В забегаловке кольцами стоял сигаретный дым, когда туда основательной походкой вошёл немолодой господин солидной наружности и тут же устремился к барной стойке:
-Подскажи-ка мне, мил человек, какого человека надёжного... На дело идти не с кем... - прохрипел он, подмигивая бармену и оперевшись локтём на стойку. Ноги его в полосатых вельветовых брюках были скрещены, а носочки лакированных ботиночек блестели.
-Сейчас устроим, Тимофей Викентьевич, - с кошачьей улыбкой наклонился к нему бармен с прилизанными на прямой пробор волосинками, вытирая насухо бокал салфеткой, - Воооон тот, у окошка, видите? Только что вышел. Этот за пюре с селёдкой мать родную продаст.
-Ну, то, что мать продаст - это, конечно, хорошо, - рассуждал, прищурившись, Тимофей Викентьевич, рассматривая кандидатуру и поглаживая щетину, - Мать нам ни к чему, а денюжки пригодятся. Но больно ненадёжный какой-то, как бы ненароком самого ножечком не пырнул... А другой кто есть?
-Ну вот, сидит у барной стойки, головой о неё бьётся. Этот за рюмку душу продаст. Спивается. Развёлся, жена бросила. Целыми днями тут околачивается. Уж и в петлю в туалете пробовал лезть - вынули.
Тимофей Викентьевич перевёл оценивающий взгляд ювелира на белобрысого забулдыгу, который действительно дрыгался на стуле у барной стойки, периодически прикладываясь лбом к столешнице, словно истово молящийся. Господин недоверчиво поморщился:
-Так-то оно так, но уж больно ненадёжный... А то как вздёрнется, когда дело выгорать начнёт? Он мне всё поломает. А рисковать я не могу, куш уж больно хороший... - мечтательно прищурился он, улыбаясь самому себе и своему будущему кушу. - Нет, всё это ты мне, голубчик, кандидатуры подсовываешь какие-то несознательные. Ты мне кого-нибудь посерьёзнее порекомендуй. Человека надёжного, с которым, как говорится, и в брод, и в воду...
-Так где ж я вам такого... - начал было бармен, и вдруг глаз его остановился на сутулом молодом человеке, который нервно дрожащей вилкой засовывал срывающуюся с неё рубленную капусту из салата, шмыгал носом и пугливо озирался по сторонам.
-О, посмотрите-ка на это чудо, - указал он глазами украдкой, - На днях проигрался в пух и прах, назанимал, у кого мог, и тоже спустил. Вот теперь сидит, дрожит, как осиновый куст. Ждёт, когда за ним кредиторы вернутся. Ой, что будет! Тоже кандидат в петлю... - Бармен поморщился, покачав головой, и поставил бокал, начищенный до блеска, на полку за спиной.
-Да? - Тимофей Викентьевич подался корпусом вперёд, усиленно щурясь и всматриваясь в новую нестабильную кандидатуру, - игрок, говоришь?
-Да,с - с довольной кошачьей улыбкой продолжал натирать бармен следующий бокал, радуясь, что смог угодить придирчивому благодетелю.
-Ну что ж... - заинтересовано рассуждал коренастый господин, протягивая руку во внутренний карман пиджака и доставая оттуда золотой портсигар, - То, что игрок - нежелательно, конечно, но как проигравшийся - за мной на край света побежит! - пророчески заключил он, радостно сверкая глазами, в которых уже отражался и край света, и бегущий туда бедолага. Лоснящийся от довольного румянца бармен согласно кивал и заинтересованно косился в сторону портсигара, алчно прикидывая в уме: сколько же ему за услугу обломится? Но его важный собеседник лишь обстоятельно вытряхнул из портсигара три сигаретки, продолжая заманчиво постукивать им по столешнице.
-А как же мне заставить его на себя работать?... - как бы рассуждая сам с собой, вслух спросил господин, -Ведь не скажешь же ему: пойдём за мною, котина, а то тебя там зарежут? А скотина скажет: а почему именно за тобою?....
-Ну так вы это, скажите ему, что оплатите все его долги по итогу дела! - живо нашёлся сообразительный бармен, не отводя жадных глаз от руки благодетеля. Портсигар швырнулся в дальний угол стойки, но искусный бармен, как вратарь в броске, вмиг его перехватил и благодарно многозначительно кивнул Тимофею Викентьевичу. Тот снисходительно улыбнулся и направился уже было к столику будущего подельника, как бармен напоследок поинтересовался:
-Тимофей Викентьевич, неужто поделитесь?... -удивлённо улыбался он.
-Кто сказал? - не отвлекаясь на бармена бросил важный господин и направился к жертве.
Автор - Маргарита.