События происходили в начале 1930-х годов. Это годы репрессий и огульного обвинения в антисоветской агитации. На допросе Свердловского облсуда оказалась 49-летняя жительница села Орла (п. Орел Пермский край) Малышева Меланья Степановна (1885 г.р.).
Оригинал ее заявления хранится в архиве ПермГАСПИ, а краткую характеристику мы можем прочитать прямо сейчас, не отходя от экрана телефона или компьютера.
Судя по всему, она была церковным старостой местной Похвало-Богородицкой церкви, а за надуманное обвинение по ст. 58 ч.10 и 11 получила 2 года условно. Вместе с ней в то время по этому же делу проходил и 60-летний герой Гражданской войны Пирожков Яков Михайлович (1874 г.р.) Он тоже получил 2 года условно.
Надо сказать, что правда восторжествовала и они оба были реабилитированы Судколлегией по уголовным делам ВС РСФСР.
По датам осуждения, можно лишь предположить, это дело не ограничилось Малышевой и Пирожковым. Вероятно, также пострадали: Романова Агриппина Григорьевна (1882 г.р.), Лазарев Илья Павлович (1893 г.р.), Чуклинов Василий Константинович (1883 г.р.), Колобова Валентина Александровна (1908 г.р.). Все они были осуждены 9 января 1935 года.
Как же так получилось, что происходило и почему люди, проживая в одном селении, писали друг на друга доносы?
Это мы узнаем из сохранившегося черновика заявления Малышевой М.С.
Черновик
В Спецколлегию Свердловского Облсуда
Г.Свердловск
Гр-ки с. Орел Малышевой Меланьи Степановны
Заявление
В дополнение к своим показаниям, которые я дала следственным органам Советской власти на предъявленное мне обвинение по ст. 58 ч.10 и11 уголовного кодекса законов СССР, могу сказать нижеследующее:
В 1930 году в с. Орел гр-не основали колхоз, в который вошло около двухсот хозяйств. Народ дружно начал работу, имелось более чем достаточно лошадей (60 лошадей), если иметь ввиду то, что зерновой посевной системы не было. Имелся лишь один сенокосный хороший пласт земли до 170 га и небольшое огородное хозяйство. Рогатого скота было немного.
Первый председатель колхоза был т. Баяндин. Он хорошо организовал аппарат, установил порядок, составили баланс, определили весь инвентарь. Осталось только приниматься за честную и плодотворную работу. Но, Баяндин из колхоза ушел, его заменил т. Долгих.
При нем сразу стало видно, что честной работы не будет. Счетный аппарат был сразу разогнан. Главный бухгалтер рейдовой конторы, взявший на себя труд поставить на должную высоту счетоводство ушел. Счетоводство поручилось людям, которые мочального узла не могли связать. Им вверили бухгалтерию. Образовалось четыре кассы. Сам Долгих - человек темный, больной и малограмотный (инвалид), - понятия не имел в счетной работе, а потому его легко обманывали в оборотах денежных сумм. Отсюда вывод ясен.
Проработали лето дружно и хорошо, сена поставили зародов 40 весом до 30 000 пудов, как тогда определили, сдали половину Государству, вторую назначили на выплату трудодней колхозникам. Но, вместо этого т. Долгих решил немного подчистить колхоз от чуждого элемента и кулаков. Из колхоза были выброшены почти все трудоспособные и сильные работники. Остались лишь одни женщины, да 8 человек старых малотрудоспособных мужчин. Здесь имелось ввиду, что эти работники не будут особенно совать нос в аппарат колхоза и требовать за трудодни, а уж об отчете и говорить нечего.
Долгих получил удар по голове идя темной ночью с собрания. Кто его ударил до сего дня осталось невыясненным. Как были выплачены трудодни колхозникам - я не помню, надо спросить самих колхозников, я сама в колхозе не состояла.
На следующий год дело стало еще хуже. Сено на покосе гребли и метали зароды уже со снегом. На Каме чуть ли не была зимняя дорога. Сено возили из копен из-под снега, а к весне сено покупали на базаре, чтобы прокормить колхозный скот. О трудоднях тогда, кажется, забыли. Чем объяснить такой исход хозяйства? Чем хочешь, но только не агитацией против колхоза. Это 1931 год.
