Виталий Буняк
Говорят, браки заключаются на небесах. Но как причудливо, а порой жестоко жизнь переплетает людские судьбы, словно подбирает пары методом проб и ошибок.
1.
Переполненный автобус отправился от районной автостанции, и объезжая на городской дороге выбоины, заполненные водами неожиданной февральской оттепели, наконец, выехал на асфальтированную трассу.
Полина сидела у окна, наблюдая, как стая ворон летела рядом и словно эскорт сопровождала автобус. На душе у неё было горько. Ещё сутра она вместе с мужем Григорием приехала в районный центр, не подозревая, что возвращаться будет одна. Вспоминая прошедший день, она поняла, что Григорий, уезжая на суд, уже знал, что его закроют, и не хотел её тревожить. Поэтому он был против, того чтобы она ехала. Но совпало так, что ей, как младшему бухгалтеру, главбух дал указание передать документы в статуправление.
На суд она опоздала. В коридоре она встретила знакомого из адвокатуры, который был в курсе дела. Он и сказал ей, что Григорию дали год исправительных работ за порчу государственного имущества – повреждение трактором трубопровода на газохранилище. Потом адвокат наклонился и тихо добавил: «Судить надо было того, кто дал разрешение работать на том участке».
Проплывающий за окном чёрный долгий лес, навевал тоску. На Полину нахлынули вспоминания о Грише, об их встречах и их не простой совместной жизни. В школе Гриша неплохо играл в футбол, и считался знаменитостью. Многие девчонки хотели, чтобы Гриша, рослый чернявый парень, обратил на них внимание, а он выбрал её. Поля тогда в классе считалась первой красавицей, стройная, светловолосая с необыкновенно синими глазами. Вместе они были, наверное, самой красивой парой на селе.
Отец Григория, израненный на войне, умер, когда мальчишке было восемь лет, мать часто хворала, и после школы Гриша не стал никуда поступать. Окончил курсы, и работал трактористом. Поля поступила в техникум учиться на бухгалтера. Перед уходом в армию Гриша приехал к ней в общежитие. Была суббота, девчонки из её комнаты вечером ушли, и они остались вдвоём.
Долго стояли обнявшись посреди комнаты, охваченные тоской перед скорой разлукой. Потом Гриша взял её на руки положил на кровать и приник к её губам. Полина ярко запомнила тот вечер. Как она ему отдалась и впервые испытала новые, но вопреки ожиданиям неприятные ощущения.
После были письма, такие тёплые и такие желанные. Сначала из учебки, а потом из строевой части. В письмах они договорились пожениться, как только он приедет в отпуск. Боялся Григорий, что уведут его судьбу, пока он будет служить срочную в своём танке, потому и спешил. Узнав об этом, родители Поли стали её отговаривать, но вмешалась бабушка, и свадьба состоялась. Те две недели, которые должны были быть медовыми, для Полины стали испытанием. Григорий оказался неистовым и требовательным, а Полина ничего не испытывая, каждый раз с нежеланием ожидала вечера. Это уже потом после родов она начала ощущать, какое это счастье – быть женщиной.
Когда родилась дочка Ирочка, колхоз выделил им стандартный домик в конце длинной улицы, выходящей к старому саду. Соседями оказалась семейная пара их с Гришей одноклассников, рослого светловолосого Ивана, который плотничал в колхозе и статной, слегка располневшей (сказывалась профессия повара) Варвары. У них тоже была дочь Света . Между домами Иван поставил лёгкий заборчик, чтобы куры не лазили и калитку.
Жили, бывшие повзрослевшие одноклассники дружно, как и положено соседям. Праздники старались отмечать вместе. Помогали другу другу, по хозяйству, особенно при уборке урожая и при ремонте домов.
Первой Полину встретила дочка Ирочка. Расставив ручонки, она радостно бросилась к матери. Полина взяла её на руки, прижала к груди, и у неё защемило сердце. Ирочке на будущий год идти в школу, уже всё понимает, что ей сказать о папе?
Подошла Варвара. Полина с грустью поведала о случившемся соседке и всплакнула.
Вскоре пришло письмо от Григория. Мелким почерком он писал, что находится в Кустолово, (в ста километрах от их села) в исправительно-трудовой колонии общего режима. Работает по обслуживанию механизмов на фермах. Там можно иногда полакомиться яйцами, а то и молоком. Контингент, в основном шоферы за наезды, аварийщики, есть два крановщика. Есть и блатные, но ведут они себя спокойно. Далее описал, как его найти, и сообщал расписание посещений.
