12 января 1943 года началась операция «Искра» по прорыву блокады Ленинграда. Удар одновременно наносился снаружи и изнутри блокадного кольца. Советские войска смогли успешно прорвать первую линию обороны врага. Так, войска Ленинградского фронта форсировали Неву и заняли достаточно крупный плацдарм шириной в 5 километров. Казалось, что операция проходит успешно, однако немцы едва не нарушили советские планы. На основе исследований историка Вячеслава Мосунова рассказываем, как противнику едва не удалось сбросить советские войска обратно в Неву, и кто спас положение.
Главной проблемой нового плацдарма был его правый фланг. Немцы прочно засели в городке имени Кирова и ГРЭС №8. В населенном пункте было много каменных зданий, которые немцы превратили в настоящую крепость. На этом участке советские войска не смогли развить успех и закрепились на окраине города. Немцы же наоборот планировали с этого участка начать контрнаступление и «срезать» весь советский плацдарм. Если бы у них это получилось, то вся операция «Искра» была бы провалена, над городом продолжала бы висеть блокада.
Для наступления противник подтянул резерв – 96-ю пехотную дивизию. Против нее стояла 268-я стрелковая дивизия полковника Семена Борщева. Советских бойцов усилили истребительно-противотанковым дивизионом капитана Николая Родионова. Главная проблема была в том, что артиллеристы были вооружены 76-мм полковыми пушками П-27, которые слабо подходили для борьбы с танками. Поразить бронированные машины такое орудие могло только при удачном стечении обстоятельств с близкой дистанции.
Устаревший лафет не позволял быстро поворачивать орудие, поэтому стрельба по движущимся танкам была почти невозможна. А короткий ствол пушки выдавал низкую скорость полета снаряда. Кроме того, пушка не имела бронебойных снарядов, приходилось стрелять либо осколочно-фугасными, либо шрапнельными, поставленными на удар. Эти снаряды за счет своей массы могли поразить танк, но делали это менее эффективно, чем специализированные бронебойные боеприпасы. В 1943 году для П-27 появились кумулятивные снаряды, но скорее всего в январе они еще не успели поступить в войска и на вооружении дивизиона их не было.
Решающий бой
В 11 утра немецкая дивизия перешла в наступление. Советские части не ожидали контрудара и стали отходить. Частично противника удалось остановить огнем гаубичной артиллерии, однако для дивизии Борщева сложилось критическое положение. Немцы были в шаге от отрезания плацдарма, ставился под угрозу весь успех операции «Искра».
На главном участке прорыва на пути немецких танков и пехоты встал дивизион 22-летнего капитана Родионова. Так получилось, что советские артиллеристы находились одни, без поддержки пехотинцев. Тем не менее бойцы не отошли и приняли неравный бой. Когда танки приблизились на дистанцию прямого выстрела, Родионов подал команду «Огонь!». Загремели первые залпы. Головной танк вспыхнул и остановился.
Из-за сильного советского обстрела лобовая атака врага была отбита. Тогда противник решил обойти позиции артиллеристов с правого фланга. После нескольких новых атак немцев в противотанковом дивизионе Родионова из двенадцати орудий исправных было только три, а в строю почти никого не осталось. Положение оказалось настолько тяжелым, что воевали все, даже писарь из штаба.
Но противник продолжал наступать. Тогда командир сам встал к орудию и до последнего бил из него по врагу. Снаряды ложились точно, капитан подбил 2 танка, уничтожил 6 пулеметов и до роты немецкой пехоты. В этом бою Николай Иванович Родионов погиб у лафета своей «полковушки». В живых после того боя осталось всего несколько человек, советские бойцы так и не пустили врага дальше и спасли операцию по прорыву блокады.
Интересно, что противник довольно ярко описал тот бой со своей стороны. Командир немецкой танковой роты говорил, что он не смог прорваться из-за трудностей передвижения, наличия у противника тяжелых противотанковых ружей и мощной противотанковой обороны в целом, а также из-за советских танков! Хотя ничего из описанного у красноармейцев не было.
У капитана в Ленинграде осталась невеста Тоня Гусева, вот что она писала родителями артиллериста после похоронки:
Николай, уезжая на фронт, просил передать Вам привет и сказал:
«Антонина, ждите меня, я вернусь».
Но не вернулся. Если только жив его адъютант, то я думаю, что он напишет о подробностях смерти, потому что когда я уходила из части Коли, я просила сообщить в случае несчастья.
Спи дорогой Николай.
Вечная память тебе. Она будет жить всегда в сердце, как самое чистое и прекрасное.
Больше историй сражений Великой Отечественной вы узнаете на экспозиции «Подвиг Армии».
#МузейПобеды #ПодвигАрмии