Посмотрела я наконец-то "Карнавал" (1981). Это была вторая сознательная попытка, не считая многочисленных просмотров в "фоновом режиме", когда смотрели его мама или бабушка, а я внимала краем глаза и уха в детстве и подростковом возрасте. Не цепляло меня это кино.
В первый раз досмотрела его ровно до знакомства Нины с Жозефиной Викторовной и выключила. Не понравилась игра Муравьевой. Ее слишком много, и возраст актрисы диссонирует с образом вчерашней школьницы. Не верю! Еще убийственна сцена с роликами, когда она враскоряку катится на них домой, а потом громыхает по дому. Впрочем, эта сцена нужна для понимания характера матери Нины и причин, почему дочка получилась такой шумной и раздражающей.
Второй раз оказался удачным, с момента романа с Никитой Нина преображается — видимо, Муравьевой действительно нелегко было изображать десятиклассницу. В роли повзрослевшей Нины она очень органична, этот ее помудревший взгляд со смесью горечи, надежды, понимания и прощения всех — до мурашек! Пересматривать "Карнавал" однозначно буду, но с исключительно с момента знакомства Нины с Жозефиной Викторовной...
Итак, вторая жена Соломатина — женщина породистая, с выдержкой, знающая, чего хочет от жизни. Она — стержень своего рыхлого слабовольного мужа. Она прекрасно выглядит, даже полы в коммунальном коридоре моет, одетая в рубашку и брюки. За столом следит, чтобы сын правильно пользовался приборами. Поблажки на сложные жизненные условия она не дает ни себе, ни сыну. Женщина явно стремится к лучшей жизни. А вот муж...
Муж у нее никакой. И не по внешним или материальным данным (он художник-оформитель, по словам приятеля даже гениальный, отдельную квартиру они-таки получают). Да и деньги у Михаила Иосифовича водятся: он снимает Нине квартиру (а не комнату в коммуналке), да и так сует дочке между делом покупает ей сапоги там, еще что-то... Едва ли отрывает последнее от семьи.
Но внутреннее он полный кисель. И Жозефина это прекрасно знает. Из киселя ничего не вылепишь, но если держать его в таре подходящего объема, ничего с ним не сделается. Михаил — человек сдержанный, интеллигентный, тихий. Творческий, любитель рассуждать о высоком и прекрасном. В те годы муж должен был быть непременно, а если более-менее представительный, так вообще грех жаловаться и недостатки выискивать! На них было принято закрыть глаза (это и сейчас встречается сплошь и рядом, чего уж там). Такого с руками-ногами оторвут, только отвернись!
Да, семейная жизнь — это компромисс. И недостатки прощать друг другу надо. Но прощать не равно потакать слабостям или использовать их в корыстных целях. Не значит проявлять равнодушие к изъянам личности близкого человека.
Михаил, конечно, мужик себе на уме. Местами он непредсказуемый, но запалу в нем мало, а потому надолго его никогда не хватает. И это качество мужа Жозефина Викторовна знала наверняка. Поэтому она попыталась не пустить Нину после ее долгого отсутствия в их жизни: образ любящего отца уже подвыветрился из Соломатина, а значит "нет человека — нет проблемы". Он уже побегал, поискал дочку — баста!
Прочитала массу статей о Жозефине Викторовне и комментариев к ним — многие сходятся во мнении, что ее можно понять. Не захотела пускать провинциальную хабалку в свою семью, где у нее комната в коммуналке и свой налаженный устроенный мирок. С этим отчасти согласна — порой проще незнакомого человека в дом пустить, чем родню, которая зачастую живо начинает качать права и враз становится еще большими хозяевами на твоей же территории, чем ты сама.
"Маасква" держится особняком и кричит, что, мол, у нас, столичных жителей, вообще не принято без звонка и телеграммы гостей принимать, а Соломатина вломилась и на всю Ивановскую стала кричать, что она дочка от первого брака — при всем честном народе... И в квартире, снятой на отцовские деньги, жить не постеснялась и притон устроила. Правильно все сделала Жозефина, спасла "мужа от этой похабной девки" (с)!
