Возраст, когда оставляешь зрелость другим, а в пожилые себя записывать, как-то не политкорректно (дайте поумничать) и неприятно лично, придумали называть "третьим."
Основная его примета - всю ночь спать заинькой, а утром иметь такой вид, как будто "всю ночь пил, гулял и чёрт знает, чем занимался." Чётких инструкций, как проживать "третий" (да и любой другой) этап жизни, не существует.
Хотя интернет, в районе темы, рекомендует, стряхнув пыль с плеч и мыслей, жить активно, чуть ли не выпрыгивая из штанов. И всякие отважные примеры приводит. Про прыжки с парашютом, освоение балетных па, одинокую кругосветку по морям - океанам.
Ага-ага. Реальность и трепотня, как зима и лето. В массе своей, группа третьего возраста, не желает и не готова позволить себе бурно - каламбурные перемены, не смотря на вечно молодую Душу. Да потому, что не всё так плохо.
Накопились золотые привычки, окружают бесценные люди. Многие остаются работающими пенсионерами, заточенными на внуках, дачах, выбранных хобби. Раздумывать, что бы такое неординарное сотворить в третьем, предпожилом, возрасте, им некогда.
Но вот вчера мотались по делам в город и, на обратном пути увидели тётеньку, в окружении пакетов с продуктами, в таком количестве, как будто покупая, она имела, как минимум, четыре руки. Дотащив продуктовый груз до остановки, женщина осталась без сил. И только с двумя руками.
Не понимая, как забраться в автобус с такой серьёзной поклажей, решила остановить частную машину, но пока безуспешно. Явно пенсионного возраста, выглядела она колоритно - в тяжёлой, мутоновой шубе из прошлого. Быть может, даже советского.
На вязаную шапку намотана шаль. Обута в высокие, полноценные валенки. Вот зацепила! И я дала мужу команду: "Тпру! Давай возьмём бедолагу. Наверняка надо в деревню доехать." Наша машинёшка дала задний ход.
Да, "бабоньке" в деревню и предложению подвезти, ух, как обрадовалась! Все её шесть пакетов муж покидал в багажник. Усевшись сзади меня, она шумно дышала. Размотала шаль, расстегнула шубу. И оказалась очень словоохотливой.
Да, тот самый эффект попутчика. Сначала она говорила, сама с собой: подвезти, не означает вникать в будни случайной попутчицы-пенсионерки. Но поворот откровения, заставил меня к ней обернуться, чтобы лучше слышать и видеть.
С ума сошедшая, как она сама себя назвала, выглядела ... без дымки романтизма. Обыкновенная, усталая, немолодая представительница третьего возраста (и какой дурак придумал нумерацию?) без попытки, что-то запудрить или подчеркнуть. На лбу цифра - 65.
И потом, когда мы, ради неё, отмахали лишние километры и, категорично отказавшись от денег, помчались домой, всё думалось про неё: блаженная или дура? И ещё, какие-то люди - примеры отказа от привычной, налаженной жизни, вспоминались упорно...
Поэтому историй в рубрике "Люди третьего возраста" будет несколько. Сегодня часть первая - "Попутчица." Она прозвучит от первого лица, как услышано.
"До небес благодарность, что подхватили. Меня Галя зовут. Сумки легко наполнять и вдруг рук не хватает, тяжесть неприподъёмная! Не для входа в автобус. Да ещё пересадка. У нас в деревне есть супермаркет, но надо было заказ из аптеки забрать. Поманилось на ярмарку, с выбором цен, заглянуть.
Карасики, куриный суповой набор очень мясной. Взяла почти десять кило. Уж заодно в "Победу" зашла... Зато запаслась и кошелёк не пустой. Живём на две пенсии - мою и Павлушину. Не жирно, но тянем. С огорода, у нас небольшой, запасы идут. Десяток курочек - несушек держим.
Без размаха, слава богу. Я ведь всю жизнь городская. Жила - лучше не надо. С мужем и семьёй дочки. Не тесно в трёх комнатах. Дочь замечательная, по характеру спокойная. Зять уважительный. Внучка школьница. Хорошистка, домашнее дитятко.
И муж не пьющий, покладистый. Другая обеими бы руками держалась. А я, пять лет назад, взяла да плюнула им в душу. Особенно мужу, но и остальные не приняли моё сумасшествие. Теперь со мной не общаются. Дочь так и говорит: "Замочила корки, мама, теперь жуй до последнего вздоха, без жалоб."
Но, видать, так заложено по судьбе. Я, молодой весной, ничего такая была - не теперешняя. Курсы бухгалтерские закончила и в заводской кассе выдавала зарплату, мелкие финансовые документы вела. Этажом выше отдел кадров располагался и в нём начальник, конечно. Павел Сергеевич.
Мне девятнадцать, ему почти тридцать. Интересный такой. То, что женат и ребёнок меня, юную нахалку, не останавливало. Влюбилась, как книжная героиня - со страданием, ревностью и коварством. Первый труд - его завлечь, за год одолела.
Стали встречаться на квартире его холостого приятеля Шурика. Павлуша меня называл богиней и сетовал, что голову потерял. Но никак не уходил от жены, в обещалкина превратившись. На пятый год, хотела открыть глаза жёнушке на наш роман. А она, бац, и разродилась вторым дитём! Я Павла чуть на куски не разорвала.
Он ведь божился, что даёт дочке срок подрасти, а супруга - чужой человек. И с чего бы тогда увеличенье семьи?!
За мной терпеливо ходил один, по имени Юра. Добрый, хороший. Мать с отцом прямо толкали меня за него, ненавидя за отношения с женатым. И тут, как раз, моё настроение такое. Подали заявление. Нам месяц "на проверку чувств" назначили.
