Тюрьма и цензура неразделимы. И это, в общем-то, понятно. Так было давно, и никто не собирается это менять. Да, наверное, в некоторых случаях (об этом позже) не нужно снимать цензуру.
Но что подразумевается под термином «цензура»? Цензуру в российских пенитенциарных учреждениях можно разделить на две составляющие: то есть непосредственную «цензуру» или, в более узком смысле, просмотр исходящей и входящей корреспонденции заключенных, и цензуру того, что делается в самих пенитенциарных учреждениях, т.е. , цензура для общества. Рассмотрим оба варианта.
Цензура в отношении осужденных в определенной степени оправдана и установлена действующими законодательными и подзаконными актами, определяющими порядок самой этой цензуры. Статьей 20 Закона предусмотрена цензура для лиц, находящихся под стражей - подозреваемых и обвиняемых в совершении преступных деяний, но еще не осужденных, то есть простых граждан, временно ограниченных в праве выбора места жительства и передвижения. О задержании подозреваемых и обвиняемых в совершении уголовных преступлений». А именно, эта же статья касается не только самих заключенных, но и их родственников, друзей и всех тех, кто вступает с заключенными в переписку. Не распространяется на некоторые государственные и судебные органы, с которыми переписывается заключенный, а также на Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, региональных уполномоченных и защитников (адвокатов) заключенного. Такая цензура, безусловно, оправдана. Никогда не знаешь, какие указания задержанный может дать своим сообщникам, друзьям, родственникам и т. д. Хотя, с другой стороны, те же самые указания могут быть переданы заключенным в устной форме через своего адвоката, что, согласитесь, часто практикуется. Кроме того, между СИЗО и завещанием, как правило, всегда есть очень хорошая «дорожка». Конечно, этот «путь» существует в основном для лидеров преступного мира, а также для тех заключенных, которые в состоянии заплатить за освобождение «малыша» тем или иным сообщением, просьбой, указанием и т.п. Поэтому ценность этой цензуры при наличии других, альтернативных способов общения с внешним миром весьма сомнительна, хотя, повторимся, существование такой цензуры оправдано.
Цензура непосредственно в исправительных учреждениях (взрослых и несовершеннолетних колониях и тюрьмах) несколько отличается от цензуры в следственных изоляторах.
Переписка осужденных исследуется также под предлогом пресечения противоправных действий, а также в целях выявления и раскрытия различных преступных деяний, совершенных в уголовно-исполнительных учреждениях и вне их. Правда опять же всегда есть нелегальный "путь" из колоний. И вряд ли кто-то из осужденных страдает такой формой тупости, чтобы рассказать кому-нибудь в письме о своем нераскрытом преступлении или о том, как они будут доставлять на зону водку или наркотики. Есть и другие способы - та же "ерунда", передача информации через подкупленных сотрудников исправительных учреждений, (нелегальное) общение по телефону.
Есть еще один вид цензуры, который, конечно, цензурой не называется, но, по сути, так и есть. Это ограничение на чтение. Ряд произведений осужденных читать невозможно. Так, согласно части 2 статьи 95 УК РФ осужденным запрещается получение, приобретение, хранение, распространение, а также подписка на литературу (издания) следующего содержания: пропаганда войны, подстрекательство. этническая и религиозная ненависть, пропаганда культа насилия или жестокости, порнография. Неясно, однако, кто и как должен определять, является ли эта литература порнографической или эротической, сеет ли она национальную или религиозную вражду или нет. Цензоры, которые сидят в штабе и проверяют входящую корреспонденцию, как правило, имеют не выше среднего образования. При разрешении уголовных дел, связанных, например, с порнографией, формируются целые экспертные комиссии, состоящие из докторов и кандидатов различных наук, с целью определить, является ли представленное им на исследование произведение порнографией или нет. И тут... цензор вдруг одним росчерком пера определяет. Забавный. Под это положение могут попасть не только классики детективной литературы — американцы Чейз, Спиллейн и другие. Сюда, в частности, относятся почти все современные российские детективные авторы, поскольку современная литература полна сцен жестокости. Хорошо это или плохо - другой вопрос. Право решать, что заключенным можно и что нельзя читать, находится во власти администрации, и это по меньшей мере сомнительно. Вы можете пойти дальше здесь. Давайте запретим смотреть телесериалы про "ментов", про "улицы с разбитыми фонарями" и т.п. - а там бьют и убивают, а что еще делают. Это все как-то неважно. Намерения, может быть, и хорошие, но, как известно, дорога ими вымощена, ох, какое нехорошее место.
