Ту, первую ночь в отцовском доме он запомнил надолго. Как споткнулся, поднимаясь по ступенькам крыльца, как скрипнули под тяжестью шагов половицы – жалобно так скрипнули. Как метнулись под ноги кошки – пёстрая и рыжая.
В комнате был порядок. Только байковая рубашка валялась на спинке дивана, беспомощно распластав рукава. Он поднял рубашку, зачем-то прижал к лицу, втягивая ноздрями забытый отцовский запах.
Потом заглянул в холодильник. На нижней полке обнаружилась сковорода с остатками макарон по-флотски, пяток яиц в картонной ячейке. На средний какие-то банки с соленьями, кусок подсохшего сыра, пара пупырчатых огурцов – видимо первого урожая. На самом верху красовалась пузатая трёхлитровая банка с молоком. Всё выглядело так, будто хозяин только что вышел из дому по делам, и вот-вот вернётся. Евгений взял огурец. Надкусил.
Приятный, огуречный дух немедленно заполнил пространство. Знал бы отец, кого станет угощать первым огурчиком из теплицы. Теплицу-то тоже сам собирал из старых оконных рам.
В углу притулилось изрядно продавленное кресло. Евгений погрузился в это страшилище и просидел совершенно неподвижно до темноты. Нет, он не спал. И не думалось ни о чём. Просто сидел и слушал, как осиротевший дом продолжает жить своей тихой жизнью.
Тикали старые часы. Деловито гудел холодильник. Из приоткрытой форточки доносился собачий брёх. Раз и другой требовательно мяукнула кошка. Вероятно, она хотела есть. Пришлось встать и налить ей молока в блюдце.
Снова плюхнулся в кресло. Наверное, отец тоже любил посидеть именно здесь – вон и журнал лежит недочитанный, потому как открыт на середине. Евгений взял в руки журнал, рассеянно глянул на обложку. «БУДНИ ПЧЕЛОВОДА» - прочитал он. Ах да, отец занимался пчёлами… Тут он заметил тетрадный листок с ровным почерком. Листок спрятался было под "Буднями пчеловода", но когда Евгений поднял журнал тут-то он и обнаружил своё присутствие. По-видимому, какие-то записи отца? Поднёс листок ближе к глазам. Почерк оказался на удивление разборчивым. Буквы круглые, как у учительницы начальной школы.
Поверь, сынок, секретов нет.
И, выбрав цель, смелей дерзай!
Я дам тебе простой совет:
Пчелу люби и уважай!
Будь терпелив, усерден в будни,
Законы пчёл стремись познать.
И, как бы ни был путь твой труден,
Приходит время мёд качать!
А накачаешь ровно столько –
Насколько мастером ты стал!
Ну, а не стал – не будет толка
Как о богатстве не мечтай.
«Стихи? Отец, оказывается, ещё и стихи сочинял? А я и не знал. Чего ещё я не знал о нём! И не узнаю теперь…» - Евгений перечитал стихи.
«Да, это же он для меня писал! Вот ведь – сынок! Это он ко мне обращается!»
«Я дом тебе простой совет» - это он мне совет даёт!
На душе стало теплей и радостней. И уютней в доме стало. Будто услышал он хрипловатый отцовский голос.
- Сын! Приехал-таки!
Будто сам отец вдруг сделался невидимым, но, тем не менее, присутствовал в своём доме на правах хозяина и принимал его, как дорогого и долгожданного гостя!
Незаметно за окном стемнело, и комната погрузилась в сумрак. Холодильник затих. Только старые часы терпеливо продолжали отсчитывать секунды. И тут появился ещё какой-то звон. Впрочем, стрёкот сверчка узнать было не сложно. Сверчки жили у них в лаборатории – в большом террариуме, а вот у отца, похоже, водились их дикие собратья. Евгений улыбнулся – что-то неуловимо трогательное было во всём отцовском доме. Часы, сверчки, стихи…
Он встал, потянулся и подошёл к окну. Мягкий, желтоватый свет луны заливал деревья и постройки. Пара уличных фонарей маячила вдалеке. Посёлок спал. Только в доме напротив светилось окно. Припомнилось, что именно в этот дом вошла та девушка, что проводила его до отцовского порога. «Соседка значит» - подумал Евгений и опять улыбнулся.
С женским полом у него не ладилось. Пару раз влюблялся – имел такую глупость. Но, что такое любовь? Сплошная химия, всплеск гормонов – не более того. Серьёзных отношений на этом не построить, разумеется. Стоило гормональной буре улечься, как начинались взаимные претензии и капризы. И это он должен, и то!
Хорошо, хоть хватило ума – сразу расставался. Попадёшь под каблук и привет - никакой диссертации, только и останется - выполнять чужие прихоти! А если, не дай Бог, ребёнок? Всё – связан по рукам и ногам.
Были у Евгения пара приятелей. Вляпались – оженились. Ничего хорошего, само собой, из этой затеи не вышло. Обоих прессовали жёны. Один взбрыкнул было и сей же миг получил развод. Вот так же, как отец в своё время. И всё – ребёнок сделался инструментом шантажа. Бывшая сосала из приятеля деньги, ловчей любого налоговика.Так что Евгений, насмотревшись на всё это безобразие, для себя решил: к выбору супруги подойти исключительно рационально. По-научному! Так верней.
Собственно, против семьи он не возражал, особенно теперь, когда уже глубоко за тридцатник завалило. Хотелось и детей. Так хотелось, что не удержался и прочитал как-то пару педагогических книг на тему, как максимально развить таланты и способности в раннем возрасте. Если уж задумываться о детях, то по-серьёзному. Ведь детям самой природой, законами эволюции, если хотите, предписано превзойти своих родителей! Иначе и в самой эволюции ни малейшего смысла нет!
«С чего бы вдруг именно здесь, в отцовском доме я о детях размечтался? Вот идиот! Нет на примете ни одной достойной женщины, а я тут про раннее развитие…» - мысленно отругал себя Евгений.
Взгляд скользнул по стене и наткнулся случайно на гитару. Руки сами потянулись и сняли инструмент с гвоздя. Отцовская гитара вздохнула и запела что-то лирическое. Кажется, Розенбаума.
А над Марата, как тогда, летают сизые голуби,
Снуют у белых колонн музея Арктики…
Я вспоминаю о годах, в которых было не холодно,
Когда мечты наши были завернуты в фантики.
Гитарой баловалась юность наша — время весёлое,
И узнают меня все на этой улице…
И с рынка тянет свежей зеленью и маслом подсолнуха,
Но чтоб увидеть тебя, надо зажмуриться.
На следующий день были похороны. Народ толкался, косился на Евгения, Потом кладбище. Тёмный провал могилы и он по русской традиции бросает три пригоршни земли. И земля гулко била о крышку гроба. И поминки, на которых он с непривычки захмелел. Но всё это вскоре стёрлось из памяти. А та ночь в отцовском доме останется с ним до конца.
(Продолжение следует) - здесь!
Иллюстрация - репродукция картины "Старое окно" Художник Наталья Герасимова.
Стихи - Владимира Марковича Гончаренко - потомственного пчеловода 1924
Начало истории - тут! и Глава 2, Глава 3, Глава 4,Глава 5, Глава 6, Глава7 Глава 8, Глава 9, Глава 10, Глава 11, Глава 12 Глава13, Глава 14, Глава 15, Глава 16, Глава 17
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!