Именно зимой, остро чувствую себя по-особенному живым. Выхожу из дома. Миную окраину поселка. Пересекаю накатанную машинами дорогу. Окунаюсь в белоснежно-бесконечную глубину рощи. Березы, как причудливые сталагмиты, поднимаются из снежных сугробов и тянут свои стволы в глубину неба. Черные тире отметин на стволах. Запутанные крючья ветвей. Кое-где одинокие, забытые ветром желтыши листочков. Голые кустики рябины, украшенные гроздями подрумяненной морозом ягоды. Неожиданно торчащие из снега стрелы высохших стебельков травы. Углубляюсь все дальше. Исчезают звуки, запахи. Ветерок остается где-то далеко позади. Все замирает. Даже солнце, закрытое плотной пеленой низких облаков, не подаёт признаков своего существования. Это белое царство холода и нежити. Кричу. Звук, глухой как в подушку, мгновенно гасится в неподвижности воздуха.
На белом полотне вселенского пространства, как на картине, мастерски прописана каждая деталь, штрих, контур. Нет полутонов, разнообразия красок, мешанины цветов. Ни чего лишнего. Абсолютная гармония форм и красок. Кто сказал что "нежить" - ужасна? Нет. Она очаровывает своим совершенством. Замерзшая, недвижимая идиллия.
Только один диссонанс нарушает это величие гармонии.
Вытертый кролик ушанки; мешковатый тулупчик; яркий, старорежимный махровый шарфик; подмёрзшая капля на кончике носа, краснота щек, покрытых щетиной; ритмично вырывающийся парок дыхания. Это я. Несуразная, неподходящая идеальному величию, мелкота. Вечно копошашееся, о чем-то рассуждающее, бесцельно бродящее существо, посреди безупречной вселенной нежити.
Я чужой. Чужой, этому бесконечному, безжизненному, абсолютно идеальному пространству... Я живой...