— Здравствуй, дитя, — молвил Жрец и вышел из тени. Его лицо, словно глиняная маска, было строгим, с резкими чертами лица, будто высеченными из камня. Жрец, как всегда, явился к Роуз в образе человека, но, его настоящий облик по-прежнему оставался для девушки тайной.
— Я так понимаю, — вздохнула девушка, — это случилось снова.
То был не вопрос. Роуз знала, зачем Жрец вернулся. Он пришел за новой заблудшей душой, которая не желала прощаться с миром живых.
— Ты как всегда права, — молвил Жрец. Мускулы его лица ничуть не дрогнули, лишь черные глаза зажглись пламенем в ночи, выдавая его сверхъестественное происхождение. Он был одет в длинную просторную рясу белого цвета, а голову его украшала золотая пластина с древними символами, напоминающая корону. — Время пришло.
— Ну, понятно, — небрежно бросила Роуз, будто говорила не со служителем царства мертвых, а с одноклассником. — Снова переезжать, чтобы хоть немного от тебя отдохнуть.
— Разве ты не этого хотела? — глаза Жреца вновь запылали.
— Ты — чистое зло, — пробубнила Роуз, бросив на гостя обиженный взгляд.
— Глупое дитя, — бесстрастно ответил тот. — Я не есть ни Зло, ни Добро. Я нахожусь посередине, чтобы поддерживать баланс. Если баланс будет нарушен, ваш мир постигнет самая страшная участь. Тебе стоит это усвоить.
— Меня и так уже постигла страшная участь. И за что мне это наказание… — она обреченно вздохнула.
— Есть высшие ценности, — ответил Жрец, — такие, как предназначение. Твое предназначение — помогать мне. Ты должна принять свой природный дар и возрадоваться ему. Многие тратят свою жизнь на пустоту, которая поглощает их души, наполняя тьмой. У тебя есть шанс очистить свою душу, сделать ее совершеннее. Не каждому дается такая возможность.
— Я уже слышала эти бредни.
— Не понимаю и половины слов, которые извергают твои смертные уста, — спокойно сказал служитель мертвого царства. — Пора приступать.
— Валяй, — который раз вздохнула Роуз. Она знала — сопротивляться бесполезно.
Как бы сильно Роуз ни любила своего отца, единственное, что она никогда не смогла бы принять — это его дар, который обрушился на голову девушки после его смерти. Отец нес свою службу, ни минуты не сомневаясь в важности своего дела. Роуз была другой. Если бы отец видел ее с небес, то разочаровался бы в поведении своей дочери. Но, Роуз знала наверняка, что он не может наблюдать за ней с того света, ведь его душа обрела благословенный покой и больше не была связана с миром живых. Жаль, что того же нельзя было сказать о тех несчастных, чьи души застряли где-то на середине пути, и им не было места ни среди людей, ни среди духов.
В обязанности Роуз входила помощь неприкаянным обрести покой. И как же она это ненавидела, ведь, несмотря на весь свой труд, ей не было разрешено встретиться с папой раньше срока.
Наполнившись мыслями об отце, Роуз закрыла глаза и приготовилась. Мгновение, и она почувствовала покалывание во всем теле, а потом все ее существо растворилось в пространстве.
Открыв глаза, девушка поняла, что вновь оказалась в лесу, из которого, еще час назад, она мечтала поскорее выбраться. По ногам ее пробежали мурашки.
Теперь уже совсем стемнело, лишь луна освещала густые макушки елей и роняла скудный свет вглубь чащи.
— Чудесно, — скривилась Роуз, оглядываясь по сторонам.
Как только глаза ее привыкли к темноте и она смогла разобрать дорожку, белеющую впереди, Роуз медленно побрела по лесу.
Иногда весь процесс занимал довольно много времени, поэтому она не спешила. Жрец никогда не ошибался, тут точно что-то есть.
Роуз оглядела свое астральное тело и вспомнила, как порой страдала от сонного паралича. Теперь она испытала похожие ощущения. Черно-белая картинка, чувство тревоги и сложность в передвижении, точно после наркоза. Походка ее была неуклюжей, а воздух вокруг вязким, словно она двигалась сквозь добротный слой теста. Поскорей бы это закончилось, подумала она, пытаясь дышать полной грудью, хотя это было нелегко.
Вдруг что-то темное мелькнуло слева от нее, а потом и вовсе сбило Роуз с ног. Она вскрикнула и закрыла лицо руками. Снова они, эти тени. Не тут-то было, ее душа защищена, им ее не забрать.
