С Андреем Витальевичем я познакомилась давно, в далеком 2012 году. Тогда я работала мануальным терапевтом в одной из клиник города. Он пришел ко мне с жалобой на боль в колене. Из разговора я поняла , что Андрей Витальевич является гоcслужащим и занимает достаточно высокую должность. Он работал финансовым советником губернатора края. Мы подружились сразу. Несмотря на то, что он являлся крупным чиновником, Андрей Витальевич был достаточно простым и открытым человеком, доброжелательным, общительным, лишенным всякого всякого снобизма. Он был скромным и неприхотливым в жизни, честным и порядочным. Занимая ответственный пост, планируя как правильно распределить бюджетные деньги, отчитываясь перед президентом страны за строительство олимпийского комплекса, сам он с семьей жил в маленькой двухкомнатной хрущевке на первом этаже. Окна его квартиры выходили на пыльную улицу, где бегали круглосуточно машины, бренчали трамваи, а от пешеходов часто слышалась ненормативная лексика. На кухне в шесть квадратов жена готовила для семьи из трех человек. Жена, Марина, работала делопроизводителем в одном из архивов города. Единственная дочь, Анастасия, пошла по стопам матери. Она была студенткой и через пару лет получила диплом по специальности "Делопроизводство". Со временем я познакомилась со всеми членами этой интеллигентной семьи, в которой моральные ценности были выше материальных.
Был вечер. Звонок по телефону. Звонила Марина. Голос у нее тревожный. " Скажите, Вы сможете нас принять завтра? Андрей себя плохо чувствует, теряет сознание. "Да, конечно, смогу",-ответила я и назначила время.
Они пришли вдвоем. Андрея Витальевича трудно было узнать. Он был мертвенно бледный, исхудавший, с неестественно большим животом. Казалось, что он держится из последних сил. "Асцит",- промелькнуло у меня в голове. " У Андрея цирроз печени",- тихо сказала Марина. Я смотрела на него и не знала, что сказать. Еще полгода назад, я его видела молодым, здоровым мужчиной, который с увлечением рассказывал мне о своих студенческих годах. Казалось, что сегодняшний день-это просто кадр из другого сериала."Вы можете нам помочь?"-еще тише спросила Марина. "Я не знаю",- честно призналась я.
Как в тумане я начала работать. Я собрала воедино все свои знания энергию, пытаясь биоэнергетическими техниками вдохнуть жизнь в угасающее тело дорогого для меня человека. Но я видела, что все мои старания тщетны. После сеанса я сказала, что нужна срочная госпитализация, от которой Андрей Витальевич всячески отказывался.
Когда они ушли, я настроила себя на нужную волну и мысленно задала вопрос о дальнейшей судьбе моего пациента. "У него есть срок до двух лет",- услышала я такой же мысленный ответ."Но он должен, как можно скорее, уволиться и полностью забыть о работе, к которой он сильно привязан. Любая привязка должна быть разрушена, причем любой ценою."
Я позвонила Марине и точь-в-точь передала ей этот ответ. Марина поведала мне, что затрагивала уже вопрос об увольнении, но муж даже слышать об этом не хочет.
Все же, по настоянию семьи и врачей, Андрей Витальевич лег в больницу. Но даже там он продолжал работать: Отдавал распоряжения по телефону, прочитывал кипу документов и так далее. Через два месяца мне позвонила Марина и сообщила, что накануне Андрей умер от кровотечения, которое врачи не смогли остановить, несмотря на все усилия. Ему было сорок девять лет. Марина плакала в трубку и говорила, что она связывала свое будущее только с мужем и дочерью. Что ей часто представлялось как их дочь вышла замуж и у нее есть дети.. Они с Андреем гуляют по парку с детьми.
Я слушала ее и понимала, что это ее привязка, сильная привязка к семье, единственна модель будущего, без альтернатив. " Любая привязка должна быть разрушена, любой ценой",-звучало у меня в голове.
Я понимала,что между визуализацией своей будущей жизни, своими желаниями, стремлением к определенной цели и привязками существует тонкая грань. Научиться соблюдать баланс между этими противоположностями- задача не из легких и нужно этому учиться всю жизнь .
Через некоторое время после смерти мужа, мне снова позвонила Марина и попросила принять маму Андрея Витальевича. У Антонины Петровны год назад умер муж, а теперь и единственный сын. Кроме невестки и внучки у этой бедной женщины на земле ни кого не осталось. Сама она тоже была после тяжелейшей операции на кишечнике. Вся эта череда ужасных событий подкосила женщину. Давление держалось за двести, а врачи бригад скорой помощи знали уже адрес наизусть.
Я работала с Антониной Петровной сидя, держа ее за голову. Жалость к этой пожилой женщине переполняла мое сердце. Вдруг я четко услышала в своей голове: " Скажите ей, чтобы она перестала плакать." Я сразу поняла, что со мной говорит Андрей Витальевич, хотя и не могла объяснить самой себе, как я это смогла понять. "Почему Вы сами ей об этом не скажите?"- также мысленно спросила я. "Да я говорю, не слышит. Я уловила в ответе ноту сожаления. "Что Марине передать?"- пронеслось у меня в голове."Скажите ей, что я ее сильно люблю." А затем, немного помолчав, добавил: "Я с ней прожил счастливую жизнь."
Антонина Петровна после сеанса вышла из кабинета и мы с Мариной остались наедине. Я передала ей наш состоявшейся мысленный диалог. Слезы душили нас обеих. Мы обнялись крепко, как два близких человека.