Предыдущие части:
- Эпизод 1 (начало)
- Эпизод 2
- Эпизод 3
- Эпизод 4
- Эпизод 5
- Эпизод 6
- Эпизод 7
- Эпизод 8
- Эпизод 9
Посреди залы в большом кресле, скорее напоминавшем трон, восседал невысокий и довольно скромно одетый человечек с аккуратной седенькой бородкой.
— Пожалуйста, подойдите ближе, господин рыцарь. Я, к сожалению, недостаточно хорошо вижу, — произнес человек, с любопытством оглядев пленника. И добавил:
— Славный рыцарь Энгельберт...
— Кто вы, черт возьми, такой? — сделав несколько шагов вперед, воскликнул Энгельберт. — И откуда вы знаете мое имя?
— И вы наверняка уже слышали обо мне, — улыбнулся человек, — в этой моей деревеньке, которую изволили посетить. Родители нарекли меня Бартоломео, но люди называют меня, кхм... Скупырь.
— Да, я слышал о вас! Но не думал, что вы настолько гостеприимны, что тащите к себе путников силой...
— О, прошу вас, не спешите с выводами, рыцарь, — улыбнулся Скупырь. — Когда я отвечу на второй ваш вопрос, все наилучшим образом прояснится. Дело в том, славный рыцарь, что сегодня утром ко мне явился гонец от моего благородного соседа, маркиза...
— Можете не продолжать, — проворчал Энгельберт. — Не будем попусту сотрясать воздух.
— Погодите, — Скупырь выпрямился в своем кресле. — Что ж вы так, в самом деле... Давайте побеседуем, рыцарь! Ничто не доставляет мне, пожилому человеку, такого удовольствия, как хорошая беседа. Скажите-ка лучше, что вы такого натворили, если маркиз в поисках вашей персоны рассылает гонцов во все стороны света?
— Извините, сударь, — покачал головой Энгельберт, — но я не желаю говорить об этом. Ни с вами, ни с кем либо ещё.
— Ну хорошо, — усмехнулся Скупырь. — Будь по-вашему. И, кстати, не называйте меня сударем — я человек самого простого происхождения и нисколько не стыжусь этого. Благородство — оно, мне кажется, не столько в крови, сколько в поступках. Верно?
Энгельберт опустил глаза.
— Разумеется.
— А раз так, то примите повторно мои извинения за учиненное моими слугами насилие и оставайтесь сегодня у меня. В качестве гостя, рыцарь, в качестве гостя! Сдается мне, что мы можем быть полезны друг другу, нужно лишь найти точки соприкосновения... Вот и поищем их! Теперь же позвольте на некоторое время покинуть вас. К сожалению, у меня масса дел, которые совершенно не терпят отлагательства...
Скупырь учтиво кивнул Энгельберту и поднялся с кресла. Роста он оказался невысокого, но держался прямо и двигался стремительно, как юноша, что не вязалось с его седой бородой и лицом, покрытым морщинами.
Люди Скупыря отвели рыцаря Энгельберта в чистую светлую комнату. Выкрашенная синей краской массивная дверь захлопнулась, ключ со скрежетом несколько раз повернулся в замочной скважине, и рыцарь остался один.
На единственном окне комнаты не было решетки, и Энгельберт с надеждой выглянул в окно. Тяжело вздохнул — до земли метров десять, не меньше.
«Сигануть в окно, рискуя покалечиться? Пожалуй, это ни к чему, слуги маркиза и так довольно скоро переломают мне кости», — подумал Энгельберт, махнул на всё рукой и беспечно завалился досматривать сон, прерванный ражими негодяями с их проклятым мешком.
Снились Энгельберту далекое детство и мама — тогда она ещё сохраняла девичью стройность и миловидность черт, за которые её, будучи молодым рыцарем, полюбил отец. Матери совершенно не шли мешковатые темные одежды, которые она носила во сне Длинную гибкую оттягивал большущий грубый крест.
Энгельберт знал, что однажды отец, околдованный чудесным пением магического ящика, сорвал этот самый крест со своей груди, помнившей тяжесть боевого доспеха, и бросил в выгребную яму. Но мать в тайне от сумасшедшего супруга достала крест из нечистот и стала носить его сама — сначала под одеждой, а потом напоказ. Этот тяжеленный крест в конце концов согнул ее пополам и превратил в старуху, однако во сне до этого было еще далеко.
Энгельберту снилось, что молодая красивая мать присела за широким столом и улыбается сыну нежно и грустно, будто знает, чем всё закончится. Перед ней лежит натянутая на пяльцы вышивка и клубки разноцветных ниток. Маленькое окно в комнате широко раскрыто, и в прохладном смутном саду снаружи странно поет незнакомая птица. Протяжно поет, красиво. Высокие звуки птичьей песни повторяются снова и снова, раз за разом, и мать медленно кивает в такт, словно заводная игрушка...
...
— Прошу вас разделить со мной ужин, славный рыцарь Энгельберт!
За довольно большим столом, сплошь уставленным разнообразными блюдами и блюдечками, горшками и горшочками, а также салатницами, соусницами и другой посудой (Энгельберт не смог бы сообщить предназначение даже половины предметов — он привык к куда более скромной сервировке), одиноко сидел этаким сказочным гномьим королем маленький аккуратный Скупырь.
— Прошу вас, присаживайтесь! Я обычно ужинаю один, но сегодня вы мой гость. Надеюсь, нам никто не помешает насладиться ужином и беседой, благородный рыцарь, а нам есть о чем поговорить. Да-да! Если вы, конечно, не побрезгуете сесть за стол простолюдина...
Энгельберт молча, не утруждая себя ответом, отодвинул массивный старинный стул и сел. Он никогда не уделял большого внимания сословным правилам. Таким его воспитал отец, который сам всю жизнь помогал нуждающихся в помощи, не разбирая сословий — и в годы рыцарского подвига, и потом, когда стал проповедником, да и в период предсмертного безумия тоже.
— Мне приходилось делить трапезу с нищими и бродягами, — сказал Энгельберт невпопад.
— М-м, — поднял брови Скупырь. — Кстати, откуда вы родом, рыцарь?
— Мец, — коротко ответил Энгельберт и потянулся было за объемистым кубком, но смутился и отдернул руку.
Продолжение следует.
==========
Все выложенные ранее части повествования о путешествии славного рыцаря Энгельберта находятся здесь.
Рассказы: