
— Кто там?
— Тань, это я! Открывай! — послышался голос Юры Бойко.
Она открыла дверь. Он перешагнул порог и радостно сообщил:
— У меня сын Восьмого марта родился! Здравствуй, Тань.
— Здравствуй, — нехотя поздоровалась с ним свояченица.
— А я вот пришёл к вам сына обмыть! — он протянул ей сумку. — Вот: купил и выпить, и закусить.
— Проходи, — сказала Татьяна, взяв сумку. — Так сегодня же десятое уже! — нарочно напомнила она ему.
— Ага! — расстёгивая пальто, поддакнул он. — Вот такой подарочек к Восьмому марта мне Иришка преподнесла! Надо мной все мужики ржут, как только скажу.
— Что-то не спешил ты нам радостную весть сообщить, — с укоризной проговорила ему Татьяна.
— Да Иришка просила подождать. Сглаза она боится, — пояснил он и вздохнул. Ему самому было неловко от сложившейся ситуации.
— У меня слов нет… Лучше промолчу, — сказала Татьяна и пошла на кухню с сумкой.
— Ты обиделась, что ли, Тань? — спросил он, следуя за ней.
— Ещё бы. И не только я. Мать наша места себе не находит.
— А я-то что теперь сделаю? — нервничая, заметил он ей. — Иришке волноваться нельзя: молоко пропадёт и что тогда? Моим она тоже категорически показывать Степашку отказывается.
— Ну, Юрка, и влип ты…— с сочувствием произнесла свояченица. — Ирка хоть и сестра моя, но жалко мне тебя, если честно.
— Да, перестань, Тань, — он махнул рукой. — Сын у меня родился!
— Поздравляю!
— Спасибо!
— Когда хоть увидим-то мы его?
— А вот на этот вопрос я не знаю ответа. Как только Иришка даст добро, так сразу же и покажем. — Он замялся и потом с трудом выдавил из себя: — Она просила вам сказать, чтобы вы её в роддоме не навещали.
— Это что-то новенькое! — засмеялась Татьяна. — Чудит, Ирка. Уж я не ангел, но она ещё краше меня.
— Главное, родила! А остальное неважно.
— Да надолго ли тебя хватит, Юр?
Юра не знал, что ответить и лишь повёл плечами.
© 15.01.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение ↓
Предыдущая глава ↓