Теперь рассмотрим, так сказать, «внешнюю цензуру» или цензуру для общества. Российская пенитенциарная система, в отличие от советской, стала более открытой. С этим трудно поспорить. И попасть в следственные изоляторы и колонии журналистам стало гораздо проще, чем раньше. Так было, например, только в 2003 году, по словам министра юстиции Ю.Я. Чайки в печатных и электронных СМИ было опубликовано 13 000 материалов, касающихся пенитенциарной системы России. (Правда, он не уточнил, сколько из них критических, но мы подозреваем, что мало - ниже поясним почему). Более 4500 представителей СМИ, более трети из которых - иностранные журналисты, посетили следственные изоляторы, тюрьмы и колонии. Кажется, мы должны радоваться. Но не все так просто.
ГУИН Минюста России ужасно не любит критические публикации о деятельности пенитенциарной системы. С чисто человеческой точки зрения это понятно. Кто любит читать отзывы о себе? Но закрывая данные о российских тюрьмах, ГУИН лишает общественность права получать достоверную информацию о том, что и как происходит с их согражданами.
Однажды в Англии, знакомясь с жизнью одной из британских тюрем, я поинтересовался у начальника тюрьмы, были ли у него случаи отказа представителей СМИ посетить тюрьму. Начальник сначала не понял вопроса, а когда понял, посмотрел на меня как на больного. Они и не думают отказывать представителям СМИ в посещении тюрьмы. В нашей Конституции также указано, что гарантируется свобода СМИ и запрещается цензура (ч. 5 ст. 29 Конституции РФ). Но это на бумаге. Но на деле все обстоит несколько иначе.
Кажется, что-то можно узнать из официальных публикаций Минюста. А вот журнал "Преступление и наказание" можно читать вдоль и поперек, сверху вниз и как угодно, но ни одной критической публикации вы не найдете, а если и есть, то настолько отшлифованной, что . .. В общем, "все хорошо, прекрасная маркиза...".
Взять хотя бы недавние события, связанные с беспорядками среди заключенных в Ленинградской, Челябинской и Иркутской областях. Насколько это понятно из объяснения чиновника? Не важно. В результате правозащитные организации были обвинены в связях с преступностью и подрыве стабильности. Вы можете ссылаться на правозащитные организации в целом и на отдельных правозащитников по своему усмотрению. Среди них, к сожалению, очень много людей, которые заботятся о собственном благополучии и саморекламе, а вовсе не о правах и свободах кого-либо еще. Это правильно. Другое дело, что среди правозащитников много достойных и уважаемых людей. Но, по мнению чиновников, в том, что произошло в тюрьмах вышеуказанных регионов, виноваты правозащитники. А это обмен терминами. В народе это называется "свалить больную голову на здоровую". В зонах, где соблюдается законность, где отдельным осужденным не предоставляются какие-либо незаконные льготы, где царит порядок, массовые беспорядки по определению невозможны. Поэтому, прежде чем обвинять кого-то, нужно посмотреть, все ли в порядке в ваших домочадцах?
Почему бы в том же ГУИНе не создать комиссию, в которую вошли бы представители общественности и деятельность которой освещалась бы в СМИ? Они не хотят. И почему? И поэтому вполне вероятно, что всплывут факты, которые лучше не оглашать и которые не будут свидетельствовать в пользу тюремной администрации.
Тут в дело вступает цензура. Об этом можно говорить, но об этом нельзя! В эту зону можно пройти, но нельзя туда, где что-то происходит!
В Министерстве юстиции при самом Чайке Ю.Я. был создан своеобразный общественный совет во главе с В. Борщ. Ну и что? Ах, ничего! Там о чем-то советуются, там о чем-то решают, но если где-то вдруг что-то случится и кто-то из членов этого абсолютно «совещательного» совета захочет туда пойти, то отвернется от ворот. Я на 100% уверен в этом.
Когда в Америке разразился скандал по поводу пыток военнопленных, наши парламентарии, чиновники разного уровня, а также некоторые журналисты от души обрадовались. Как нарушаются права человека в Америке! Ну да, они сломаны. Только когда об этом узнали, было объявлено, Рамсфелд попотел перед сенатским комитетом, возбуждено уголовное дело, которое, в отличие от нашего (почему-то такая уверенность!) будет доведено до конца, а виновные будет положен конец, и виновные будут повержены. быть наказанным, а не оправданным вообще или приговоренным к огромным штрафам... условно. И, будьте осторожны, никакой цензуры! Кроме моральных, на фотографиях и фильмах размыты лица, некоторые другие части тела и т.д.
Возможно ли это в России? Нет, конечно нет. Ну, я не могу себе представить, чтобы министр давал показания депутатам или общественности, да так, чтобы это транслировалось, как в США, по национальному телевидению! Может быть, министры и дадут депутатам какие-то пояснения, но кулуарно. Мусор из шалаша не выносят. И хижина становится все грязнее. В нашей стране уровень доверия граждан к правоохранительным органам и судам крайне низок. И такая, так сказать, "цензура" в интересах ведомства - будь то МВД, Прокуратура или Минюст - ничуть не повышает этот уровень доверия.