— Ну, Наташенька, чтобы я с тобой ещё хоть раз попёрлась в баню! Даже не надейся!
— А кто ж знал?
— Кто ж знал, кто ж знал… Пора бы уже и подстраховываться — не в первый раз собрались!
— Да я же в баню ничего не брала, настойку медовую только.
— И я об этом. С настойки твоей это всё и началось! Ты её на чём настаивала, на мухоморах?
— Нет, на коньяkе.
— Где ты рецепт-то такой взяла? У деда-самогонщиkа?
— Косметолог посоветовала. Хорошо воздействует на кожу. Я же не знала, что она так воздействует.
— А я тебе говорила, что у меня кожа чувствительная! Я, когда жирного поем, сразу кожа лоснится. Видимо, жир наружу выходит. Но я же не знала, что бывает обратный эффект — так сказать, процесс осмоса!
— А ну дыхни! Не выветрилось ещё, что ли?
— А смысл — ртом дышать? Я же не ртом п и л а! Я же вообще не собиралась п и т ь! А всё ты со своей настоечkой! А у меня кожа тоненькая, чувствительная — мне много не надо!
— Да тебе и через рот немного надо! А что ж ты в свою чувствительную кожу два литра настойkи вмазала-то, а?
— Вот я бы тебе сейчас вмазала! Это ж ты бубнила: «Надо всю использовать!»
— Мне косметолог сказала, что после открытия баночки второй раз уже использовать нельзя. Я ей ещё припомню это!
— А она при чём? Она же тебе конкретно сказала: баночки! А ты чего три литра закатала?! Она тебе какой рецепт дала? Может, ты там чего-то не в тех миллилитрах отмерила?
— Да какой там рецепт? Там просто пропорция: на две части мёда одна часть коньяkа.
— То есть если я правильно поняла, то на сто граммов коньяkа надо двести мёда?
— Наверное.
— В смысле — наверное?
— Ну, у меня в школе с дробями не очень было. Я к соседу зашла, спросила: как это? Он мне и показал.
— На чём он тебе показал — на пальцах?
— На трёхлитровой банке.
— Так ты хоть принцип поняла?
— Принцип — да, но только на этой банке.
— Видимо, выветривается. Холодно становится. У меня уже мурашки по голове побежали.
— Ага, тебе хорошо. На тебе хоть шапка шерстяная, а на мне — одна косыночка.
— В том-то и дело, что на мне тоже только одна шапка! Где мы хоть находимся?
— Судя по обстановке, в приёмной п с и х б о л ь н и ц ы.
— А, ну это нормально, меня тут все знают, скоро нас отпустят. Что ты отодвигаешься? Ты забыла, что я в фармфирме работаю, леkарства мы им возим? А ты точно уверена, что мы именно в приёмной? Как-то уж больно на палату интенсивной терапии смахивает.
— А что это за палата?
— Для буйных, Наташенька, для буйных!
— Ладно, ладно, не заводись ты, ничего же пока не случилось.
— Так, давай определимся: «не случилось» или «не помним»?
Расстояние от одного до другого огромное!
— От чего?
— От твоей бани на даче в Павловске и центральной п с и х и а т р и ч е с к о й больницы в Санкт-Петербурге, Наташа!
— -Добрый день, Светлана Юрьевна! Как отдохнули? - вошла в палату зав отделением.
— Вы знаете, Елена Павловна, хотелось бы, чтобы вы нам это рассказали.
— -Ну, мы-то много рассказать не можем: нас к электричке на Казанском вокзале вызвали.
— Это в Москве?
— -Да, представьте себе.
— Что-то я боюсь себе это представлять.
— -Ну, там ещё частично в протоколах написано…
— Нас хоть не посадят-то?
— - Не посадят. Мы вас, если можно так выразиться, взяли на поруки.
— Вы знаете, так неожиданно получилось к вам попасть..
— - Поверьте моему опыту: к нам обычно все неожиданно попадают.
— А может быть… ну, по старому знакомству вы нас уже отпустите?
— - Может, и отпустим. Но вы нас тут так зазывали к себе на дачу. Шашлык и баньку обещали. Настоечkой на меду заманивали.
— Я бы побоялась ещё раз мазаться этой настоечкой .
— - Ну, вы-то можете и не мазаться. А мы что, не люди совсем? Мы тоже отдохнуть хотим! Вон какие вы — румяненькие, свеженькие, голеньkие. За версту чувствуется, что хорошо отдохнули!
— Но у нас там уже почти ничего не осталось.
— Как это — не осталось?!- встрепенулась Наташа - Я четыре банки закатала!
Новая шуба Больничный Насолились С праздником