Ну это уже перебор. Никакая Нина не дармоедка и не охотница за коммунальными квадратными метрами. Она хотела отцовской любви, которой ей всю жизнь не хватало. Он эту любовь (как многие мужики, кстати) мог ей дать только деньгами. Ну такой он, слабый, безвольный, неустойчивый, непостоянный... Но все равно — отец. Которого Нина моментально простила.
Когда безмозглая проводница пыталась ее вытолкнуть из поезда на ходу, в нем даже проснулся защитник. Значит, было где-то в глубине души что-то живое еще в Соломатине, за что его получилось задеть у смешной завитой девчонки, которую он потерял 16 лет назад.
Я не оправдываю Михаила, но я считаю, что поступить иначе с Ниной он просто не мог. Нельзя требовать от хромого пробежать стометровку. Он приехал, познакомился с дочерью, испытал новые волнующие чувства —дядька уже вошел в зрелую пору, а девица оказалась самостоятельной и забавной, про звезды слушала и смотрела на него восторженно.
Дальше Нина все сделала сама — приехала, нашла его, стала в гости приходить. Папкой звала, к плечу трогательно прижималась. Деньгами он ее снабжал. Идиллия. Это потолок его отцовского потенциала. А Нина не требовала большего. Я думаю, тот период с мая до дня, когда холеная хозяйка съемной квартиры выставила Нину на улицу, был счастливым для обоих. И будь Соломатин посильнее духом, мог бы отстоять дочку, свою родную кровь.
И вопрос к Жозефине Викторовне у меня только один: если бы она знала, что муж не откажется от вновь обретенной дочери, упрется рогом, и все равно сделает по-своему, позволила бы она себе такое отношение к ней?
Ведь очевидно, что Соломатин признал Нину. А это, знаете ли, не щенка с улицы принести, поиграть, а потом назад выбросить. Родная кровь не водица. Ничего достойного в его поведении нет, но он не такой, как например, отец Тани Зайцевой из "Интердевочки", который просто назвал нужную ему сумму, не поинтересовавшись больше ничем. Слабые попытки Михаила возместить дочери годы своего отсутствия в ее жизни были холодно разрушены Жозефиной Викторовной: мужчина — голова, а женщина — шея.
По поводу пускать взрослую и чужую по сути девушку в свой дом — вопросов нет. Общежитие, и точка. Так было бы лучше для всех, и со временем Нина бы сама это поняла. Да она и так бы не обиделась. А вот не пускать родного ребенка в жизнь отца — это за гранью. Такое не пройдет бесследно, и в первую очередь для самого Соломатина. Начнет болеть или пить втихаря. Понимает ли это Жозефина Викторовна? Мне кажется, ей дела нет. Поэтому Михаил и не был в Оханске много лет — про алименты она знала.
Да, она в одиночку, сохраняя достоинство, тянет этот тяжелый воз воспитания сына, жизни в коммунальной квартире, далекого от быта и существующего в собственном измерении мужа. Но делать за это козлом отпущения ни в чем неповинную девчонку, оказавшуюся в огромном равнодушном городе, обманом заставить ее разочароваться в отце, которого та только обрела... В этом нет ничего достойного, ничего заслуживающего уважения. Мудрая женщина так бы не поступила.
Додавив слабого Михаила, она добилась своего. Но сеющий ветер пожнет бурю. Когда-нибудь он поедет в Оханск на похороны матери, там встретит Нину. И поймет, что у него отобрали кусок его самого. Скорее всего поймет. Их общий сын к тому времени вырастет, заживет своей жизнью. И останутся они в своей отдельной квартире вдвоем...
Мне кажется, брак Михаила и Жозефины не счастливый, а лишь носящий видимость благополучия. В любящей семье супруги друг друга поддерживают и помогают пройти через жизненные испытания. Но это не про этих двоих. В принципе, Соломатин заслужил презрение дважды брошенной им дочери. Но во второй раз его подтолкнула к этому жена, и он не может не понимать этого. Большая часть жизни прожита, скоро время подведения итогов. Простит ли он ей это?
Жду Ваших комментариев. Очень интересно, есть ли настолько наивные люди, которые в упор не видят двойное дно безупречной матери семейства Жозефины Викторовны, обычной обиженной на весь мир мещанки, срывающей зло на желторотой девчонке, потому что делать это на других она боялась.
