Своих деток не имея,
И об этом сожалея,
Так, как некому, видать,
Колдовство ей передать,
Ясна мучилась, страдала;
Часто гостьей навещала,
Свою добрую сестрицу -
В рукоделье мастерицу,
Чтобы дочь её склонить;
К тёмным знаньям приобщить.
Но племянница чуралась;
Тётку избегать старалась.
Ей бесовские обряды,
Не несли в себе отрады.
Оттого-то Ясна, злясь,
Мыслью скверной вдохновясь,
Для самой себя решила;
(Коль племяннице постыла),
Совершить в ночи забаву -
Выкрасть умницу Любаву,
И силком её учить,
Колдовать и ворожить,
А не выйдет, если проку,
То досужую мороку,
В виде девицы пригожей,
К колдовству, увы, негожей,
Непременно умертвить;
Со свету на веки сжить.
Вдаль царевич Елисей,
По холмам да средь степей,
Вскачь буланого коня,
Правит, жажду прочь гоня.
Конь копытами стучит;
Седока стрелою мчит.
Много дней уже в пути:
Вдвое больше впереди.
День погожий лучезарный,
Разливает свет янтарный.
На лазурном небосклоне,
Солнце в радужной короне,
Жаром яростным палит;
В тень укрыться всем велит.
Солнце жарит к полдню злее.
Жажда мучит всё сильнее.
Рад седок остановиться,
Вдоволь чтоб воды напиться.
Только нет ни озерка,
Ни реки, ни ручейка.
Конь всё дальше, дальше мчится.
Елисей, уж, начал злиться,
Сколь велик родной простор.
Вдруг вдали увидел взор,
Где от света всё бело,
Он огромное село.
Жеребца он устремляет,
И к селу он подъезжает.
Вдоль околицы народец,
Не видать. Зато колодец,
Здесь имеется раскрытый,
Скатной крышею покрытый.
Их в пути поизмотало.
Вытирая пот устало;
Продолжая тяжко эхать,
Не успев ещё подъехать,
Видит Елисей девицу,
Что собрАлась по водицу;
Вдоль по улице идёт,
На плечах своих несёт,
Коромысло расписное:
Всё в узорах, всё цветное;
Вёдра на крюках качаясь,
То назад, то возвращаясь,
Громко озорно скрипят,
В один ритм, а то сбоят,
Взбунтовавшись своенравно.
Девица, ступая плавно,
Уж, к колодцу подошла,
В белы рученьки взяла,
Цепь с ведром. Их опустила,
И легонько отпустила,
(В благостном представ труде),
Вниз - к колодезной воде.
Цепь радушно зазвенев,
О ведро задеть успев,
Вскоре достигает дна,
Где студёная вода.
Взяв рукою рукоять,
Чтоб её одной вращать,
ДЕвица остановилась;
Опустивши взгляд, смутилась.
К ней подъехал Елисей.
Спешившись, промолвил ей:
"Дай мне, милая девица,
Из ведра воды напиться.
Дай мне жажду утолить,
И коня дай напоить.
Мы с ним едем издалёка.
Мы в пути, уж, больше срока.
Выбились совсем из сил.
Сильный зной нас утомил."
ДЕвица ему в ответ,
Молвит: "Отчего же, нет?!
Я не вижу в том беды.
Вот ведро. Испей воды!"
Но царевич не спешит.
Он, как парню надлежит,
Коль сердечко содрогнулось;
Коль девица приглянулась;
Говорит ей не таясь,
Злых укоров не стыдясь:
Я б желал душа-девица,
Из твоих лишь рук напиться!"
Девица, взглянув хитрО,
Отвечает: "Что ж, ведро,
Из колодца подниму,
И подам его тому,
Что впервые я встречаю.
Даже имени не знаю."
Вмиг царевич изменился.
Он слегка ей поклонился,
Улыбнувшись поскорей,
Ей назвался: "Елисей".
И теперь, уже волнуясь,
Он спросил, интересуясь,
"Как скажи тебя зовут?"
"Все Любавою рекут."
Напоив коня водою;
Сам напившись; красотою,
Нежной девичьей пленён,
Оказался вскоре он.
Девица была пригожей,
Миловидной; ликом схожей,
С идеалом красоты,
Чьи чудесные черты,
Представлял порою он,
Погружаясь в сладкий сон.
Та, что грезилась ему,
Вдруг предстала наяву.
Но не только ликом ясным,
Столь желанным и прекрасным,
Полюбилася она.
Грациозна и стройна,
Оказалася Любава,
Столь спокойна, величава;
Да, к тому ж, остра умом,
И добра, нежна притом.
Елисей в неё влюбился:
Всей душою ей раскрылся.
До усадьбы проводил,
Где жила она. Прельстил,
Его образ несказанный,
Цвет души благоуханный.
Чтоб ей вновь в глаза взглянуть,
Он оставил долгий путь,
И в избе одной простой,
Попросился на постой.
Снова вдаль Денница мчится.
Уж, к закату день клонится,
И, объявши небосвод,
Уж, Заря цвет алый льёт,
На окрестные долины;
На бурлящие стремнины;
На холмы и на леса,
Обещая чудеса,
Всем, кто зрит простор бескрайний,
В этот час необычайный,
Где, забыв о суете,
Канет день в кромешной тьме.
Вот, уж, сумерки сгустились.
Тени в чудищ превратились.
В чёрном бархате небес,
Сгинув, солнца луч исчез.
Вот, уж, лунное светило,
Тускло землю озарило,
И взошёл на небосвод,
Звёзд жемчужный хоровод.
Звёзд, что точками мерцают;
Свет волшебный изливают,
Из космических глубин,
На обломки тех руин,
Что лежат, как след деяний;
Человеческих страданий;
И разрушенных миров,
Вечности суля покров.