Полина должна была ехать на свидание к Григорию, но заболела гриппом. Варвара забрала Ирочку к себе, и вместе с Иваном ухаживала за больной. Варвара была занята своим хозяйством, и чаще заходил к Полине Иван. Он хлопотал по хозяйству и даже доил корову.
В следующем письме Григорий сообщал Полине, что на апелляцию ответ пришёл отрицательный, и сидеть он будет полный срок. В конце написал, что он не успел заменить подгнивший угловой столб в сарае. Пусть она попросит Ивана, чтобы тот поставил подпорки, а то сарай может рухнуть. Полина сказала об этом Варваре.
2.
Под вечер к соседке зашёл Иван посмотреть, что надо сделать. Выздоровевшая Полина с подкрашенными губами в ярком платке показывала ему сарай, всё время была с ним рядом. Кокетничая, помогала держать рулетку, когда Иван делал замеры, всем видом показывая, что он ей не безразличен.
Полина, осознавая свою привлекательность, любила пококетничать, чем часто вызывала недовольство Григория. Кто может понять, что двигало Полиной, решившей завлечь Ивана: зависть к Варваре, одиночество или просто тоска по мужчине? Но с каждым днём она чувствовала, как Иван попадал под её власть.
Иван обрезал подпорки возле сарая, любуясь, как статная Полина в синей куртке накинутой поверх цветастого халата развешивала во дворе бельё. Он давно уже заметил, как соседка, когда рядом не было Варвары, призывно смотрела на него своими глубокими синими глазами, чем разжигала в нём давнюю школьную любовь. Полина тоже помнила, что Иван сох по ней ещё в школе, но тогда она его не воспринимала всерьёз.
Только в первое время после суда Полина тоскливо смотрела на мир, пока не положила глаз на Ивана. Стала всегда ярко одеваться, краситься. Варвара это делала только по праздникам.
Вот и сегодня, как только ушла Варвара, она попросила его заняться сараем. Он уже заканчивал, когда открылась дверь и Полина, теперь в цветастом открытом халате без рукавов весело позвала:
- Заходи в дом, сосед, ещё нужна твоя помощь.
У Ивана сладко замерло в груди, когда он услышал, как Полина закрыла дверь щеколдой. И хотя ему этого давно хотелось, но время было не подходящее. Мысли путались: с минуты на минуту должна вернуться Варвара, во дворе его Светка и Ирка Полины игрались куклами и отступать поздно, что делать? За него всё решила Полина: обвила шею обнажёнными руками, и страстно впилась в его губы. Молча, они торопливо стали раздевать друг друга…
Иван вышел на крыльцо, огляделся и прикрыл дверь. Быстро прошел на свой двор и высоким журавлём начал вытаскивать ведро из колодца. Подошла Варвара и спросила где дочка.
Иван сделал вид, что не услышал. Дверь у соседки открылась и вышла Полина, но не в соблазнительном халатике, а в бежевой кофте и тёмной юбке.
- Светка у тебя? Скажи пусть идёт домой, - бросила ей Варвара.
- Сейчас позову, - ответила та, высокомерно посмотрев на соседку.
Полина торжествовала: начало было положено…
Они начали встречаться, в разных местах, придумывая различные уловки, чтобы быть вместе. На неторопливые Ивановы ласки Полина отзывалась глубокой нежностью, которую, скупой на ласку Григорий недолюбливал, и счастье сладко накрыло Полину. Теперь она не хотела ни с кем делить Ивана и к Варваре у неё возникла неудержимая ревность. «Стряпуха хренова. Зад раскормила…» - зло думала она, но виду не показывала, только старалась не попадаться на глаза соседке. Именно это, а ещё изменившееся поведение Ивана насторожило Варвару, и она решила за ними проследить.
И вскоре представился случай их застукать. Как-то отпросившись с работы, она, укрылась за стогом сена и таки дождалась. Иван сначала возился во дворе, а затем, оглядываясь, быстро заскочил к соседке. Варвару затрясло: жалость к себе, обида, тоска одним клубком смешались в её душе. Она застыла на месте, не зная, что предпринять. Затем словно очнувшись, подбежала и с силой дёрнула дверную ручку, но дверь была заперта изнутри. Если до этого она ещё сомневалась, то теперь её словно пронзила жгучая ненависть. Варвара, не помня себя, кулаками забарабанила в дверь:
- Открывай, лярва! Своего мужика посадила теперь, чужих сманиваешь?! Открывай, паскуда!
