На днях Наталье Фёдоровне ГВОЗДИКОВОЙ исполнилось 75.
Из нашей недавней беседы (полная видео-версия – внизу), которую мы начали с разговора про Ланового:
– Этот артист был уникален, он мог как-то объединить, казалось бы, совсем необъединимых людей. Ему это удавалось, хоть характер у него был непростой, как у всех у нас, в общем-то.
Но я детям (на фестивале «Алые паруса» – Е.Д.) всегда говорю, что он был очень известный актёр, называю какие-то фильмы: кто-то видел, кто-то не видел… И обязательно рассказываю о том, за что Лановой получил Ленинскую Премию. Потому что это беспрецедентный случай. Василий Семёныч получил Ленинскую Премию за голос свой, за интонацию: он же читал закадровый текст в фильме «Неизвестная война».
«Неизвестная война» (англ. The Unknown War) — документальный телевизионный сериал советско-американского производства, вышедший на экраны в 1978 году. Фильм рассказывает об участии СССР во Второй мировой войне и рассчитан на западного зрителя, для которого события на Восточном фронте были настоящей «неизвестной войной». Фильм был создан по инициативе американского кинопродюсера Фреда Виннера и имел на Западе оглушительный успех. Режиссёр — Роман Кармен, который сам прошёл войну и поэтому сделанный им отбор кинохроники был основан на личном восприятии. Было выпущено два варианта — для англоязычного и русскоязычного зрителя. Ведущим и рассказчиком выступил американский актёр Берт Ланкастер, русскую версию озвучивал Василий Лановой.
Я вспомнил, у вас же папа Фёдор Титович, военный. И дедушка тоже, по маминой линии…
- Да, я выросла в военном городке. Мы с сыном, когда едем на дачу, разговариваем всегда. А там у нас есть кафе, которое называется «Вкус детства». И я его спрашиваю: «Фёдор, а вот что для тебя - "вкус детства"?» И он начинает… И знаете, что рассказала я? Для меня "вкус детства" - это запах кирзовых сапог. Потому что в военном городке, когда я уже потом взрослая приезжала с выступлениями, когда я входила в зал - запах сапог…
Детских садов у нас не было, яслей не было… Поэтому для меня военный городок - это был мой мир, где мы играли во всякие игры.
А взрослые играли в свои игры. Я помню, моя сестра старшая сажала меня на пенёк, давала мне в зубы "Зайку-зазнайку" и говорила: "Сделай шаг влево, шаг вправо - и я больше тебя не возьму!" И я этого "Зайку-зазнайку", делая вид, что я его читаю, ненавидела уже совершенно, но сидела на этом пеньке. Понимая, что мне интересно, чем они там занимаются - "казаки-разбойники" и так далее…
Я очень хочу туда [город Борзя в Забайкалье – Е.Д.] поехать, потому что мне рассказывали, что это уже большой город.
А я родилась за занавеской, в госпитале, семимесячная, в 40-градусный мороз. И меня моя сестра хотела назвать Розой… Представляете, при фамилии Гвоздикова? Роза Гвоздикова! И тогда мама говорит: "Милочка, может быть, мы назовём её Леной или Ирой?" - Она: "Нет, Розой! Ну, какая-то она маленькая у нас, такая сморщенная вся… Ну хоть Розой пусть будет!" И тогда мама сказала: "Ты подумай!" Мила подумала и сказала: "Ну хорошо, давайте назовём её Талочкой - Наташей!".
И много лет спустя, наш приятель - доктор, написал такие стихи:
В сорок градусов мороза
Родилась Наташа - Роза!
Когда я узнала, что родилась семимесячная, я ужасно расстроилась, я так плакала… Мама говорит: "Ну что же ты, доченька, так плачешь?" "Мама, ты понимаешь, что я бы ещё два месяца у тебя там посидела и ума, наверно, больше набралась!"
Вы смеётесь, а для меня это был ужас.
Мама говорит: "Доченька, да нет ничего страшного, всё нормально! Но запомни фамилию Бромберг. Это врач, который помог тебе и ты осталась жива".
Я так понимаю, что сестра Людмила стала актрисой, а вы уже вслед за ней?
- Да. Насмотревшись…
И поступила-то я тоже не очень просто. Опять его Величество Случай. Я поступала в совершенно другой институт, ни про Герасимова, ни про Макарову, ни про ВГИК я ничего не знала. И был перерыв между турами, или этюдами, я сейчас не помню, то есть, у меня было несколько дней выходных, и я поехала в Питер, к сестре.
А в театре работала Ольга Николаевна Малозёмова - подруга Тамары Фёдоровны Макаровой, с которой они дружили с девичества, и дружили до последних дней. И одной, и второй уже было за 90 лет.
И когда я приехала, Мила мне сказала: "Ольга Николаевна просила, чтобы ты ей позвонила. Она хочет, чтобы ты приехала и рассказала, как и чего". Я приехала к ней, позвонила в звонок, открывает дверь Тамара Макарова. Ну, для меня это был "столбняк". Ну, можете себе представить, стоит в халатике, красивейшая женщина… Я до сих пор считаю, что она - одна из самых красивых женщин в мире актрис, не только Советского Союза. Мокрые, влажные волосы длинные, довольно строгая, она всегда была такая.
Она на меня посмотрела и сказала: "Вы - Наташа? Проходите, пожалуйста! Ольга Николаевна сейчас придёт. Она отошла ненадолго". Ну, я просто с негнущимися ногами, спиной и так далее… Хоть у меня и балетная школа была… Ну, мир искусства для меня был достаточно далёк…
И она поняла, что со мной происходят какие-то [вещи]… Конечно, поняла… Она говорит: "Какие у тебя волосы!" и ещё что-то такое… Знаете, какой-то такой женский разговор… А потом говорит: "А ты можешь мне что-нибудь почитать? Что ты читала?" Ну, я перечислила ей небольшой багаж свой… Она говорит: "Почитай-ка мне сказку Андерсена "Нехороший мальчик"!" Я прочитала ей, она послушала и говорит: "Хорошо, спасибо!".
В этот момент распахивается дверь… Сергей Аполлинарьевич [Герасимов] был человек очень эмоциональный. Я никогда не видела его спящим, чтобы он дремал где-то в президиуме, как это, случается. И он влетел, и так на меня взглянул… знаете, так - "вжжууух!", и говорит: "Ну, здравствуй!"
Тут у меня второй "столбняк". Ну, потому что я понимала, кто передо мной. И он говорит: "Ну что? А почему не поступала к нам?" Как я понимаю, Ольга Николаевна про меня рассказывала. «Ну что, хочешь у меня учиться?» - Я говорю: "Да!" Он подошёл к телефону, набрал Москву. Как я понимаю, он говорил с Фурцевой.
То есть, он мог прямо министру культуры позвонить?
- Да, Герасимов был личность… И говорит: "Екатерина Алексеевна, я набрал курс, и мне нужна ещё одна единица". И говорит мне потом: "Я вас поздравляю, вы - студентка моей Мастерской!" А Тамара Фёдоровна, выглянув из-за его плеча, добавила: "Но общеобразовательные экзамены будете сдавать!"
Что я и делала.
И когда, допустим, ко мне подходили и говорили: "А вот на афише - Л. Гвоздикова, это имеет к вам какое-то отношение?" - Я отвечала: "Да, Л. Гвоздикова - это Людмила Гвоздикова, моя старшая сестра. Она проработала 25 лет в театре Аркадия Исааковича Райкина".
Райкин… Меня спрашивают: "Почему вы [на концертах] поёте "Осенние листья"?" Потому что я услышала, как Райкин поёт её с Руфью Марковной - женой, в спектакле; они играют стареньких людей, садятся на скамеечку и поют: "Осенние листья шумят и шумят в саду…". И я так подумала: "А почему бы и мне не спеть эту песню?" И я сравнительно недавно её пела, и мой коллега стоял и плакал. «Наташка, а ведь действительно, ты понимаешь, годы-то проходят, годы-то летят!» И те же «А годы летят» мы с Женей (Евге́ний Ильи́ч Жа́риков, народный артист РСФСР, лауреат Государственной премии СССР – Е.Д.).пели у Марка Фрадкина на юбилее…