В 1932 году колхоз совсем захирел: убавилось в колхозе лошадей, подносился и подломался инвентарь, колхозники не получают за трудодни ни деньгами, ни сеном, а если и получали, то какую-нибудь долю, часть.
Наконец, в 1932 году летом Долгих умер. Его сменил Швецов, но он пробыл не долго, его сменил Корзников – пробыл до сентября 1933 года. При нем дело в колхозе еще более упало. Скот еще поубавился, инвентарь и имущество пришло, большая часть, в негодность, да и сам Корзников видит, что колхоз гибнет, рушится. С горя ни разу не был в колхозе трезвым, все время был пьян. Шутка ли, без всякой агитации, при честном труде всех трудящихся колхозников, в нем едва насчитывали полтора десятка лошадей, да несколько штук коров.
Наконец, с осени после сенокоса неожиданно т. Корзников из колхоза убирается. На его место кем-то назначается известный пройдоха, жулик и прохвост и т.д. и т.п. Шанин Семен. Орляне, да и местные власти помнят хорошо его дело с Ленвенским РИКом [районный исполнительный комитет], с кладовой лесосплава и т.д. Этот самый Шанин решил поднять =и спасти этот= гибнущий колхозный корабль. Он первым делом привез к себе домой для своей коровы сена 150 пуд, а также и своим родственникам. Прибрал к рукам все 4 кассы, счетный аппарат был все тот же, а отчетности, конечно, никакой, да она была и ни к чему, т.к. денег для расплаты с администрацией пока хватило, а если не хватит, то можно что-нибудь загнать.
Шанин стал усиленно ездить в Березниковский РИК, в Усолье с председателем с/совета т. Ключаревым завел дружбу, т.к. последний был выбран председателем Ревизионной комиссии при колхозе. Вместо ревизии они дружно двое пьянствовали, ездили в Усолье чуть не каждый день.
Наконец, Шанин увидал, что ему в Усолье нечего делать. Ресторан-кафе надоел, он решил начать поездки подальше, т.е. в Свердловск. Тем более, попутно с видимым разорением и гибелью колхоза, народ стал поговаривать, что в колхозе что-то неладно, а неладно было очень и очень много за 4 года существования колхоза.
Орляне видели, что там делается: скот рабочий приходит к концу, скот голодает, инвентарь износился, поломался, начальство и аппарат очень аккуратно получают хорошие оклады, жалованья и даже забирают вперед, руководитель колхоза пьянствует, усиленно разъезжает, тратит колхозные средства, а если нет денег, то загоняется в продажу какой-нибудь бычок или зарод сена и т.д. Все видели, что колхоз доживает свои последние дни и даже часы.
Тогда Шанин, с ведома Пр-ля РИКа, но без его приказа самовольно едет в г. Свердловск в облисполком, где он вздумал втереть очки, что он в Орловском колхозе думает создать зерновую проблему, что за 40 верст от Орла, где-то в лесу, он нашел болото с черноземом, где он надеется сеять рожь, овес, пшеницу и даже рис. Если это правда, то есть достоверные сведения, что Шанин был там арестован. А также, известно и то, что Шанин в Свердловске тратил по 60-80 руб. в сутки, каждый вечер посещал оперу, где его видели гр-не с Березовки (?). [поверх текста написано «мы т.к. он был с нами»].
Что же делалось в это время в Орловском колхозе, когда его глава и председатель Шанин благодушествовал в свердловских театрах. В колхозе в это время погибал с голода последний рабочий скот. Лошади в марте еще были угнаны на подножный корм, на остатки от зародов, на гнилое старое сено, называемое «оверчье». Там лошадки кончали свои дни, а также и их приплод, жеребята. Гиблые трупы жеребят находили и в назьму в хлевах колхоза. Вот какую участь постиг Орловский колхоз. Народ уже после этого не шушукался по углам, а громко заявил о выходе из колхоза. Началось бегство мышей с тонущего корабля. Этих мышей кто-то надоумил переходить на поселковый. Эту точку зрения разделял и орловский с/совет, а также и председатель РИКа т. Бусыгин. Народ выбрал ходатаем по колхозу слепого партизана т. Пирожкова, а меня поводырем.