Но ей никто не ответил. В бессильной злобе она осмотрела ненавистный двор соседки, схватила грабли и изо всей силы ударила ими по окну. Посыпались битые стёкла, а она продолжала колотить, по окнам, пока не выскочил по пояс обнажённый Иван. Он вырвал у Варвары грабли и швырнул их в огород. Варвара, как тигрица, накинулась на Ивана, стараясь расцарапать лицо. Рослый Иван откидывал голову назад:
- Уймись, дома поговорим!
- Нет у тебя больше дома, сволочь, кобель! - Варвара ещё с большей яростью ринулась на мужа, но Иван с такой силой её оттолкнул, что она рухнула под забор.
Иван не вернулся и у Варвары в душе начался ад. По ночам она не спала, перебирая в памяти все события своей не счастливой судьбы. Ни любви настоящей не было, ни удачи. Да и есть ли она, настоящая любовь? Вспоминала, как в школе ей нравился Гриша, нынешний сосед. Он почувствовал, что она к нему не равнодушна и осмелел. Как-то вечером он зажал её у школьного забора, обхватив ладонью упругую девичью грудь. С замиранием сердца и к своему стыду она остро ощутила, что ей это нравится, и застыла в нерешительности. Но вдруг ей вспомнилось суровое лицо матери, её строгие наставления, и в тот момент, когда Гриша хотел её поцеловать, она его резко оттолкнула.
Он едва устоял на ногах:
- Ты, что, Варька, очумела? Дура! – Гриша повернулся и растаял в темноте.
Как она потом жалела об этом. Ну, поцеловал бы, и что? Действительно, дура! Григорий больше к ней не подходил, и переключил своё внимание на синеокую красавицу Полю, эту суку, которая теперь увела у неё Ивана.
Долго она ходила потерянной, а девичье сердце жаждало любви. И она пришла. На уборочную в их колхоз прибыли шоферы из района. Один из них молодой красавец Андрей сразу запал ей в душу. Он тоже приметил статную девчонку, с густой каштановой гривой и стал оказывать ей знаки внимания, угощал конфетами, покупал безделушки. Вскоре, она наученная горьким опытом, позволяла себя целовать, тщательно скрывая свои встречи от матери.
3.
Как-то она собралась в районный центр за покупками. Узнав про это, Андрей вызвался ей помочь. И вот она мчится с любимым, оставляя позади поля и перелески, мосты и редкие сёла. Въехали в тенистый лес, и в одном месте Андрей свернул на грунтовую дрогу:
- Вчера ремонтировали мост, мы здесь поворачивали в объезд - объяснил он.
Затем Андрей свернул в лес от дороги и остановил машину:
- Что-то мотор барахлит, сейчас посмотрю, а ты пока погуляй - он ей улыбнулся и открыл капот.
Вскоре неисправность была устранена, и Андрей, поглядывая на небо, сказал:
- Сегодня прогнозировали дождь, надо бы зерно накрыть, ты не поможешь мне расстелить брезент?
Варя с радостью согласилась. Андрей помог ей перелезть через высокий борт, и её стройные загорелые ноги утонули в тепле отборного зерна. Брезент раскатали быстро.
- Спасибо, солнышко! - Андрей поцеловал Варе руку, потом щечку, потом поцеловал в губы.
Его ласковые руки нежно гладили её волосы, руки, грудь, горячий шепот прерывался поцелуями. Варя потеряла бдительность, и когда почувствовала его горячие губы на своих сосках, она словно растаяла. Как во сне услышала шелестящий разрыв пакетика от презерватива…
Было слегка больно, а затем её всю накрыли сладострастные волны.
Она сжала Андрея в объятьях, со стоном ища его губы…
Долго ехали молча. Андрей сосредоточено крутил баранку. Варя смотрела в окно, постепенно приходя в себя, и в душе начали всплывать тревожные мысли. Что теперь будет? Она вспомнила, что Андрей ни разу не сказал ей о любви. Неужели мать была права? Что я наделала? Андрей словно почувствовал её переживания, поцеловал Варю в щечку:
- Не переживай, всё будет хорошо.
- Андрюшенька, а ты меня любишь? – Варя внимательно на него посмотрела.
- Конечно! – весело ответил он.
Его голос прозвучал фальшиво, и она с ужасом это почувствовала.
Не радовала её пробежка по магазинам, хотя она немного отвлеклась. Домой она возвращалась с другим водителем, который как-то насмешливо на неё поглядывал. Она подумала, что все уже всё знают, и ей стало невыносимо стыдно. От осознания того, что её обманули, от переживаний Варя почувствовала какой-то внутренний озноб.
Даже дома, куда она вернулась это чувство не проходило. Она казалась себе грязной, униженной. Взяла полотенце и вышла во двор, где стоял летний душ. Ей хотелось всё смыть. Стоя под душем, она дала волю слезам, тихонько затравлено воя.
Как и ожидала, Андрея она больше не видела. Сходила на весовую, спросить у шоферов за Андрея. Один пожилой водитель сказал, что тот собирался проведать семью. На вопрос женат ли Андрей, он поначалу ответил утвердительно, а потом, увидев, как молодой напарник приложил палец к губам, поправился, что точно не знает.
Варя никого не хотела видеть, по ночам горько плакала в подушку. Она теперь никому не верила. Порой думала: неужели это навсегда?
4.
Прошло время, которое лечит, и у Вари постепенно всё стало налаживаться. Началось всё со свадьбы Гриши и Поли. Бравый танкист прибыв на побывку, решил срочно жениться. Праздновали во дворе за длинными столами. Пришли и одноклассники. Все веселились, и только Ваня, который ещё в школе был безнадёжно влюблён в Полю, горько переживал. Он смотрел на счастливую невесту преданными телячьими глазами, и чтобы заглушить тоску, хотел напиться. Из-за плоскостопия в армию Ваню не вяли и это его угнетало. Варя была рядом, и каким-то чутьём угадала, что это её шанс. Она подсела к Ване и уговаривала его не пить. Ей удалось его увести. Говорила с ним ласково как с ребёнком, и пьяный Иван даже всхлипнул у неё на плече.
Была звёздная лунная ночь, наполненная тишиной, в которой иногда слышался удалённый собачий лай да изредка доносился приглушенный затухающий стрекот мотоцикла. Полная луна отбрасывала длинные тени от столбов, когда они проходили мимо сеновала. У Вари вдруг мелькнула шальная мысль, и она предложила отдохнуть.
Они сидели среди пьянящих запахов скошенных трав. Она прижалась к Ивану, Он её обнимал, жарко целовал, лаская тугую грудь. Она не сопротивлялась, когда его руки гладили её бёдра. Покорно отдалась его страсти, и так искусно подыграла, что окрылённый Иван, для которого эта близость была дебютом, так и не заметил, что у Вари он был не первый…
Через месяц они поженились.
Поселились у её родителей. Ещё не кончился медовый месяц, как Варя стала замечать, что Иван стал к ней остывать, часто оставляя неудовлетворённой. Видно сказывалось различие темпераментов. «Наверное, такая моя бабья доля», - думала Варвара, молча глотая обиду. Когда родилась дочка Света, колхоз по традиции предоставил им стандартный домик, для молодых семей. Рядом стоял такой же домик, где вскоре поселился вернувшийся из армии Григорий с семьёй.
Так и жили, Иван плотничал, Варвара работала поваром, иногда подменяя заведующую столовой.
И вот теперь всё разрушено. Она осталась одна. Хотела запретить дочке Свете встречаться с Ирой, но потом передумала. От тоски Варвара часто плакала иногда даже во сне. Иван на контакт не шёл. Она искала выход, как его вернуть, и не находила. Как-то ночью ей пришла мысль, сообщить Григорию о его благоверной. Она вспомнила, как Полина говорила, что в следующем месяце свидание у неё в пятницу десятого числа и решила съездить. Варвара собрала продукты, купила бутылку водки и отправилась автобусом до Кустолово.
На КПП она назвалась сестрой Григория, у неё проверили вещи и впустили.
Варвару завели в комнату свиданий, не большое грязное помещение с покрашенными синей краской панелями и высокими окошками с решеткой. У стены стояла металлическая кровать, накрытая измятым коричневым одеялом, рядом поцарапанный стол и два стула. Не успела Варвара распаковать вещи, как зашёл Григорий. Худой, в выгоревшей зековской робе, он, огорошенный неожиданностью, остановился у двери и вопросительно смотрел на Варвару.
- А я думаю, какая сестра? Ты чего приехала? Что с Полей? – вместо приветствия с тревогой спросил Григорий.
- Здравствуй, Гриша! С бедой своей я к тебе приехала. А Полина твоя, - Варвара горько всхлипнула, - ни стыда, ни совести, предала тебя, отбила у меня Ивана. Теперь они живут вместе, - и залилась слезами.
Оглушенный новостью Григорий, застыл на месте, сжав кулаки, потом снял с головы шапку и заходил по комнате. Варвара сквозь слёзы жаловалась Григорию, рассказывала о подробностях, наблюдая, как у Григория напрягались скулы. Он подскочил к столу и с силой грохнул кулаком по голой столешнице. Чайник и кружки, стоявшие на столе, жалобно задребезжали.
- Сука! - зло выдохнул он, - Сука!
- Прибить её мало шалаву! - всхлипнула Варвара.
Григорий сел на кровать, наклонился и обхватил руками стриженную голову. Он ни о чем больше не спрашивал. Некоторое время они сидели молча…
- Ты водки привезла? – выпрямился Григорий.
- Привезла, но бутылку забрали при досмотре. Сказали, не положено.
- Надо было налить в грелку и спрятать на пузе, может быть и не нашли,- притихшим голосом безразлично заметил Григорий.
- Теперь буду знать,- отозвалась Варвара.
Опять наступила давящая тишина. Острая волна негодования, от которой темнело в глазах, ранило сердце, у него прошла. Откуда-то внутренний голос ему словно шепнул, «не ты первый, не ты последний», и на Григория нахлынуло безразличие.
Тишина угнетала Варвару: и зачем она приехала, надо было написать письмо, всё равно уже ничего не изменить.
- Может тебя покормить? - чтобы как-то разрядить обстановку, спросила Варвара.
- Давай, - всё тем же безразличным голосом отозвался Григорий и впервые внимательно посмотрел на гостью. Вспомнилось, что ещё в школе она ему нравилась, хотя с Полиной её, конечно, не сравнить. Заплаканное симпатичное лицо Варвары прикрывала густая прядь каштановых волос, которые рассыпались до плеч. Застёгнутая на все пуговицы сиреневая кофта обтягивала ладную фигуру. Взгляд скользнул по крепким бёдрам, и Григорий почувствовал, как мужское неудовлетворённое остро просыпалось в нём.
Он с вожделением смотрел как Варвара, склонившись, выкладывала снедь из узелка на стол. Внезапно он подскочил к ней и, как тогда у школьного забора, широкой ладонью обхватил полную грудь Варвары, затем начал неистово целовать, расстёгивая кофту…
На необузданную страсть Григория горячей волной отозвалось, истосковавшееся по мужской ласке, жадное тело Варвары. Отпылав они молча лежали, взявшись за руки, пока их снова и снова, всё заслонив, не бросал в объятья друг друга не остывающий зов близости. Сколько раз это повторялось, они не помнили, потеряв счёт времени, словно не было ни тесной комнаты свиданий с грязным полом, ни высоких окошек с решетками…
Через месяц, на очередном свидании, Варвара сказала Григорию, что беременна. Он приблизился и жёстко посмотрел в её зеленоватые глаза.
- Твой, - не отводя взгляда, сказала Варвара.
Потом всё произошло, как в прошлый раз.
Варвару угнетало, что Григорий ничего не спрашивал, ничего не обещал, и удручённая, она начала собираться, уже в душе твёрдо решив: что бы ни было - будет рожать. О том, что она видела в женской консультации Полину, Варвара промолчала.
Григорий догадался, почему погасло у неё настроение, и уже при расставании улыбнувшись миролюбиво попросил:
- Варь, ты мне сына там смастерИ.
- Что ты сделал, то и получится, - жёстко ответила Варвара, но на душе у неё потеплело, и ушедшее в прошлое чувство школьной влюблённости засветилось изнутри.
5.
С ясным ласковым теплом пришли весенние огородные заботы. Варвара была на третьем месяце беременности, но привыкшая к тяжёлой работе со всеми хлопотами управлялась сама. Гордо отворачивалась при виде соседей, хотя зла на них уже не держала. Её душу наполнило спокойствие. Засыпая, она вспоминала жаркие встречи с Григорием, и то, как он, приложив ухо к её животу, слушал зарождающуюся жизнь.
У Полины срок беременности был побольше. Она заметно округлилась, но по-прежнему подкрашивалась. Иван не разрешал ей работать, и все хлопоты взял на себя. Заполучив свою первую школьную любовь, он был безмерно счастлив. Вот только не знал, что отвечать на приставучие вопросы своей дочки Светы: «Папа, а когда ты к нам вернёшься? А почему мама говорит, что ты нам не нужен?»
Быстро, улетающими журавлями пронеслось лето. Варвара получила от Григория обнадёживающее письмо. Он писал, что к 50-летию Октября готовится амнистия. Если произойдёт так, как он предполагает, то уже в октябре будет дома. Так оно и случилось.
Ночью, в середине октября знакомый шофёр подвёз Григория к самому дому. По давней привычке он зашёл в свой двор, поднялся на крыльцо и … остановился. Вдруг он ясно и окончательно осознал, что назад дороги нет.
Он вышел через калитку к Вариному дому и постучал в окно. Включился свет, и сонный голос недовольно спросил:
- Чего надо?
- Это я, Варя, - Григорий почувствовал лёгкий трепет в груди.
За окном возникла пауза, а потом взволнованный голос Вари:
- Господи, Гриша!
Звякнула щеколда, дверь распахнулась, и округлившаяся счастливая Варвара радостно обняла гостя.
Житейские ветры судьбы словно разметали прошлое соседей, оголив их не простое настоящее. Между собой не общались, хотя каждый в душе осознавал, что это не выход. Делить им было нечего. В ноябре, как раз на праздники Полина осчастливила Ивана, родив ему дочь. Под новый год счастливый Григорий забрал из роддома Варвару с сыном.
Зима в тот год была хоть и не очень суровой, но снежной. Григорий целыми днями трактором расчищал дороги, которые постоянно покрывали пушистым снегом частые метели. Под мерное гудение двигателя он мысленно воссоздавал события последнего года, и с тихим умиротворением воспринимал произошедшие изменения, как будто к этому он шёл всю жизнь.
Теперь, после рождения сына, отношения между Григорием и Варварой стали ещё более крепкими и доверительными. Варина дочка Света вначале встретила Григория насторожено. Он замечал, как она часто внимательно на него смотрит. С улыбкой вспомнил, как она спросила у Вари: «А что, теперь у меня будет два папы?». С тоской вспоминал свою дочку Ирочку, которую видел редко. Время шло, а ничего в отношениях вновь образовавшихся семей не менялось.
По селу о них уже ходили анекдоты, что они мол, через день меняются то жёнами, то мужьями. Случайно Григорий услышал, как один пьяный односельчанин, ради смеха, пошутил, мол, кому с кем спать они решают по жребию. Сжав кулаки, Григорий подскочил к нему, но его вовремя остановил Иван:
- Стой, тебе нельзя! - Иван имел в виду судимость Григория, и сам разобрался с шутником.
Не известно, сколько бы длилась эта неопределённость, если бы Варвара не взяла всё в свои руки. Теперь, рядом с Григорием она чувствовала себя уверенной и защищённой как никогда. Вечером она позвала Полину, которая шла доить корову:
- Вот, что, соседка, раз уж так получилось, нам с тобой надо решить, как всё сделать по-людски.
- А как? – Полина вопросительно смотрела на Варвару.
- Мы с тобой должны подать заявления на развод.
Полина помолчала, обдумывая предложение, и, придя к выводу, что это выход, спросила:
- А Ивану сказать?
- Как хочешь, - не оборачиваясь, бросила Варвара.
***
Председатель сельсовета Савелий Лукич зашёл в приёмную кабинета председателя колхоза.
- Павел Петрович у себя? - спросил он у секретарши, блондинки неопределённого возраста.
- Разговаривает по телефону с районом.
- Я зайду? - и Савелий Лукич приоткрыл дверь прокуренного кабинета.
Председатель, с папиросой в зубах, держа трубку у левого уха, что-то записывал. Наконец он закончил и поднял глаза:
- Что у тебя, Лукич?
- Да вот,- и Лукич положил на стол два заявления о разводе.
Прочитав их, председатель задумался:
- А что, если мужики, таким образом, освободившись от оков семейного счастья, махнут из колхоза на стройку?
- И я о том же подумал, - Лукич закурил.
- Вот что, пригласи-ка ты мне этих героев завтра на беседу.
О чём разговаривал председатель с Григорием и Иваном неизвестно, но через день был оформлен развод. А ещё через день пары расписались.
Свадеб не было.
Не зря говорят, что браки заключаются на небесах. Только не всем судьба даёт шанс понять, что они одно целое, и в своём стремлении к счастью обрекают себя на мучительные ошибки и бури страстей в поисках того самого, предначертанного небом союза...
https://proza.ru/2021/03/25/583