Мне б, дуре, сразу Юрку к себе подпустить. Не любила и оттягивала. Даже не целовались. Всё мерещилось: Павлуша осознает, что лучше меня никого нет, оставит жену с детьми, алиментами и примчится ко мне с обручальным кольцом. Фига в ладошку.
В общем, нам с Юрой расписываться идти, а я понимаю, что в положении. От чужого мужа. Стала законной женой нелюбимого. Никто не понял, а Юрий сообразил, что дочь не его. Но ни - ког - да! Ни словом, ни вздохом не упрекнул. Павел оставался в неведении, поскольку уволился и куда-то уехал с семейством. Сбежал от нашей любви.
Но полегчало. Стала жить тем, что выпало. Неплохо. Мужа уважала, ценила. За чувства ко мне, за воспитание дочки. Она удалась в Павлушу и была мне сладким напоминанием. Секрет, но я не допустила общих с супругом детей. Он думал, не получается.
Почему? Хотела, чтоб дочку Лёльку, как родную любил. Она ни о чём не догадывалась, пока я ей не сказала. Пришлось. Павла я не забывала, но специально новостей не искала. А становясь старше, совсем не хотела встречи - завяла, а мужикам годы только на пользу идут.
В шестьдесят надоело ходить на работу. На проходной, в охране стояла - вот где уже! Мои одобрили, назначив меня главной домохозяйкой. Оставалось спокойно стареть, в удовольствие. А я Шурика встретила. Правильнее, уж Александра Петровича.
Того самого холостого приятеля Павла, что нам свою хату предоставлял для свиданий. Он меня узнал, и окликнул в базарной суете. У него-то всё ладно шло - жена, сын, внук. А вот про Павла такое порассказал - у меня защемило сердце. Мой бывший любовник, в переменную пору, заделался предпринимателем.
В Самаре жил, с той же женой. А как поднялся, ушёл к молодухе. Она раздербанила его капитал или планида такая, но к серьёзным годам остался ни с чем. Даже без жилья. Но сердечко ослабло и приобрёл диабет. Не иначе, от нервов.
Примкнув к старенькой, деревенской родственнице, уж давно, опять недалеко от меня жил. Без особых денег, но при болезнях. Инвалидность назначили. Родственница померла. Павел остался совсем в грустных обстоятельствах. Одышка шла и трофическая язва житья не давала. Левую ногу ампутировали.
Он ведь почти на десять лет впереди меня шёл! Я прям слезу не сдержала и спросила адрес Павлушин у Александра Петровича. И номер мобильного он подсказал. Сперва позвонила. Павел мой голос узнал! Надо общаться, а мы оба всхлипами давимся. Ну, поговорили маленько.
А у меня из ума не идёт: "Съездить надо!" Вот, честно, только поглядеть хотела, помочь чем-то. Никому не сказав, на такси, прикатила. И уже оттуда дочке позвонила: "Не теряйте. Поехала в гости, задержусь на неделю. Человек болен и надо помочь." Да потому, что там полный швах оказался!
Домик кирпичный, с удобствами, но давно без толковой уборки. Три ободранных курицы бегают - сами себя кормят. Время огородной посадки, да кто бы посадил! К Павлу соцработник приходила - продукты, лекарства. Но за так ведь не будет ворочать. Вот я и решилась для него потрудиться.
По зову души, сердца и памяти. Первая и единственная любовь превратилась в такую нежную жалость, что не смогла я его оставить и неделю спустя. Поехала к своим с головою повинной. Для дочки оправданье везла. Мол, это твой папка родной.
Не помогло. Неблагодарной Лёля меня объявила, а Юрия - названного отца, чуть ли не в святые произвела. Зять осклабился:"Вот так скелетики у тёщи в шкафу!" Муж перестал разговаривать. Внучка, наивное дитятко, спрашивала: "Теперь у меня и в деревне дед есть?"
Развод одним взмахом случился. Отправили меня вон с чемоданами. Даже мой любимый чайный сервиз не отдали. И вот пять лет в деревне, с Павлушей, живу. Ему 75 -ть, но не возраст, а болезни давят. Ну, с одной ногой мужик и уколами, таблетками держится!
На мне всё. Первый год думала надорвусь, с непривычки. Бывало, почищу снег и упаду на кровать. В голове бьётся: "Вот, дура, ты дура! Могла бы сейчас в ванне с душистой пеной лежать!" Павлуша рядом присядет, вздохнёт, догадавшись о панических мыслях моих:
"Что, богиня, жалеешь, что сошлась со мной? Одни головёшки достались тебе. Виноват, а не поправить."
А я смотрю в глаза его синие - единственное, что осталось от прежнего Павла Сергеевича, и понимаю, что даже, если придётся наш домок разобрать по кирпичику и вновь собрать - разберу, соберу, а не уеду.
Павлуша называет себя дурачиной. Говорит, что сам себя обокрал - наказал, когда -то расставшись со мной... Стойте, родненькие, приехали. Вот наш домишко!"
от автора: Это был небольшой дом из белого кирпича. Забор требовал ремонта. Двор, отлично вычищенный от снега, как на ладони. На крыльцо, вышел старик, опираясь на один костыль. Выдав Галине пакеты, мы уехали.
"Вот дура-то. Да ещё гордится собой!"- сделал вывод мой муж.
"Думаешь?"
"Безусловно! Потому и рассказывала взахлёб, без стеснения, посторонним людям."
"А мне показалось, Галина убеждала саму себя, что поступила правильно. У неё нет дороги назад и нужно быть счастливой тем, что есть. А может, и впрямь, жертвенное, служение любви."
Муж хмыкнул: "Ну, пусть служит и жертвует годами мудрости."
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина
