Пишет журналист и литератор Сергей Николаéвич:
Королевы уходят. Вот и ещё одна ушла… Великая Инна Михайловна Чурикова. В последнем фильме Глеба Панфилова по повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича» у неё была крошечная, бессловесная роль. Один план, один взгляд из-под серого пухового платка, какие раньше носили деревенские жительницы. Кто была эта женщина? То ли Богоматерь, явившаяся во сне несчастному зеку, то ли сама Россия, глядящая на него с нежностью, добротой и состраданием. Родина моя! Это и есть Инна Михайловна Чурикова.
Сегодня, когда я подавал записку за упокой ее души, мне церковная служительница строго указала, что писать по церковно-славянскому надо через одно «н». Получается —Ина. А я и не знал. Впрочем, можно было и догадаться. Иная, другая, не похожая ни на кого. Имя-судьба.
Почему-то сейчас вспомнил, как ещё с родителями смотрел ее первый с Панфиловым фильм «В огне брода нет». Его случайно показали по ТВ в ноябрьские праздники 1968 года. Потом у тех, кто разрешил показ, были большие неприятности. Но мы ничего этого не знали, а просто сидели как вкопанные, ошеломлённые этим фильмом про гражданскую войну, о том, как брат пошел на брата. А между ними — странная девушка, художница Таня Теткина. Сестра всем. И красным, и белым. Странное, инопланетное и одновременно очень земное существо, созданное любить, творить, писать свои картины. Кажется, со времён «Дороги» Феллини и Джельсомины - Джульетты Мазины мир не знал такой актрисы. Кстати, они обе - наша Чурикова и итальянка Мазина - одной породы. Клоунессы! И преданные жёны своих великих мужей, добавлю от себя.
Панфилов рассказывал мне, как искал именно Чурикову на роль Теткиной. Случайно увидел какую-то театральную сцену по телевизору. Но ни имени, ни названия программы не запомнил. Измучил своих ассистентов, которые перерыли весь архив «Мосфильма», уже отчаялись ее найти.
А она тем временем жила-была, играла в ТЮЗе белочек и лис, снималась в эпизодах, которые запоминались ярче, чем главные сюжеты. И так бы она актрисой эпизода и осталась, если бы на ее пути вдруг не возник этот бровастый упрямый красавец из Свердловска.
А ведь Инна тоже была девушка непростая. Профессорская дочь, на секундочку. Мама у неё была профессор, преподавала в Университете. Всю жизнь занималась землей, почвами. Дожила до очень преклонных лет. Инна ею бесконечно гордилась. Не знаю, профессорство ли мамы, или какие-то другие жизненные обстоятельства, но я всегда чувствовал в ней какую-то внутреннюю основательность, врожденное благородство манер, душевного строя, жизненного уклада. Она не умела и не любила торопиться. Была приветлива, смешлива, добра. Глядя на неё, я всегда ловил себя на том, что так выглядели в прошлой жизни русские барыни. Цветы, собаки, дом с колоннами, руки в кольцах… Ей все это очень шло. Это была ещё одна ее прекрасная роль, срежиссированная Глебом Панфиловым, но оставшаяся как бы за кадром. Кто мог ее видеть в этих шляпах на Николиной горе? Избранные счастливцы, гости знаменитой четы…
А Чурикова - это прежде всего народная артистка. Не по званию, а по самой своей сути. По гениальной отзывчивости ее души и дара, которому было доступно все - и Шекспир, и Чехов, и Петрушевская, и Островский, и Птушкина… Если требовалась, могла преобразиться в ослепительную красавицу, а если надо, то и в уродину, Но во всех своих ролях Инна Михайловна была неотразима. Она из последних сказочных, магических существ на русской сцене, которые одним своим присутствием способны были оправдать и возвысить любую режиссёрскую концепцию.
Помню ее на премьере «Гамлета» в 1986 году. Она была Гертрудой. Lady in Red. И эти ее алые одежды, которые полыхали как костёр, и сама она, одержимая театральным замыслом мужа, кажется, готова была сама зажечь и за вялого Гамлета, и за робковатого Клавдия, и за всех актеров бродячей труппы… Ее королева задыхалась от чужого бессилия и нерешительности. Она должна бы действовать. Во всех ее героинях, и ранних и поздних, жила ее несыгранная Жанна Д’Арк. Почему тогда Панфилову не дали снять фильм про Орлеанскую деву? Чего так испугались начальники? А вот Чурикову и испугались - этих ее безумных, сверкающих свящённым огнём глаз, этого ее неистовства блаженной праведницы, этой ее чистоты и святой веры. В обезбоженной стране не может быть места чуду, как нет здесь и места святым. Пусть даже и на экране.
С годами ей пришлось переключиться на роли матерей. Произошло это, надо признать, без особого усилия или надрыва. Про матерей она знала все. Про эту муку и счастье, которые ей сполна довелось испытать, впервые став в тридцать шесть лет мамой обожаемого Вани. И благодаря ролям, которые она выбирала - Васса Железнова, Филумена Мартурано, Ниловна, Аркадина, Кручинина, Ирина в «Трёх девушках в голубом»… Что-то очень важное Чурикова знала про этих женщин. Это все ее сестры, родные, близкие люди. Она так их играла, так чувствовала, понимала. И так ее воспринимали зрители.
Член семьи, родная душа, особенно, когда она начинала петь «Траву у дома» в фильме «Курьер». Один проходной эпизод, а, кажется, прожита целая жизнь.
Инна Михайловна рассказывала мне, что когда она родилась в далеком 1943 году в городе Белебей, их с мамой долго не возвращали обратно в общую палату. Так что другие роженицы даже заволновались: жива ли? И вот они на пороге. Мама держит на руках крошечную Инну и торжественно говорит, обращаясь к своим товаркам: «Вы посмотрите, какая у меня королевна». Вот так она пришла в эту жизнь и так ушла из неё. Королевой!
Понравилось? Подпишись на наш канал и читай: