Утро не было мучительным или внезапным, ранний рассвет разбудил Вику мягким светом и шумом уборочной машины, подметавшей улицу перед домом. В мыслях царил порядок и странное умиротворение, будто вчера выгорело всё, что еще могло воспламеняться внутри её головы и в душе, а теперь на выжженной пустыне только и гулял, что чистый прозрачный ветер.
Рабочую планерку она не пропустила в этот раз, не только потому, что уже давно не спала и успела сделать массу работы, но из иррационального страха, что это снова приманит уютного Диму наводить порядок в её жизни. Она должна сделать это сама, и не зависеть больше ни от чьих, даже самых добрых, намерений и побуждений.
Цветок стоял на столе и дразняще помахивал широкими листьями от редких движений воздуха. Вика твердо решила, что она вернет его. Жить с мыслью о совершенной ошибке она сможет, но смотреть на напоминание об этом днями напролет вряд ли. Чуть позже, когда она закончит самые неотложные дела, она сходит к Андрею, постучит в его незапертую дверь и вернёт этого зеленого Монстра, поставив точку. Пора двигаться дальше.
На столе засветился экран смартфона, поставленного на беззвучный режим. Вика проверила его и прочла сообщение от Маши со словами «перезвони мне, когда сможешь». Откладывать не было смысла.
– Привет! – бодро ответила Маша жизнерадостным голосом.
– Привет. Я смогла, – подтвердила Вика свой статус.
– Рада слышать. Я по поводу твоей просьбы.
– Что удалось узнать? – оживилась Вика.
– Совсем не то, чего я ожидала, – голос подруги изменился на задумчивый, – если честно, я думала к этому времени он будет звонить во все колокола, в полицию заявление напишет или что-то в этом духе.
– А он?
– Полный штиль.
– Совсем ничего? – в это сложно было поверить, особенно зная Рената очень близко. Раньше он её и на шаг от себя не отпускал, контролируя всё, включая переписки с друзьями и выписки с банковских карт.
– Я влезла в его соцсети, там всё по прежнему. Точней, будто ничего не произошло, только фотографии не с тобой, а в одиночку или с друзьями. Даже с родителями своими куда-то в Европу слетать успел.
– А с другими девушками?
– Никого. Даже из спортзала своего только с местными парнями да с тренером по борьбе. Мускулами красуются. Он у тебя такой нарцисс, это же ужас.
– Не у меня.
– Да. Прости. Я не это имела в виду.
– Ладно. Проехали, – отмахнулась Вика, начиная чувствовать легкое беспокойство.
– Если честно, я покрутила все его фотки и сообщения с момента твоего побега и так и не поняла, отразилось ли это хоть как-то на его жизни. Там больше фотографий его машины, тренировок или новых часов, чем хоть каких-то рассказов о личной жизни. О тебе вообще ни слова. Просто вакуум.
– Странно.
– Да. Особенно, если вспомнить, что до ухода, ты у него была в каждом третьем сообщении, как минимум. Ты была его любимый моделью, Вик.
– А то я не знаю.
– Он тобой только и делал, что хвастался, извини уж на прямоту, будто куклу любимую всем показывал. Вот тут он тебя в ресторан ведет, вот тут на Мальдивах в море купает, вот тут на капоте машины разложил.
– Это, вообще-то, немного вымораживало. Просто я привыкла уже и не думала, как со стороны смотрится. А так да. Он очень любил меня снимать. Большую часть, слава богу, не выкладывал никуда, но телефон в его руках иногда заменял его лицо при нашем общении.
– Сочувствую, подруга. Особенно, если в постели с телефоном. Но прости, я отвлеклась немного.
Вика с трудом затолкала поглубже воспоминания о Ренате и их постельных “играх”, которые даже язык не поворачивался назвать занятиями любовью. Это всегда был театр, представление с актерами в разных ролях и костюмах, с любованием и упоением картинкой, видом Вики и самого Рената. Он действительно был невероятным нарциссом, но только спустя время, она начинала понимать, что то, что принимала за любовь к себе, за наслаждение и любование Викой, было тем же самым только к нему самому. Ренат делал фотографии, снимал видео, а оно потом всё кричало: «моё, это моё, смотрите, какое у меня есть!». Из этого капкана невероятно сложно было выбраться, ведь очень многие женщины были бы готовы на всё, ради того, чтобы получить вот такое к себе отношение, чтобы ими наслаждались, как самым сладким фруктом или сверкающим бриллиантом на пальце.
Ты такая красивая. Ты будешь только моей…
– Вик?
– Прости, я задумалась, – опомнилась Вика от наплывающего на воспоминания кошмара о золотой клетке и надзирателе с сахарными губами и ядовитым языком.
– Я решила покопать немного глубже, полезла к его знакомым и коллегам на работе. Я сделала вид, что я твоя подруга и ищу тебя, спрашивала, кто что знает, а заодно и о реакции Рената пыталась выведать.
– И что?
– И там ничего. Коллеги твои в недоумении были от твоего внезапного ухода, а потом им Ренат что-то сказал и они успокоились. Я, правда, не смогла выведать что. Просто говорят: «Ренат сказал, что всё в порядке». И всё, как роботы это повторяют. У всех всё в порядке. Ты с кем-то общалась из них?
– Нет, полное радиомолчание, как мы и договаривались. Никому и ничего даже не писала. Тут разве что…
– Чего?
– Мама объявилась, решила заняться моими поисками.
– Каким образом? Она тебя нашла?
– Нет, она просто отцу моему позвонила с вопросами, а он мне рассказал.
– Хорошо, что не выдал.
– Нет. Ему доверять можно на сто процентов. Да и она последняя, кому он рассказал бы, где меня найти.
– Хм, – задумалась Маша, – интересно, а она Ренату звонила? Ведь по идее ему должна была первым.
– По идее да, – Вика вспомнила восторги мамы от её «жениха» и её безразмерную любовь к его деньгам и подаркам, которыми он к ней подлизывался, как мог, на начальных периодах отношений. Чего стоила одна машина, хоть и не самая крутая и дорогая, обычная KIA ярко-красного цвета, но подкупила она её окончательно и бесповоротно. Рената мама считала настоящим мужиком.
Эти мысли уверили Вику, что маме она, даже если и позвонит, ни за что не скажет, где находится. Она сдаст её быстрей, чем трубку положит. Но звонок всё равно нужен, папа в этом прав.
ДАЛЬШЕ