Конец апреля. Солнце растопило снег, на открытых местах. Весна. Поют птицы. Прекрасное настроение. Из-за растаявшего снега, на улицах Алапаевска, образовались лужи и грязь. Я учусь на третьем курсе Алапаевского машиностроительного техникума.
Прошел слух, что в ДОКе (это городской район, где расположен деревообрабатывающий комбинат), в магазине промтоваров продают классный материал, для пошива брюк. В СССР экономика была плановая, и одежда шилась централизованно. Мода в цеха швейных фабрик приходила с задержкой на несколько лет.
На этот момент, были в моде "клеш", а в магазинах продавались стандартные - узкие брюки. Модные парни, а мы себя к ним и относили, шили брюки на заказ, в швейных мастерских.
Мы, это я - Сашка Вараксин, Юрка Климушкин, Серега Зикратов, по кличке Зикрат, Юрка Ведерников и Юрка Насонов, по кличке Насон. Договорившись заранее, и взяв деньги на покупку материала, после учебы поехали покупать ткань.
В магазине ткани не оказалось. Раскупили. Расстроенные, мы топаем на остановку автобуса. Не доходя метров сто, видим ждущих автобус - человек восемь-десять пьяных молодых людей, старше нас года на четыре-пять. Пьяные восприняли нас как потенциальных обладателей денежных знаков.
Крики стихли.
Пьяные морды замолчали и внимательно смотрели в нашу сторону, как удавы на кроликов.
Расставание с денежными знаками, в наши планы не входило. Драться - бессмысленно. Их - в два раза больше, и они - старше. Уроют и фамилию не спросят.
Мы, не сговариваясь, одновременно, повернули налево, во двор доковского общежития. Краем глаза наблюдаю за пьяной толпой.
-Стой! Заорал кто-то.
Потенциальное бухло делало ноги.
Мы, как ни в чем не бывало, не реагируя на крик, для понта - разговаривая между собой, неторопливо, двигаемся во дворы. Типа, я не я и лошадь не моя.
Разгоряченные алкоголем и включившимся инстинктом хищника, толпа ломанулась за нами.
-Бежим! - заорал Юрка Ведерников, и мы… рванули.
За спиной - общага, справа - сараи с дровами, перед нами - двор. Влево, идет дорожка к деревянным баракам, где живут работники завода, справа - выход на улицу, с которой мы и свернули.
Посреди двора, слева от меня - лужа, и я, огибая ее, слышу за спиной приближающее хриплое дыхание.
Оглядываюсь.
.
Пацаны побежали влево, а по луже, за ними, мне наперерез, бежит несколько человек.
Меня догоняет среднего роста парень, с бородой и с безумным взглядом, достающий из кармана и раскрывающий, на ходу, перочинный нож.
Как будто, что-то щелкнуло, и время остановилось.
Голова соображает необыкновенно ясно.
Осознаю, что бежать влево - бессмысленно. Если побегу, то попаду под раздачу гопников.
Вправо - глубокая лужа. Деревянные мостки, типа - тротуар, метра четыре-пять, затоплены водой, сантиметров на десять. На плече у меня - модная зеленая сумка, на ремне, с надписью “Авто-Лада”, с изображением машины "Жигули".
Словно по щелчку, время перешло в обычный режим.
Правой рукой кидаю сумку в лицо бородатому, а сам рву вправо, к дороге, по мосткам, которые под водой.
Не глядя, ловлю за ремень летящую сумку.
Не пропадать же добру.
Действия происходят в автоматическом режиме.
Бородач, от неожиданности, останавливается, инстинктивно прикрывая лицо ладонями, мне хватает секунды, чтобы проскочить мимо него и не попасть под нож.
Пришел в себя, стоя напротив остановки, на которой минуту назад стояла убежавшая за нами толпа. “Как хорошо, что все убежали. Иначе они бы меня в асфальт втоптали”, - вялая мысль пробивается через сбитое дыхание.
Не могу отдышаться - нагрузка на легкие была чрезмерна.
Понимаю, что надо срочно сваливать. Могут вернуться.
Бежавший за мной бородач стоит, держась рукой за фонарный столб, и блюет. Желудок и легкие - не выдержали нагрузки.
Бреду в сторону магазина. За магазином - двухэтажный дом. Захожу в подъезд и сажусь под лестницу. Дыхание, медленно, восстанавливается.
Минут через двадцать, обходной дорогой, иду домой.
Солнце и погода - нихера не радуют.
Внутри ботинок сухо. Я пробежал по поверхности воды!
Почему-то, не удивляюсь.
На следующий день - делимся впечатлениями. Все живы-здоровы. Парни заскочили в барак; у Юрки Ведерникова, в бараке, живут знакомые и, на счастье пацанов, они были дома.
Переждали около часа и, окольными путями, разошлись по домам.