Шанин Семен, после всех сделанных преступлений и погубивший колхоз, был, наконец, услышан властьми. Орлинская ячейка знала давно дела колхозные и работу Шанина, но умышленно молчали, предали дело (?) самотеку. А вот за движением народа, который потерял веру в колхоз, потерял все, что там пожертвовал и что заработал, и начал хлопоты о выходе на поселковый, то ячейка тут не проморгала, она тут кое-чего стала делать и помогать.
Собрали средства. Народ пожертвовали кто сколько смог. Насколько помнится, по 20 руб. дали 5 домохозяйств, по 15 руб. – 10 домохоз., по 10 руб. – 25 домох., 5 руб. – домох. 40.
Вот, что было собрано денег, на эти деньги т. Соколов ездил с Пирожковым в Москву во ВЦИК. И я в Свердловск ездила с ним 3 раза и одна – один раз. Полагаю, что одной тысячи рублей не хватило бы на эти поездки.
Шанин ухитрился так работать в колхозе, что зароды сена он ловко продавал секретно, а народу говорил, что сено украдено. А так же, Шанин заблаговременно успел перевести на жену свое домашнее хозяйство, зная, что его будут судить. Но, суд судил иначе. Ему и его товарищам, председателю с/совета Ключареву, завхозу колхоза т. Десятову, Усольский суд дал всего лишь 3 года. Суд скорый, правый и милостивый. За такое преступление с такими врагами народного имущества поступили слишком милостиво и гуманно.
Утопив себя, утопив колхозный корабль, этот Шанин решил утопить и народ, обвиняя его в злостной агитации против колхоза, и что будто бы колхоз погиб от вредной агитации, что погубил колхоз не он, а народ, а именно, в первую голову т. Пирожков с поводырем. А также, вероятно, не забыл тут же примазать и Орловский с/совет с председателем Березниковского РИКа т. Бусыгиным. Этой глупости, конечно, не поверил бы и ребенок, но Шанин и тут ловко, как мошенник, строго рассчитал, что он отвлекет внимание от своей персоны и, хоть на время, даст достаточный материал властям забыть о нем и его пагубных и уголовных делах в колхозе, а выход орлян на поселковый скрывать.
Этот человек нигде и никогда не приносил пользы ни Государству, ни обществу. Своими действиями он приносил лишь один вред и разорение, как учреждению, так равно и обществу. Доказательством чему служит ярким примером, он отбывает наказание с двумя товарищами. Один из них совершенно был в стороне от колхоза.
Все вышеизложенное ясно покажет суду от какой причины погиб колхоз в Орле и какая тут могла быть агитация и была ли таковая. А если таковая и была, то лучшим образцом агитации против Орловского колхоза было пьянство председателей колхоза, их частая смена, разгон полезных людей из колхоза, отсутствие контроля, отсутствие правильного учета (Ревизия обнаружила массу документов, возбуждающих сомнения), совершенно неудачное назначение председателем колхоза Шанина Семена, сумевшего угробить колхоз в такой короткий срок и разорить всех колхозников. Этот случай послужит наглядным примером к тому, как надо организовать колхоз и как им руководить, и кому его доверять. Колхоз был выгоден лишь тем лицам, которые от него наживались (они администрация и аппарат колхоза), а не выгоден тем, кто там … работал, разорялся (это работники колхоза). Это должно быть понятно всем.
Как образец плохого хозяйства есть пример такой. Народ, колхозники, гр-не Вологина Анна Егоровна (?), Вычегин Николай Игнатьев видели явную гибель лошадей и просили Шанина отдать им лошадей на прокормление и спасти лошадей от гибели, но Шанин этого не сделал, а лошади сдохли от голода.
Если просмотреть инвентарные ведомости колхоза, то можно увидеть, что маленькая чернильница, цена которой 3-4 коп., оценена в 4-5 руб., а старая, худая, гнилая бочка, валявшаяся на дворе без цены, оценена в 30-40 руб. Для чего это сделано? … чтобы... движимого имущества и …
Араб – житель земли после потопа.