Мигал курсор монитора.
Он отсчитывал время. Секунды.
...
Отчего-то они не могли говорить.
Когда-то давно среди всего, что происходило с ним, и вокруг него, была одна симпатия к девушке, которая не была чем то необычным для его возраста.
Он привык к этому.
Этих симпатий и романов хватало.
Но все же его что-то тогда кольнуло.
В этой симпатии было всё же что-то особенное. Что-то, что отличало её от всех других. Просто осознать это, он был тогда ещё не в силах.
Они учились на одном курсе и были из одной компании. Внешне сохраняя дистанцию и не выражая симпатии к друг другу, они, тем не менее, искали друг друга.
Они использовали любую возможность для того, чтобы остаться вдвоем.
Но так тактично, чтобы никто не смог заподозрить их в этом желании.
И так, чтобы даже они сами, наедине с самими собой, не могли себя упрекнуть.
Ситуация была ещё и в том, что она была несвободна.
И он был несвободен.
Однажды она ему сказала с восхищением, улыбаясь:
- У тебя жизнь как в кино!
Он не понял.
Они были молоды. И как все молодые люди думали, что обладают достаточным опытом. Они понимали, что их тянет друг к другу, но разобраться в том, что это, они не могли.
Кроме того, было естественное желание не причинять никому боль. Ни тем, с кем в этот момент они были, ни друг другу. Потому что в этих невысказанных отношениях не было ясно, что чувствует и хочет другой. Может ему совершенно не нужны перемены.
И даже когда они оказывались вдвоем, сделав так, чтобы их невозможно было упрекнуть, что это произошло неслучайно - они просто молчали.
Объясниться было совсем невозможно.
В этом всём была какая-то застенчивость.
Но и в этой застенчивости они не могли признаваться себе. Оттого, что считали себя уже вполне взрослыми людьми. И признаться себе в этом было бы смешно.
Тем более, что в других отношениях они не проявляли никакой застенчивости. И если бы, хотя бы один из них попытался проанализировать что происходит, от чего это смущение, отчего недосказанность, и несмелость, пришлось бы разматывать эти чувства и признаваться себе во многом, а это было очень страшно.
И к тому же, по их мнению, они были циниками.
А ещё это привело бы к радикальным переменам в жизни.
Не то чтобы они это понимали, но они это чувствовали. Оба.
Они время от времени оказывались в одной постели.
И утром они не знали, что друг другу сказать.
Это воспринималось обоими как нелепое и случайное событие.
Как будто какая-то сила решала всё за них.
Кроме того, совершенно невозможно было принять то, что решали - не они.
Как у всех молодых людей у них было представление, что всё в своей жизни решают только они. Только они сами.
Ну и, конечно, они были горды. Горды, соответственно возрасту, когда совершено не осознаешь эту гордыню, и не придаешь ей значения.
И чувство вины. За измену.
Они были оба несвободны.
Они каким-то невероятным образом делали вид, что ничего не произошло.
И ничего и не было.
И помогали в этом друг другу, даже ни слова, не говоря между собой об этом.
И в этом было какое-то взаимное уважение и сговор без слов.
Они испытывали трепет. Каждый из них, по отношению к жизни другого.
А самое интересное, что об этом никто так и не узнал, хотя студенческая жизнь всегда на виду, и всё про всех, так или иначе, все знают.
Наверное, от того, что им удалось скрыть эти чувства и от себя самих.
...
Мигал курсор монитора.
Он отсчитывал время. Секунды.
Сейчас он получил от неё сообщение.
Просто – привет.
...
Однажды, с ним что-то случилось.
В результате глубоких размышлений он пришел к выводу, что в свои 25 лет, он не удовлетворён всем тем, что происходит в его жизни.
Что он больше не может жить просто, наслаждаясь ею, и получая от нее подарки.
Что в ней не хватает какого-то большего смысла, чем карьера, успех и внешнее благополучие.
Всё было в порядке.
Но всё как-то в порядке - отдельно.
Это было нелогичное, совершенно необъяснимое прозрение. Догадка.
Просто он поверил, что если он не объяснится с ней, не предпримет что-то сейчас, не будет с ней вместе, то вся его жизнь сложится не так.
Это было глупо, унизительно и бессмысленно.
Это был бы совершенно неоправданный поступок, не имеющий никаких оснований.
Не имеющий никаких прав.
Он не имел на это права потому, что она была несвободна.
Он не имел на это права потому, что сам был несвободен.
К тому же, вроде, и не было между ними ничего.
А главное, как любой влюбленный человек, он считал, что совершенно недостоин её.
Но он попытался.
Он мог себя упрекнуть в чём угодно, но только не в недостатке смелости.
Он пошел на этот разговор, не став дожидаться удобного случая, какой-то возникающей химии и вдохновения.
Он стал говорить всё прямо.
И сделал ей предложение.
На самом деле всё выглядело очень глупо.
Все его доводы превратились в лепет.
Он удивился куда делась его наглость и красноречие, которые так безотказно действовали на всех женщин.
А она…
Она не говорила «нет».
Она просто просила не продолжать.
Она испугалась.
Она покраснела.
И тоже что-то говорила в своё оправдание.
Всё было глупо.
Невпопад.
Так словно они говорили на разных языках.
Спотыкаясь.
Краснея.
Путая слова и говоря одновременно.
Он не был даже уверен, что она поняла его.
И видел, что заставил ее страдать и испытывать неловкость.
И за это еще больше ненавидел себя в тот момент.
Это было полное смятение.
У обоих.
Разговор закончился ничем.
И даже не было понятно, что это был разговор.
И был ли он вообще.
Отчего-то они не могли говорить.
После этого он очень ругал себя, обзывая последними словами. Жалел, что решился.
И постарался забыть.
...
Мигал курсор монитора.
Он отсчитывал время. Секунды.
Прошло 18 лет с последней их встречи.
Он не знал, что ответить.
И надо ли отвечать вообще.
...
Между тем, химия эта, между ними продолжалась.
Но теперь уже был двойной запрет на откровенность.
Время шло и студенчество закончилось.
Он понимал, что теперь они расстанутся окончательно.
Это было неизбежно.
Он еще раз решился поговорить с ней и убедить, но объяснив себе, что ей это не нужно и он недостоин её, и что ему все показалось, так ничего и не предпринял.
Он постарался забыть всю эту историю. Решив, что это был лишь эпизод в его жизни.
Собственно, это так и было.
И даже если рассказывать об этих отношениях и чувствах, рассказать бы было решительно нечего.
Он знал, что она вышла замуж. Родила ребенка.
И он убедил себя, что у неё всё хорошо.
И жизнь сложилась.
Хоть и толком ничего не знал о ней.
...
Мигал курсор монитора.
Он отсчитывал время. Секунды.
Стало страшно.
Ведь если ответить, эта жизнь треснет и от неё ничего не останется.
А он так привык её конструировать и сохранять.
Курсор мерно отбивал ритм.
...
Он стал жить.
Он жил.
Он просто – жил.
Он старался жить. Старался очень.
Ну что ж? Жизнь - она вот такая.
Он убедил себя, что она вот такая.
И что он - вот такой.
Способный только на то, что получается.
А то, что не получается – значит и не его вовсе.
Но всё было как-то вполсилы. Он убедил себя, что это – вполсилы - только ощущение, что на самом деле это и есть его предел.
Просто его представление о себе не совпадает с его реальными возможностями.
Он жил как-то «через не хочу».
И не понимал в чем дело. Просто старался.
...
Мигал курсор монитора.
Он отсчитывал время. Секунды.
Сейчас он получил от неё сообщение.
Просто – привет.
Прошло 18 лет с последней их встречи.
Он не знал, что ответить.
И надо ли отвечать вообще.
Стало страшно.
Ведь если ответить, эта жизнь треснет и от неё ничего не останется.
А он так привык ее конструировать и сохранять.
Курсор мерно отбивал ритм.
Надо было что-то решать. Сердце билось часто.
Это было совершенно не нужно. Это было неправильно.
Но он очень устал жить без любви. И выдумывать поводы жить.
Он дождался, когда удары сердца совпадут с ритмом курсора, и … написал.
...
Они лежали в постели.
Они смотрели в потолок.
В чужом для него городе.
Они молчали.
И почему столько лет потеряно? Зачем была нужна вся эта жизнь?
У них осталось так мало времени.
Им так много нужно друг другу рассказать, а им уже так много лет.
Это обидно.
И вообще – кино какое-то. Невозможно поверить, что это случилось с ними.
Смешно.
Вдруг она повернулась к нему, и сказала, хоть он ничего и не говорил вслух:
- Я все эти годы разговаривала с тобой. И сыну ставила тебя в пример. Хоть он тебя никогда и не видел.
А потом прибавила, смеясь:
-Жизнь в сорок лет, только начинается. Теперь я это точно знаю.
Он тоже засмеялся...
"Жизнь как в кино" – вспомнил он.
И они продолжили разговор. Но уже без слов.
Хотя отчего-то, тогда, давно, не могли говорить даже словами.
Они больше не расставались. Никогда.
Жизнь без любви – закончилась.
Теперь и умереть было не страшно.
...
Мигал курсор монитора.
Он отсчитывал время. Секунды.
Но как-то иначе...
ПРОЗА.РУ
© Copyright: Осипов Алексей Альфредович, 2021
Свидетельство о публикации №221031201645