Девушка пала ниц и прижалась лицом к мягкому мху, вдыхая его землистый сладковатый запах. Нельзя было встречаться глазами с Умбра* (*Umbra или umbra a somnium (от лат.) — тень или тень из сна).
«Сейчас все пройдет, все пройдет, — думала Роуз, зажмурив глаза покрепче. — Они уйдут».
Так и случилось немного погодя. Умбра потеряли интерес к Роуз, как обычно и происходило каждый раз, как она встречалась с этими существами. Бывало, что удача была на стороне Роуз, и Умбра вообще не беспокоили ее астральное тело во время заданий, но, к сожалению, везло девушке нечасто.
Когда все закончилось, девушка осторожно приподнялась с земли и огляделась. А вот и оно — белое полупрозрачное тельце, пульсирующее во тьме. Оно то появлялось, то исчезало среди чернеющих стволов деревьев.
— Эй! — крикнула Роуз и ринулась вперед к призраку. Нельзя его упустить, всюду рыщут Умра — пожиратели душ. - Остановись же!
Эфермерное существо замерло в воздухе.
— Ч… что я тут д… лаю? — услышала Роуз обрывистый женский голос. То был призрак молодой девушки, чья жизнь оборвалась слишком рано. Она напоминала проекцию. Казалось, что от человека остался лишь нечеткий отпечаток, черно-белая копия. Сложно было разобрать черты ее лица, но Роуз узнала ее, вспомнив снимки пропавших без вести — это была Лили из выпускного класса.
— Могу предположить, что ты умерла, — ответила Роуз, подходя еще ближе к несчастной.
— Н..но, как ж… так? призрак вновь запульсировал.
— Да, да, -прогнусавила Роуз. — Ничего не поделаешь. Теперь пора успокоиться и отправиться по ту сторону к своим прабабушкам и всем прочим. Время пришло.
— Что? Я не х… чу! Мои р… дители… они сходят с …ма. Я хочу ост… ся здесь.
— Опять начинается, — вздохнула Роуз. Слушай, если ты останешься с родными, им буде в разы тяжелее. Они этого не осознают, но подсознательно чувствуют твое присутствие. Постепенно они могут сойти с ума, если ты не отпустишь их. Тебе понятно?
— Но я н… могу. Я не могу так б… тро уйти, — заплакал призрак и замерцал так сильно, что у Роуз заболели глаза.
— Дело в том, что оставаться среди людей тебе уже никак нельзя. И если ты не заметила, тут всюду снуют пожиратели душ. Не успеешь оглянуться и от тебя не останется ни кусочка, а потом, ты переродишься в такую же отвратительную вечноголодную штуковину. Процесс до превращения может занять неделю, месяц или десять лет, но итог всегда один — ты никогда больше не встретишь своих родных.
— Оставьте меня, — взмолилась девушка, отстраняясь от Роуз. — Я пока н… готова.
— Знаешь, что, — терпение Роуз подходило к концу. — Я тебе не Мелинда из «Говорящей с призраками», уговаривать и проводить психотерапию не буду. Если ты не послушаешь меня, тебе же будет хуже. Могу прямо сейчас призвать пожирателей душ, а они очень голодные.
— П… чему вы так с… мной? — вновь послышался плач. — В… бы тоже так п… ступили. Этот м… жина убил м… ня. Я х… тела жить.
Роуз в ответ лишь закатила глаза:
— Да, жизнь несправедлива. Мы думаем, что будем жить вечно, но это не так. Ты встретишь своих родных очень скоро. Время по ту сторону идет быстро. Ты не заметишь, как пройдут десятилетия. А теперь прекрати быть тряпкой и возьми себя в руки. Попытайся уйти достойно.
Девушка прекратила плакать и задумалась, почти прекратив мерцать, а потом тихо сказала: «спасибо». А потом стало происходить удивительное зрелище: в груди ее будто расцвел цветок, наполненный золотистым светом, наполняя всю ее сущность. Свет начал разрастаться, полностью поглотив девушку. В лесу стало светло, как днем. Роуз прикрыла глаза. Раз! — и свет потух. Никого. Она ушла.
Роуз вздохнула с облегчением и опустилась на поваленное дерево. А потом она ощутила знакомое покалыванием и оглядела свое тело, которое стало медленно растворяться в воздухе. Пустота, а потом Роуз снова очутилась в своей комнате.