Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 193 часть 8
Тёмка вернулся с балкона с довольной физиономией. Душа его пела от нежданно свалившегося счастья: его любимая девочка теперь опять будет жить по соседству.
Мать с бабушкой отвлеклись от просмотра новогоднего «Голубого огонька» и смотрели на Тёмку.
— Внук-то у меня чёй-то сияет, как начищенный пятак! — высказалась Галина, изнывая от любопытства. — И чё хоть она тебе тако́ сказала, что ты аж светишься весь, а?
Но Тёмка ошалел от счастья и молчал. Счастье его придавило, как снежная лавина.
— Тём, зачем она звала-то тебя? — нетерпеливо задала вопрос сыну Татьяна.
Но он, всё ещё находясь под впечатлением, не мог сказать ни слова, словно боясь, что счастье может упорхнуть. К состоянию счастья ему ещё нужно было привыкнуть и осознать его.
— Да говори же, олух царя небесного, — прикрикнула на него мать.
Иван одёрнул жену:
— Да погоди, Зай. Дай ему в себя прийти. Сам расскажет, когда захочет.
— Мы тут с бабушкой, волнуясь, все извелись, понимаешь ли, из-за него. А он молчит и молчит…— вспылила мать. — Ну что за дети пошли, а? Да говори уже! Говори. Что тебе Яська такого сказала, что ты язык проглотил?
И Тёмка сообщил:
— Да у неё мамка женится!
— И что с того?
— Как что? Она на юг уезжает.
— Вместе с Яськой? — переспросила Татьяна, не понимая, чему радуется сын.
— Не-а, она остаётся. У бабушки будет жить. Её даже в нашу школу переведут. Будем вместе в школу ходить! — радостно объявил он.
— Ну, Танька, теперь она точно Тёмку нашего на себе женит, — всполошилась Галина. — Вот я прямо как в воду глядела. Э́нто чё ж тако́…
— Да я сам об этом мечтаю!
—Мечта́лка ещё у тебя не выросла, чтобы об свадьбе мечтать, — резко ответила внуку бабушка.
Тёмка не понял о какой мечта́лке идёт речь, но это его смутило.
— Ну, Танька, теперь за ним глаз да глаз нужен, — обеспокоилась за внука Галина. — Девчонка смазливая, да к тому же шустрая. Никакого мне покоя на старости лет. Вот наказание-то где!
И внук на это ей ответил:
— Да ты ещё совсем не старая, баба Галя! У Ясеньки бабушка уже на пенсии, а ты-то ещё нет! Всё будет хорошо. Не переживай, — он улыбнулся, и она сменила гнев на милость.
— Ну ладно, ежели так. Поживём — увидим. Вы ведь всё равно по-своему сделаете. А у меня здоровья-то не лишку.
— Правильно, тёща! — поддержал её зять. — Здоровье надо беречь, а то недолго и в больницу загреметь.
— Тьфу-тьфу-тьфу… Упаси боже, — перекрестилась тёща и опять уставилась в телевизор. — Смотри-ка, Таньк! Бабы-то все как одна в длинных платьях, как у тебя, кружатся. Мода, похоже, така́ нынче.
— Конечно! — подтвердила Татьяна. И хвастливо заявила: — Уж кто-кто, а я-то в моде соображаю. Одних журналов «Работница» и «Крестьянка» массу перечитала.
— И куда в таком платье до пола потом ходить? Так два раза надела, из моды выйдет и будет валя́ться.
— Не будет: Ленка износит! У неё выпускной нынче, может, наденет.
— Ну уж на выпускной-то ей и новое платье можно сшить.
— Так и это не старое: только на Вовкину свадьбу сходила, Новый год в нём справлю, пото́м на Восьмое марта надену, постираю и будет, как новое.
— Да шёлк-то ацетатный после стирки не шибко разгладишь, всё равно видать будет, что уже ношеное. Люди же осудят! Ты чё хоть, Таньк? — попыталась переубедить дочь Галина.
— А у меня их четверо. Пусть сначала столько родят, воспитают, а потом я на них погляжу, — стояла на своём дочь.
— Ну, Танька, я тебе слово, а ты мне два. Вот ведь какая ты поперёшная* у меня, — посетовала она.
Лена привыкла к тому, что мать с бабушкой постоянно выясняют между собой отношения и не обращала на это внимания. Она смотрела новогодний «Голубой огонёк».
Но бабушка отвлекла её:
— Ленка-а!
— Что, баб?
— Ты не переживай: в Танькиных обносках на выпускной не пойдёшь. Куплю тебе платье!
— Спасибо, бабушка! — поблагодарила её внучка и обняла.
— Да за чё спасибо-то? — улыбаясь переспросила её Галина. — Вот уж когда платье тебе куплю, тогда и спасибо скажешь.
Татьяна выслушала мать и с обидой сказала:
— Ну, мам, ты даёшь. Надо же а, так про моё платье сказануть. Какие же это обноски? — она встала и крутанулась на месте. — Платье модное, только-только сшила, можно сказать.
— Можно сказать, да не скажешь. У Вовки-то свадьба летом была, а сейчас-то уж Новый год! Так что не выдумывай. Хочу, чтобы внучка моя как куколка была на выпускном. А раз хочу, то ты меня зна́шь: сделаю по-своему.
— Да, конечно, знаю! — засмеялась Татьяна. — Я же сама такая же упёртая, как и ты.
— Да уж, повезло нам с породой! — улыбнулась мать.
Иван взял бутылку коньяка и сказал:
— Что-то в горле у меня пересохло. Надо бы выпить за мою золотую тёщу!
— А чё за себя да не выпить-то? — засмеялась тёща. — Плесни на донышко, зятёк, — попросила Галина и протянула стопку, — а то боюсь, как бы меня не развезло. Надо, чтобы внуки меня добрым словом поминали. А то щас живёшь, щас помрёшь, а память-то обо мне останется. А я хочу, чтобы она светлая была, память-то.
Они выпили, закусили и пошло веселье. Иван взял баян. Тёща вышла из-за стола и весело запела:
— Приезжали меня сватать,
Мать коровы не даёт,
А жених такой попался
Без коровы не берёт! У-ух! — она пустилась в пляс и замахала руками.
И зять пропел следом за ней:
— Отец-удалец,
Мать моя — политика!
Молодого не женили,
Теперь обождите-ка! Ух ты, ах ты, все мы космонавты!
Татьяна тоже не утерпела и спела:
Проведут Олимпиаду
Но не где-то, а в Москве.
Я и рада, и не рада —
Тренируюсь на траве!
Галина с Татьяной плясали, Прошка пустился в присядку. Тёмка с Пашкой и Леной улыбались, глядя на них. Всем было весело. Вот так и встретили тысяча девятьсот восьмидесятый год.
Пояснение:
поперёшная* — своенравная, себе на уме
© 13.01.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава ↓
Предыдущая глава ↓