Любопытная особенность Гражданской войны в России связана с тем, что органы Красной Армии были действительно буквально «переполнены» белыми подпольщиками (точнее, не только белыми — эсеровскими, к примеру, которых нынче к белым относят редко).
Это была «оборотная сторона» безусловно, в общем, полезной стратегии большевиков на привлечение в РККА «военспецов» из бывших офицеров старой армии.
Пожалуй, именно эти противники большевиков были самыми опасными с политически-интеллектуальной точки зрения: они наблюдали развитие Красной Армии «изнутри» и видели определенную эволюцию «советского лагеря». И подходили к оценке противника довольно рационально, не страдали типичным для остального белого движения «шапкозакидательством» (которое имело место даже в 1920 году).
Другой вопрос, что сами «белые коллеги» своим подпольщикам не очень доверяли, плохо воспринимали объективную оценку РККА, видя в этом «пропаганду большевизма». Иногда смеялись над ними, третировали, даже пытались избить (именно такая история произошла с офицером В. В. Котоминым, который подготовил доклад о сильных и слабых сторонах РККА).
В целом, известные мне «подпольщики-перебежчики» отличались аналитическим складом ума и определенной хитростью: А. Л. Носович (довольно объективно описавший И. В. Сталина), А. П. Архангельский, Н. Н. Стогов и т.д. Был и ещё один деятель.
Борис Владимирович Геруа — генштабист, профессор, генерал-майор старой армии, участник Русско-японской и Первой мировой войн. Тоже первоначально служил в РККА (начальник одного из участков Завесы), одновременно отправляя офицеров в белые армии. Позднее (ещё в конце 1918 года) бежал в Финляндию, затем жил в Великобритании. Вообще, по-видимому, Б. В. Геруа очень быстро сообразил, к чему все идет. И предпочел после своего бегства от большевиков сразу уехать за границу (в отличие от упомянутых выше деятелей).
Борис Владимирович принадлежал к той категории противников большевиков, которые полагали, что без полномасштабной интервенции одолеть красных не получится. Он работал в Особой военной миссии по оказанию материальной помощи белым армиям и одновременно считался «специалистом по большевикам».
Записку о Красной Армии и, в целом, о ситуации в России, Б. В. Геруа создал ещё в начале 1919 года, как только бежал от красных. Так что она представляет особую ценность: это не мемуаристика о событиях двадцати-тридцатилетней давности, это описание противника, составленное «по горячим следам».
Разумеется, для белого офицера (все же Б. В. Геруа поддерживал белых, так что запишем его в белые, несмотря на раннюю эмиграцию) Красная Армия представлялась абсолютно недружественной силой. Борис Владимирович называл её «авангардом Мировой революции», составленной на классовой основе и не являвшейся «русской». По его словам, сами большевики выступали против потенциальных вариантов названий новой армии — русской или народной. Рабоче-крестьянская и Красная, точка.
Но уже в 1918 году большевики сделали очень много для создания массовой регулярной армии. Хотя работы было ещё много, войска оставались «сырыми» и не особо хорошо укомплектованными. Вот, кстати, про численность РККА любопытная информация:
«К началу 1919 года в армии вместо полагающегося миллиона состояло не более 500 000 человек, из них настоящего боевого элемента около 300 000...
Организация продолжает носить незаконченный характер. Штаты не заполнены...
Кавалерии почти не существует: нет лошадей...» (с) Б. В. Геруа. О Красной Армии. Архив Гуверовского института. / О. В. Будницкий. Красная Армия глазами противников. / Журнал «Родина». 2011 год.
Здесь любопытно то, что через год-полтора у Красной Армии появится массовая кавалерия, превосходящая белых (у которых изначально было преимущество в коннице, но создать что-то похожее на Первую Конную господа офицеры и казаки так и не смогли).
Численность же РККА возрастет до 3 — 5 миллионов, при 800 тысячах — 1,2 миллиона на фронте (этого оказалось более чем достаточно).
Но об этом далее и рассказывает нам Б. В. Геруа: да, РККА ещё очень «сырая», но менее чем за год произошел удивительный прогресс. Массовое использование военспецов и насаждение дисциплины рано или поздно принесут плоды.
«Отбор верных и обработка неверных вручена большевистским ячейкам, установленным в каждой боевой части; эти ячейки получили название «военных партийных коллективов» и по существу являются, как уже отмечалось, отделениями, чрезвычайно вкрапленными в войска...»
Кстати, Борис Владимирович упомянул и тот факт, который я часто упоминаю, который отличал красную «военную машину» от белогвардейских. А именно — централизация и политический контроль за войсками. В результате, как полагал белогвардеец, массовый переход красноармейцев на сторону белых затруднялся.
Одновременно, контролировались военспецы и ненадежные «полевые командиры», чего у белых представить просто невозможно (к примеру, власть А. В. Колчака не распространялась не то что на Дальний Восток с его атаманами, но даже на прифронтовую полосу, то же и на юге — казаки подчинялись А. И. Деникину только «в оперативном отношении»).
Нет, у красных в 1918 году тоже такое бывало, вспомнить хотя бы персонажей вроде И. Л. Сорокина или М. А. Муравьева (но что с ними в итоге стало, нам тоже известно). Но к 1919 году управляемость красных фронта и тыла была уже в разы выше, чем у белых, не говоря про агитацию или резервы.
Собственно, к таким выводам, крайне мрачным для белых, бывший генерал Б. В. Геруа и приходит ещё в начале 1919 года, до «Бега к Волге» и «Похода на Москву»:
«В общем итоге о боевой надежности армии можно сказать, что за год достигнуто в этом смысле много: главное, переход к единоначалию, повышение дисциплины, некоторое подобие внутреннего порядка, освежение младшего командного состава...
За первый год строительства она (Красная Армия) получила некоторую определенную форму, не считаться с которой было бы опрометчиво. Уже теперь нужно стремиться бить эту армию регулярством, то есть качеством. Пройдёт ещё год — понадобится не только стройная организованность действий, но и превосходные силы...»
И ведь ни убавить, ни прибавить. Можно сказать, что этот конкретный белогвардеец-подпольщик предвосхитил результаты Гражданской войны. Потому что не сумели белые ни организовать регулярные армии, ни уж тем более обогнать своих противников в численности. Оттого и надежда Б. В. Геруа на полномасштабную интервенцию. Неплохой аналитик, он всё уже понял к 1919 году.
Опять же, при таких раскладах понятен выбор Бориса Владимировича в пользу Великобритании.
Ведь а) всё равно дело уже фактически проиграно и б) за такой комплиментарный в отношении большевиков доклад его вполне могли бы избить белые «боевые товарищи», если не сказать хуже.
Потому что у упомянутого В. В. Котомина (или А. Л. Носовича) доклад вышел более позитивный, что ли. И все равно был принят публикой крайне эмоционально.
Самое забавное, что в итоге доклад В. В. Котомина... попал к красным, которые его разобрали и прочитали...
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем You Tube канале. Недавно я завел телеграм-канал, тоже приглашаю всех!
Читайте также другие мои каналы на Дзене:
О фильмах, мультиках и книгах: Темный критик.
О политоте, новостях, общественных проблемах: Темный политик.